Из противника бeлых в их защитника

В подростковом возpacте я научился ненавидеть свою бeлую кoжу. Когда мне было около 15, я подружился на работе с группой чepных. Они познакомили меня с концепциями привилегий бeлых, системного pacизма и pacового неравенства. В то время я был влюблен в одну из чepных девушек, поэтому с радостью принял их взгляды на pacы, чтобы добиться большего признания от нее и группы.

Приблизительно в то же время присоединившись к социальным сетям и войдя в онлайн-мир, я услышал голоса поп-культуры, говорящие на том же языке, что и мои чepные друзья. В каждом предложении, в котором упоминалось слово «бeлый», оно всегда ассоциировалось с отрицательным значением: «Ты удивительно атлетичен для бeлого мальчика». «Ты слишком бeлый, чтобы танцевать под эту песню». «Это самая бeлая вещь, которую ты когда-либо делал на моей памяти». Вскоре я даже смеялся вместе с ними над своей бeлизной.

Чepные очень быстро pacпознают негатив по отношению к своей pacе и никогда не боятся обратить на это внимание. С другой стороны, бeлые выслушивают насмешки над своей pacой, не моргнув глазом. Я не был исключением. У меня не было причин защищаться, поскольку я усвоил веру в то, что сама бeлизна, которой я тоже обладал, была прямой причиной каждого несчастья, постигавшего небeлых. Как и любой другой мальчик-подросток, я хотел быть крутым, а отношение к бeлизне всех, кого я считал крутыми, подсказывало мне, что моя бeлизна была главным препятствием. Я pacсудил, что для того, чтобы быть крутым, мне нужно быть «менее бeлым».

Моей целью стало как можно больше дистанцироваться от своей бeлизны. Я отказался от рок-н-ролла в пользу гангстерского рэпа. Я пытался использовать чepный сленг и тщательно совершенствовал свою речь, чтобы исключить любые слова или фразы, которые казались “слишком бeлыми”. Я позаботился о том, чтобы люди знали, что я в основном общаюсь с небeлыми. Я даже дошел до того, что больше не считал бeлых женщин привлекательными. Я искренне хотел, чтобы я был любого цвета, кроме бeлого. Вопрос, который я никогда себе не задавал, заключался в следующем: если считается, что быть бeлым дает такие привилегии, почему я так сильно не хочу этого?

Во время учебы в колледже небольшого гуманитарного университета на Среднем Западе я столкнулся с еще более сильными настроениями против бeлых. Обычным явлением были собрания студентов и академические семинары, посвященные разнообразию, осведомленности о цветах кoжи и обучению антиpacизму, на которых бeлых осуждали за их привилегии. Мультикультурные ассоциации для каждой из основных pacовых групп в кампусе (кроме бeлых) проводили регулярные мероприятия “гордости”, организуя чтение лекций о pacизме для бeлых и лоббируя усиление особого отношения к себе. Я жадно впитывал все эти идеи, продолжая дистанцироваться от своей бeлизны и очищаться от вины за нее. Я подружился как с лидерами, так и с рядовыми членами этих мультикультурных групп, и старался представить себя сторонником разнообразия.

Мое представление о pacах начало меняться на втором курсе. Специализируясь на исследованиях межкультурных связей, я начал глубже погружаться в область социальных наук. За лето я прочитал несколько книг по социологии чepных в больших городах, надеясь приобрести знания, которые произведут впечатление на моих чepных друзей. Вместо этого прочитанное удивило меня и привело к совершенно другим выводам, чем то, что я слышал от них. Видя доказательства, я не мог отрицать, что проблемы, которые преследовали чepное сообщество, на самом деле были вызваны не pacизмом со стороны бeлых, а культурой, которая поощряет преступность, употребление наркотиков, зависимость от социального обеспечения и разрушение семей. Книги, которые, как я думал, подтвердят то мировоззрение, которому меня научили, вместо этого заставили меня усомниться во всем.

В течение следующего года я продолжал дальше исследовать pacовые проблемы и пришел к еще более противоречащим этому мировоззрению выводам. Я обнаружил, что все больше и больше отдаляюсь по убеждениям от моих сверстников-либералов. Постепенно для меня становилась очевидной нелепость попыток произвести впечатление на людей своей ненавистью к себе бeлому, поскольку та вера, которую я демонстрировал внешнему миру, не соответствовала фактам, которые я теперь узнал. Я понял, как меня обманули, заставив принять позор привилегий бeлых, и насколько это разрушительно для моей самооценки. Я держал свои новые убеждения при себе, быстро обнаружив, что, если я их проявлю, меня сразу же исключат.

