Жизнь в черно-белом, или закадровые страсти…

Прошло несколько дней после «Оскара», а послевкусие все не отпускает. Нет, не так, чтобы очень, но определенный дискомфорт испытываю. И вовсе не от фильмов – там все ясно. Меня не отпускает чувство навязанного под сознание миллионов 25 кадра новой истины и новых стандартов.

Я люблю кино, но оно для меня вовсе не «наиважнейшее из всех искусств». Я люблю визуализуцию мысли и режиссерское видение ее, снимающее шелуху с деталей и обтачивающее потом глыбы образов. Я любою кино, заставляющее останавливать мгновенья и прокручивать ленту памяти. Я люблю это искусство, побуждающее и мотивирующее, говорящее языком кадра о главном, о человеке. Я люблю искусство, препарирующее страсти, исторические факты, фантазирующее на тему и без таковой. Я люблю этот искромётный волшебный луч, когда-то подаренный нам братьями Люмьер.

В отличие от сцены, где актёр, по мнению Станиславского, «голый человек на голой земле», актёр перед камерой оголён до рентгеновской сути, до нутра. Кино обладает великой силой крупного плана. И тут уж поди сфальшивь. За эту обнаженность я и люблю кино, хорошее кино – без швов и узелков тонкого филигранного мастерства актеров, режиссеров, продюсеров, гримеров, кинооператоров, монтажером, музыкантов и десятков больших и малых «винтиков», приводящих в действие огромный механиком, способный поднять в пантеон кинославы детище любви к искусству всех его родивших. Пантеон этот называется «Оскар»…

У каждой медали всегда есть две стороны. Мир кино загадочен для тех, кто никогда не знали изнанку этой «перевязи Портоса». Он жестОк и жЕсток с теми, кто решился на подвиг служения этому искусству. Этот мир без грима разнолик, но под снятыми масками не всегда можно рассмотреть настоящие лица – клише жанра въедается  в кожу и отравляет душу ядом тщеславия и гордыни – двух неизменных компонентов, являющихся сутью  Славы, тех медных труб, после которых может наступить катарсис душевный, для многих становящийся агонией и коллапсом всех моральных сдерживающих факторов. Небожителям Святого Леса можно все!

Но я не верю в эмпатию, прописанную ролью и рукой конъюнктурного сценариста, допущенного до кормушки профсоюзных старателей Фабрики Грез. Я понимаю, что шаг влево, или вправо от рекомендаций совета стаи, грозит потерей благосклонности аксакалов и изгнанием из круга «своих». А посему, коллективный разум в священном лесу правит бал. Человек не совершенен, и он любой ценой готов отстаивать своё место под солнцем в лучах софитов под радостные аплодисменты толпы, приветствующей на Красной дорожке своих кумиров.

«Не сотвори кумира!» – это вторая заповедь из десяти вечных моральных столпов, по которым мир ориентировался еще совсем недавно, прокладывая локации в жизненном океане страстей. Человечество в своём эволюционном процессе уже давно подвергло ревизии и отправило в утиль все, что в какой-то степени было для него сдерживающим фактором перед окончательным падением в пропасть вседозволенности.

Мы живём во времена постмодернизма, суть которого кокетливое заигрывание с реальностью. И все современное искусство – это сплошной гимн этой постреальности, гиперреализму. Жан Бодрийяр – французский философ-постмодернист отметил, что «Имманентная сила соблазна – все и вся отторгнуть, отклонить от истины и вернуть в игру, чистую игру видимостей». Кино преуспело в создании иллюзий, в которых иллюзорно все: от крови и слез до фальшивых эмоций и улыбок, прописанных ролью.

Я давно перестала серьезно воспринимать мир кино вне экранных образов, но этот мир «масок во плоти» любит говорить с нами не только с экрана – он использует любую трибуну для прозелитизма. И самая большая трибуна – это церемония «Оскара», на которой вот уже много лет происходит на наших глазах трансформация людей искусства в политиков.

