Из зала суда

Зал суда в Вашингтоне, где судья Эммет Салливан должен был огласить приговор бывшему, хотя и недолго, советнику Трампа по национальной безопасности генералу Майклу Флинну, не смог вместить всех желающих, поэтому пришлось даже открыть дополнительный зал для тех, кому не хватило места. К сожалению, ТВ-трансляция с этого заседания не велась, и, как выяснилось, совершенно зря. Судья Салливан неоднократно спросил у генерала, не хочет ли он отказаться от признания своей вины, потому что вскрылось множество нарушений со стороны Бобби Мюллера, но генерал был тверд и каждый раз отрицательно мотал головой. Судье никак не удавалось пробить неприступного генерала, и он даже пошел на крайние меры, сказав приблизительно, что “Вы понимаете, что ваше признание вины означает, что вы – предатель и изменник Родины, потому что работали в Белом доме, лоббируя одновременно интересы каких-то там никому не известных турков?”

Возможно, что судья был не так вежлив, но особенности английской грамматики порой позволяют увидеть вежливость там, где ее нет. В русском, правда, такое тоже возможно, как, например, в бородатом анекдоте про пешехода, восхищенного вежливостью едва не сбившего его нового русского, потому что тот поговорил с ним на “Вы” и по фамилии, сказав, что “Для вас, Козлов, тут переходов понастроили”.

После своей речи сомнительной вежливости судья повернулся к представителям Мюллера и спросил, считают ли они, что преступления Флинна тянут на “предательство” или нет, и слегка ошарашенный представитель обвинения, едва не забрызгав себя водой, сказал, что “нет” и добавил “Ваша Честь”, если, конечно, от неожиданности не забыл о правильной форме обращения к судье.

Судья заодно поинтересовался у мюллеровцев, является ли разговор с российским послом незаконным, на что представитель Бобби сказал, что такие разговоры, возможно, нарушают “Logan Act”, на что судья довольно ехидно поинтересовался, не о том ли это законе речь, который за двести с чем-то лет существования не был применен ни разу.

Судья довольно методично продолжал выяснять у генерала Флинна, не хочет ли генерал пересмотреть признание своей вины, и в зале начался удивленный гул, потому что ожидалось, что судья просто учтет боевые заслуги Майкла Флинна и либо вообще выкинет дело из-за мюллеровских нарушений, либо заставит Флинна заплатить штраф в размере приблизительно девяти с половиной тысяч долларов. Судья, видя, что его довольно прозрачные намеки генералу остаются без ответа, объявил небольшой перерыв, чтобы защита могла еще немного подумать над своим поведением, а после перерыва немного сконфуженный судья сказал, что его пламенная речь о “предательстве Флинна в Белом доме” не совсем соответствовала действительности, и Флинн в это время с турками уже не работал, после чего слегка посовещавшаяся между собой защита сказала, что она просит отложить принятие решения, потому что Флинн продолжает время от времени беседовать с мюллеровцами, и облегченно вздохнувший судья мгновенно сообщил, что в следующий раз заседание состоится через 90 дней, тринадцатого марта 2019 года, после чего радостно шарахнул молотком по столу, завершил это заседание, поправил мантию и парик и гордо удалился, оставив после себя два зала удивленных зрителей, тут же бросившихся обсуждать, что же только что произошло.

Судья Салливан объяснил, что его врожденное чувство справедливости не может смириться с ситуацией, когда обвиняемый считает, что ничего не нарушал, но одновременно с этим не хочет забрать свои слова о признании вины.

А в это время бывший директор ФБР Коми опять был допрошен одной из комиссий Конгресса, и опять остался очень доволен собой и очень недоволен этой комиссией, задающей ему всякие дурацкие вопросы, Трампом и вообще республиканцами. Кто-то ласково назвал Коми ‘amnesiac with incredible hubris’ (что примерно переводится “амнезия на фоне невероятной гордыни”), а опубликованная сегодня стенограмма этого допроса обнаружила, что он кое-что еще помнит, потому что он рассказал, что допрос Флинна проводился с нарушениями протокола, и неожиданно сознался, что, рассказывая Трампу о печально известном досье, боялся, что Трамп решит, что ФБР пытается “pull J. Edgar Hoover on him”, подразумевая первого директора этой организации Эдгара Гувера, коллекционирующего компромат на всех и вся в Вашингтоне и окрестностях, поэтому бил себя в грудь, объясняя, что ничего из этого досье подтвердить не удалось, а Трамп под следствием не находится. Заодно выяснилось, что Коми, выступая в июле 2016 года по поводу закрытия расследования имэйлов Мадам, решил не упоминать, что Обама с ней переписывался под каким-то псевдонимом, чтобы враги, вскрывшие, возможно, эту переписку, не догадались, каким псевдонимом он пользовался.

Коми, разговаривая с журналистами после беседы с конгрессменами, очень распереживался из-за этого допроса и сказал, что когда-нибудь конгрессменам придется объяснять своим внукам, что же они сегодня наделали.

Пока Мюллер неудачно пытается найти следы Русской Саги, Нью-Йорк решил взять инициативу в свои руки и воспользовался известной присказкой то ли Берии, то ли Вышинского о том, что “был бы человек, а статья найдется”, и начал внимательно исследовать деятельность всех организаций и компаний, связанных с Трампом, что привело сегодня к объявлению о закрытии благотворительной “Trump Foundation”, существовавшей с 1987 года, потому что Генеральный Прокурор Нью-Йорка, успевший по дороге смениться из-за сексуальных скандалов, два года ковырялся в бумажках и обнаружил нарушения, не совместимые с понятием “благотворительная”. Почему Генеральный Прокурор с таким же энтузиазмом не расследует гораздо более сомнительную Clinton Foundation, остается загадкой.

Михаил Герштейн
Источник