Как бы высоко не летал, но от коллектива не отрывайся

Век модернизации несёт ускорение ритма времени и жизни. Под стать прогрессу и развитию технологий люди стараются всюду успеть и много узнать. Больше времени уделяют интернету и новостям, меньше – близким и самим себе в плане здоровья и тренировок. Я работаю в школе и наблюдаю увеличение числа учеников, переведённых на домашнее обучение. Ещё лет пятнадцать назад это число во внимание не принимают, потому что оно не значительно. Но теперь на собраниях или совещаниях, а также просто в учительских коллективах тему стороной не обходят, особенно, когда ведёт отчёт социальной педагог или психолог.

Ребёнок, переведённый на домашнее обучение, – вечно оторванный от коллектива человек, порой ощущающий свою ущербность, уязвимость. Я бы не давал этакое определение, если бы сам не общался с ними. В этом году у меня несколько «домашников», а именно девять. Почему так много у одного педагога? Потому что приходится преодолевать расстояния – каждый день ходить от школы до дома, где живёт ученик. Я не жалуюсь, а делюсь наблюдениями. Единственный учитель английского языка в школе, которому передают почти всех домашних учеников, это я. Почему? Я – самый молодой из преподавателей-лингвистов и всегда выручаю коллег. Кому-то из них трудно после основных часов бежать сломя голову по адресу. Возраст и проблемы со здоровьем. Надеюсь, меня не хватит в пути инфаркт или примитивная одышка. Хотелось бы по-прежнему успевать.

На ведение так называемых домашних часов подписывается специальной приказ. Сначала завуч по учебной работе осведомляет о новой нагрузке, затем вызывают в приёмную, предлагают поставить подпись. Соглашаюсь, конечно. Во-первых, каждый такой ученик неплохо оплачивается, во-вторых, работать индивидуально намного эффективней, это подтвердит любой учитель, необязательно по иностранному языку. Сколько примеров того, что ученики лучше усваивают тему «тет-а-тет», нежели в группе. Домашнее обучение походит на репетиторство, только поставлено на государственное обеспечение и время ограничено уроком в 40 минут. После плотного графика здорово пройтись по улице и развеяться – до нового урока на дому. Иногда добрые родители вкусно кормят, поят чаем или кофеем. Экономишь на столовой. Когда ежедневно питаешься за сто рублей, то в неделю или в месяц выходит накладно. А тут милое дело: ходишь по людям и хорошо кушаешь. Шучу, конечно, хотя доля правды есть.

Ученики на домашнем обучении – ребята разных возрастов, со своими недугами, физическими или психическими. Кто-то на физкультуре срывается с брусьев и повреждает позвонки, у кого-то иные проблемы, с почками или инсулином, например, а кто-то постоянно дерётся с одноклассниками по психическим причинам. Неадекватных ребят хватает в обществе, обычно их изолируют в зависимости от степени тяжести нездоровья.

На домашнее обучение приходишь без опаски. Дети – везде дети, им нужно внимание и контроль. Всё-таки свободное время лучше занимать учёбой, нежели глупым блужданием по улице.

Состоит на обучении на дому – Валерия Лоскутова, ученица третьего класса.

– Лер, почему перевели на домашнее? – уточняю у девочки. На самом деле знаю, спрашивал у мамы, но интересно, что скажет ребёнок.

– Внимание плохое у меня, рассеянное, – искренно отвечает ребёнок, глядя прямо в глаза. – Отвлекаюсь… могу пойти по классу куда-нибудь. Иду и поливаю цвету, хочу в окно посмотреть. Учительница не может вести урок, если кто-то ходит по классу.

Лера показывает мне новые книжки, которые носит ей читать бабушка, рассказывает, какие мультики посмотрела или в какие в игры поиграла. Но сделать с ней хотя бы одно упражнение – задача не из лёгких. За сорок минут только и успеваешь с ней пройти тему и еле-еле (с уговорами) сделать задание. Человек она добрый и несмотря на огромную важность иностранного языка в мире, достанет атлас и покажет населённый пункт, где живут родственники бабушки. Покажет на остров Гренландия и скажет, что там выращивают коров и продают фрукты.