За последние три года состоялся настоящий каминг-аут у большинства наших любимцев, к сожалению, «скованных одной цепью», золотой цепью, привязавшей их к одной кормушке, вне которой талант становится изгоем. Согласитесь, трудна альтернатива. А посему мы три года наблюдаем со сцены дружное и организованное сопротивление «Эпохе Трампа», ставшее частью общенационального сопротивления реальности, отвергнутой многими ещё 8 ноября 2016 года.

Но кто убедил всех этих представителей «Фабрики грёз» в их непогрешимости? Тем более, что этих непогрешимых преследует одно грехопадение за другим. Именно череда падений низвергает бывших кумиров с их пьедесталов. От греха подальше – именно так нужно трактовать и отсутствие на 91-й церемонии «Оскара» ведущих.

Рейтинги когда-то ожидаемого праздника с завидным постоянством катились вниз уже много лет подряд. И своей нижней точки достигли в прошлом году. Вероятно, что-то в киноакадемии не так. Вероятно, народ устал от плоских шуток ведущих и тоскливых благодарственных речей. Последние два года вообще ненависть к 45-му президенту США вылилась в бесконечную оду сопротивлению и активизму, которые есть альфа и омега современного направления кинематографа, снимающего под заказ мудрых конъюнктурщиков все, что может в последствии быть востребованным при раздаче золотых статуэток.

Я включила просмотр 91-й церемонии исключительно из интереса, продиктованного любопытством и предвкушением очередного политического скандала. Мне любопытно было наблюдать за поведением людей, представляющих киноэлиту: и звёзд, и звёздочек, и звездной пыли…

И… имя Трампа не прозвучало. Эзопов язык, к которому стали привыкать в последнее время люди консервативных взглядов, успешно был взят на вооружение и сценаристами 91-й церемонии. Шутки и подколки на тему стены с Мексикой, или разговоры об иммигрантах в течение всего вечера, да и предупреждения о росте белого расизма, антисемитизма были предсказуемы, учитывая список номинантов на премии. Имя Трампа не звучало, и я вспомнила книги о Гарри Поттере, в которых You know Who (Ты знаешь Кто) указывало на главного антагониста Лорда Волдеморта.

А меня целый вечер не отпускала мысль о том, что кому-то очень выгодно нагнетать страсти, на которых потом заработать можно прилично. Когда в самом начале наградного марафона Майя Рудольф начала шутить о «бесхозности» церемонии награждения в этом году, вставив не к месту, что «Мексика не платит за стену», я поняла, что предсказуемое начало задано. Мексиканскую тему успешно продолжил критик Трампа Хосе Андрес в представлении фильма «Roma» («Рим»), назвав его «прекрасным интимным фильмом, который  напоминает нам о понимании и сострадании, которым мы все обязаны невидимым людям в нашей жизни, иммигрантам и женщины, которые продвигают человечество вперед». И уже традиционный борец за права всех угнетенных испанец Хавьер Бардем вообще перешёл на родной язык, говоря о фильме в категории «Лучший фильм на иностранном языке». Бардем многозначительно сказал по-испански: «Нет границ или стен, которые могут сдерживать изобретательность и талант. В любом регионе любой страны любого континента всегда есть замечательные истории, которые волнуют нас. И сегодня вечером мы празднуем превосходство и важность культур и языков разных стран». Что-то подобное уже звучало неоднократно. Я вспомнила речь прекрасного мексиканского режиссёра Алехандро Иньярриту пару лет назад во время благодарственной речи после вручения ему премии «Оскар». Он, успешно работающий в Голливуде, почему-то заговорил о бедных иммигрантах. Это он бедный иммигрант? Воистину, люди талантливые и обласканные славой и деньгами, видят жизнь в каком-то преломленном свете из своего Зазеркалья. Но таланту позволено все. И вот уже другой оскароносный мексиканец и режиссёр фильма «Roma», проживающий с 2000 года в Лондоне, получивший золотую статуэтку за экранизацию третьего фильма о «Гарри Поттере», и вновь обласканный Американской киноакадемией в этом году в двух категориях Альфонсо Куарон, принимает эстафету. Куарон назван лучшим режиссёром, а его фильм «Рома» получает приз, как лучший фильм на иностранном языке. Удивительно, что испанский, на котором говорит уже половина населения США, все ещё считается иностранным. Как и удивляет то, что этот фильм на «иностранном языке», снят американской компанией Netflix. Но мы же не о политике – мы же об искусстве, мы же об объективном судействе. И Куарон, умница Куарон, напомните коллегам по цеху слова французского режиссёра Клода Шаброля: «Нет волн, есть только океан. Сегодня вечером номинанты доказали, что мы являемся частью одного и того же океана».