На первом курсе я запустил небольшой мем-аккаунт в Instagram, популярный среди многих студентов моего колледжа. Однажды я написал пост, высмеивающий некоторые абсурдные утверждения, недавно высказанные Союзом чepных студентов. Поскольку в то время я встречался с чepной девушкой, я думал, что это безобидно, и я буду в безопасности от критики. Я оказался неправ. Я столкнулся с огромной негативной реакцией в течение нескольких минут после публикации. Несколько моих профессоров, включая самого декана по делам студентов, связались со мной, заставив принести публичные извинения и удалить мой аккаунт в Instagram. Pacпространился слух, что я – «pacист», и что я оскорбил все чepное сообщество в моем колледже. Моя чepная девушка бросила меня. Меня «отменили», и моя репутация была навсегда запятнана. Я стал бояться ходить по университетскому городку из-за страха перед тем, с кем могу столкнуться, и какие осуждающие взгляды могу получить. Я пытался убедить всех, что меньше всего похож на pacиста, но им было все равно. Один неосторожный пост сделал меня врагом, и я понял, что это конец попыток заслужить их одобрение.

В следующем семестре я решил бросить учебу. Я понял, что как преподаватели, так и студенты были меньше озабочены обсуждением реальных проблем, чем соответствием политкорректной идеологии, поэтому несогласие со статус-кво приводит только к насмешкам со стороны сообщества. Страх перед этими насмешками исчез, я начал публично критиковать абсурдность доктрины разнообразия, внедряемой в моей школе, и столкнулся с еще большей ненавистью.

До этого момента я верил в идею разнообразия, в то, что это хорошая и добродетельная вещь, к которой нужно стремиться. Я считал этноцентризм злом, которое мешает нам жить в мультикультурной утопии. Этот идеал – то, чего, как я полагал, хотели мои либеральные друзья. Просто «судить людей не по цвету их кoжи, а по их характеру» – это все, что требовалось для исчезновения pacизма и для того, чтобы все жили в гармонии. Я узнал, что этот принцип звучит хорошо в теории, но на практике это невозможно. Более того, люди не этого хотели.

Каждый из этнических студенческих союзов призывает только к усилению национальной гордости и солидарности. Все мои небeлые друзья активно поддерживали свое наследие и гордились своим цветом кoжи. Принятие pacовой идентичности для них было героическим и поощряемым. Для меня и всех остальных бeлых это же было pacистским и неодобряемым. Проповедовать ценность pacового разнообразия для других, веря в этноцентризм для себя – в лучшем случае лицемерие.

Спустя несколько месяцев после того, как я бросил колледж, я занялся защитой интересов бeлых. Все началось с видео Стефана Молинье на YouTube (до того, как его канал был забанен), а также с “Коколообразной кривой” Чарльза Мюррея и Ричарда Херрстайна. Мне, как бы я ни был предан антиэтноцентрическим идеалам, пришлось признать тот факт, что на протяжении всей истории организовывались группы, действовавшие в своих интересах, и что это естественная часть человеческой натуры. Сегодняшние бeлые отказались от своего pacового сознания ради создания многоpacовой утопии, но мы не можем ожидать, что кто-то другой сделает то же самое. Я решил, что больше не буду извиняться за свою pacу и не позволю окружающим говорить, что для меня неправильно отождествлять себя со своей pacой, пока они повсюду используют #melaninpride и #blackisking.

Сегодня мне все еще трудно принять то, что быть бeлым – это нормально. Моя психика все еще выздоравливает после многих лет внушения ненависти к своему цвету кoжи. Я все еще испытываю желание доказывать, что я не pacист по отношению к другим. Я все еще испытываю желание дистанцироваться от определенных элементов культуры бeлых. И мне все еще кажется неправильным испытывать гордость за свою pacу. Трудно вернуть себе здоровое pacовое сознание, когда почти все вокруг меня против. Когда просто написание такой статьи может стоить мне работы. Хотя многие из моих консервативных друзей очень критически относятся к таким вещам, как культурный марксизм, массовая иммиграция и Black Lives Matter, они не ощущают необходимость вернуть себе pacовое сознание бeлых.

Иногда я думаю, не стоит ли мне просто плюнуть на все и смириться с упадком, с которым мы сталкиваемся. Но если я это сделаю, то стану частично ответственным за него, продолжая подсознательно ненавидеть себя и позволяя обществу унижать себя. Моя pacа важна для меня, даже если это не самое главное в моей личности. Мы должны стоять в полный рост – иначе упадем.

Мой перевод из From White Adversary to White Advocate.

Этот pacсказ – один из большой серии, где самые разные люди делятся своим личным опытом в pacовом вопросе.

Игорь Питерский
Источник