– Лера, я с тобой не могу, – сержусь. – Тебе всё равно, как писать слово и сколько в нём ошибок. Ты ведь минут десять переписываешь несколько строк.

– Мне всё равно, – пожимает плечами девочка, покручивая карандаш. – Скучно.

– На Донбассе, на Украине-то не скучно?

– Нет, – не сразу отвечает. – Много говорят.

– Поедем, постреляем там?

– Не умею стрелять.

– Я тоже, если честно. Тогда не поедем. Вдруг под снаряд загремим. Лучше английский учить, чем взорваться!?

– Да.

Продолжаем дело.

Переводят на домашнее обучение Сашу Шульженко, четвероклассника. Приходишь к нему и после душевных разговоров с его мамой, работницей родильного дома, начинаешь усиленно заниматься. Парнишка пишет, не отвлекаясь, но почти не говорит. Не знаю, с чем это связано, по поводу его недуга ещё не интересовался. Когда я остаюсь с ним в комнате, то складывается впечатление, что говорю сам с собой. Впрочем, ученик он не вредный, домашнее задание делает исправно, у него даже хорошие оценки.

– Он у меня хороший, – признаётся его мама, улыбаясь. – Как-то Тамара Петровна поставила ему двойку за стих, ещё в школе, он стащил у неё красную ручку и утопил в туалете. Вы с ним, пожалуйста, поласковее, Виктор Витальевич.

– Окей, – соглашаюсь. – Я – учитель, со всеми ласков, такая у меня работа.

Кому на домашнем обучении не скучно, так это Максиму Шумкову, семикласснику. Этот парень не делает никакие уроки и ни мама, ни тем более учителя заставить что-либо делать не могут. Мама работает посменно, папа есть, но не живёт с ними. А учителя народ приходящий-уходящий – заставлять не в их компетенции. Максим с утра и до вечера смотрит фильмы, мультики, смехотворные видео на «ютюбе», играет по сети в «Battlefield», «CallofDuty» и в «Warface», знает чит-коды на «GTA» и на «NeedforSpeed». Может на память процитировать диалоги из игры или фильма, но домашнюю работу не делает, хоть убей. Находит такие отговорки, что позавидуешь изобретательности человека.

Люди на домашнем обучении попадаются умные и даже талантливые, рисующие комиксы, пишущие, как настоящие художники. Но вот незадача – подкачивает здоровье, им приходится ненароком проходить обследование часто или по нескольку недель проводить в больницах.

Учащаяся одиннадцатого класса Дарья Погорецкая много лет подряд находится на домашнем обучении. Она лелеет надежду поступить в институт сервиса. Думаю, поступит, потому что девчонка она умная и начитанная. Скучает по одноклассникам и школе. Как не приду, так расспрашивает, кого из её класса видел и что о ней говорили. С ребятами она переписывается «Вконтакте» и толстую книгу предпочитает «ютюбной» короткометражке. В меланхоличные минуты она жалуется на то, что ощущает себя ущербным и ненужным человеком. Жалуется, потому что никто из ребят за ней больше не заходит, как это было два года назад. Тогда один мальчишка из её класса звонил и заходил за ней часто. Но вскоре перестал и не отвечает в социальной сети.

– Скорей бы уйти из школы, – говорит Даша грустно, убирая ручку под стол. – Мне не нравится школа и учителя.

Дашу Погорецкую я сделал администратором в своей группе «Вконтакте» («Россия – Япония»), она оставляет в ней тематические новости и заливает картинки.

– Как бы ты высоко не летал, но от коллектива не отрывайся, – шучу я, когда ребята на домашнем обучении грустят без дела. И добавляю:

– Ты нужен (нужна) всем: матери, родным, одноклассникам, учителям!

Виктор Власов