Да, мы все являемся частью одного океана, но у каждой этой части океана есть свои берега и свои границы. О берегах и границах тема нынче в Голливуде табуированная.

Череда талантливых людей на сцене Dolby Theatre в Лос-Анджелесе, яркие наряды, знакомы и не совсем лица, сверкающие прекрасными улыбками, «вечно молодые» кинодивы и умудрённые жизненным опытом мужчины… А я себя ловлю на том, что все «парные выходы» расово скорректированы, что 91-й «Оскар», как и фильм «Рома» черно-белый. И это подчёркнутая diversity интересна и свежа, но… все искусственно и нарочито. Этот демонстративный вызов расизму, которого нет, но который, как политическая составляющая современного Голливуда, так необходим. За две недели до праздничной церемонии талантливый режиссёр, сценарист, актёр Спайк Ли возмущался тем, что киноакадемия все ещё «белая», что очень мало чернокожих актеров получают свои золотые статуэтки. И киноакадемия быстро отреагировала, резко поменяв цвета местами.

Спайк Ли хороший режиссёр и уж кому-кому, а ему грех пенять на академическую немилость и отсутствие внимания: три номинации на «Оскар» плюс долгожданная золотая статуэтка наконец досталась эпатажному защитнику прав чернокожего населения. Досталась, правда, не за лучший фильм, на который претендовал, на мой взгляд, очень неплохой фильм Ли «Чёрный клановец», а за лучший сценарий-адаптацию. И какова была реакция, каково было возмущение самого Спайка, когда «Оскар» ушёл к создателям сильного произведения «Зелёная книга», рассказывающего тоже историю нелегких межрасовых отношений, страшной болезни Америки, которая уже становится историей… И я рада за чернокожего актёра Махершала Али, удостоенного заслуженной награды за мужскую роль второго плана, но мне непонятно при этом постоянное упоминание, что Али – первый мусульманин, получивший эту высокую награду. Интересно, как упоминание его религиозной принадлежности помогло раскрытию кинообраза? Меня смущает подчеркивание сексуальной и этнической сути великого Фреди Меркьюри, о которых только ленивый не говорил в контексте обсуждения прекрасного фильма «Богемская рапсодия». Уж совсем настораживал нарратив о египтянине-иммигранте Рами Малек, исполнителе роль Меркьюри, заслуженно оценённом высшей наградой «Оскара» за лучшую мужскую роль. И что, если бы Малек не был коптом, он бы не получил награду? Я уже не говорю о том, что Рами родился, учился и становился актером в США, куда его родители переехали за три года до рождения сына.

А я прокручиваю в памяти фрагменты церемонии и вижу яркий фиолетовый костюм Спайка Ли, слышу его намеки в адрес президента и взрыв аплодисментов. «Это будет мощный момент. Президентские выборы 2020 года не за горами. Давайте все мобилизуемся. Давайте все будем на правильной стороне истории! Сделайте моральный выбор между любовью и ненавистью. Давайте поступать правильно!», – агитирует Ли со сцены, сотрясая воздух только что полученной золотой статуэткой… И эта речь, безусловно, «не о Трампе», с которым ещё недавно режиссёр обнимался (фотографии же никуда не исчезли). Тогда Спайк был на правильной стороне истории… И Спайку вторит любимая Барбра Стрейзанд, живущая в особняке, отгороженном от мира стенами, которые выше стены на мексиканской границе. И Дива тоже решилась «щёлкать» Трампа. А ее нежное общение с Ли и воспоминания о Бруклине, в котором оба талантливых человека родились, тронуло публику до глубины их декольте. Жаль, что еврейка Стрейзанд, говоря об общих проблемах расовой нетерпимости, ни словом не упомянула о зашкаливающем уровне антисемитизма, который сегодня прекрасно себя чувствует безнаказанным в ее любимом Бруклине, как и в нашей Америке. Эта тема, видно, не прописана сценарием…

Расовый вопрос перестанет существовать, когда люди перестанут о нем говорить, искусственно создавая проблему. Подобная мысль много лет назад прозвучала из уст  замечательного актёра афро-американца Моргана Фримена. Как тут не согласиться? Как не задуматься над тем, что кому-то выгодно разыгрывать расовую карту. Историю можно изучать и делать выводы, но не переписывать в угоду новым политическим веяниям. «Оскар» эти веяния создаёт и культивирует, увы.

В сценарии кино всегда прописаны детали. Все детали также всегда оговорены в «импровизации» торжеств, а уж «Оскар» без утверждённого «вздоха» вообще невозможен. И согласовываются все детали с главными спонсорами Голливуда, с партией, руководящей и направляющей, задающей тон и тональность хорового пения. Когда на сцене появляется сразу же после оглашения фильма-победителя («Зеленой книги») старейший член Конгресса, избираемый уже в 17 раз, чернокожий защитник прав человека, член Демократической партии и яростный критик Трампа Джон Льюис, то все расставляется по своим местам, все становится очевидным и его эмоциональные воспоминания о «портрете» ушедшей эпохи и нации, несущей шрамы той эпохи, заканчивающиеся призывом быть активными участниками «в путешествии, которое продолжается и сегодня»….

Да, мы все становимся участниками этого путешествия, как и участниками игры, которой все хотят быть удовлетворёнными и награжденными.

А потом звучат финальные фанфары, и карета превращается в тыкву, и ты понимаешь, что мир кино должен жить в своём мире, а человек оплачивать зрелища – хлеб он покупает в другом месте. Мне же все ещё хочется сказки, по которой так соскучилась душа, сказки доброй и о любви, без намеков на политику, без разыгрывания карт и вообще без розыгрышей. Мне хочется здорового смеха и искрометного юмора… И тут я вспоминаю Билли Портера в токсидо с роскошной юбкой, вызывающего зависть и недоумение одновременно, шокирующего трендовой новизной и мужчин, и женщин. Впрочем, ему было далеко до эпатажной Мелиссы МакКарти, разорвавшей зал своей королевской мантией со шлейфом, украшенным гирляндами из плюшевых кроликов. Она в паре c Брайаном Тайни Генри оглашали имя победителя в номинации «Лучший дизайнер костюма». И все это было маленьким островком шоу, по которому соскучились все…

Я бы учредила новую и главную премию «Оскара» под названием «Эпатаж», как суть и квинтэссенция того, что уже давно является неотъемлемой составляющей этой церемонии.

Вспомнились слова Малькольма Икс, тоже борца за права чернокожих, а заодно основателя «Нации Ислама» и любимого героя оскароносного уже режиссёра Спайка Ли: «Будущее принадлежит тем, кто готовится к нему сегодня». Кино современное нас и готовит к будущему. Вздохните, расслабьтесь и наслаждайтесь, господа, предвкушением этого будущего…

Елена Пригова