История злополучной двери из Газы

Как ни странно, но во всем мире, и в Ближневосточном регионе в частности, за эту неделю успело произойти столько всего сногсшибательного, что Израилю места в новостях практически не нашлось. Впрочем, вспомнил о нас “Гардиан” (“The Guardian”), причем на удивление комично (хотя тема статьи не самая веселая – речь идет о трагедии жителей палестинского лагеря беженцев Ярмук, оказавшихся между двух огней – воинов “Исламского государства” и сирийских правительственных войск). Красочно описав действительно ужасную ситуацию, в которой оказались более 150 тысяч жителей лагеря, автор, кипя праведным гневом, восклицает: “Подумать только, все это происходит не в секторе Газы, не на оккупированных Израилем территориях и даже не в секторе Газы под израильскими бомбами! Этих палестинцев калечат не израильские пули и бомбы! Это возмутительно”.

К чести автора, следует все же заметить, что он вовсе не призывал непременно зачистить злополучный лагерь до конца, просто любовь к красному словцу подвела беднягу. Привыкнув в любой беде на Ближнем Востоке винить Израиль, журналист просто перестарался с пафосом, потому и текст получился столь неоднозначно трактуемым. На самом деле он хотел пристыдить братьев-арабов, перечислив их собственные “преступления арабской военщины” на подконтрольной территории, мол, “даже евреи так с арабами не поступают, как сами арабы”, да экспрессия подвела – утерял нить логики, она и завела его в дебри метафор. Но в целом вышло, конечно, забавно, почти по знаменитой некогда в России оговорки чеченского “повстанца” в одном из интервью: “Русских мы любим, русские нам как братья, они не то что ингуши, те просто дикие собаки, еще хуже русских!” Тем не менее, в конце автор обозреваемой статьи в “Гардиан” самокритично признает: “Мы находимся в глубоком сне, просыпаясь лишь только для того чтобы осудить Израиль”.

Агентство Reuters сообщает о начале патрулирования силами полиции ПА “палестинских” кварталов Иерусалима. Сообщается, что “с 1993 по 2015 гг. все эти районы находились под полным контролем Израиля, и совершенно непонятно, зачем понадобилось что-либо менять”. Что интересно, недоумевают не только иностранные корреспонденты, но и сами палестинцы. Ведь было же принято недавно верхушкой ФАТХа решение о “прекращении координации с Израилем действий в области безопасности”. В реальности это означало полное перекладывание ответственности в этой деликатной сфере на Израиль. Сама палестинская полиция вяло обходила наиболее тихие и респектабельные районы “компактного проживания арабского населения”. Правда, было пару лет назад громкое дело (конечно, в понимании палестинской полиции), когда арабские полицейские отловили и сдали своим еврейским коллегам “нескольких обладателей синих удостоверений личности”. Ни для кого в Израиле не было секретом, что счастливые обладатели синих “корочек” из-за собственного скупердяйства попросту промышляли продуктовыми закупками в арабской деревне, что всегда обходится существенно дешевле, чем закупки в израильском супере, хотя и несет известный риск. Например, можно получить от патриотически настроенной группы арабов пару-тройку увесистых оплеух (как минимум). На этом, собственно, славная деятельность палестинской полиции пока что исчерпана.

Reuters, впрочем, подробно анализирует “интересную тенденцию” и усматривает в ней даже какие-то “революционные для региона моменты”. Обратившемуся в пресс-службу ЦАХАЛа корреспонденту ответили, что не располагают какой-либо информацией по данному поводу. Но даже эта невинная отговорка подвигла автора на пространный рассказ о зонах ответственности с включением длинных цитат из текста Ословских соглашений. Заканчивается репортаж весьма неожиданно: после обстоятельного рассказа о том значении, какое имеет Иерусалим для всех в нем проживающих, в том числе и арабов, автор вскользь замечает, что все же те места, где проходит историческое патрулирование палестинской полиции, “никак нельзя назвать иерусалимскими кварталами, так как они находятся вне городской черты, за разделительным забором”.

Washington Times сообщает о нелегкой задаче, стоящей на этой неделе перед Обамой – как-то убедить своих щедрых предвыборных спонсоров из числа американских евреев в том, что “сделка Америки с Ираном ни в коем случае не затронет интересов Израиля”. Судя по тону статьи, в это не верят ни ее автор, ни Обама, ни еврейские лидеры Америки. Только что закончившаяся встреча показала, как Обама “с большим энтузиазмом, мягко и ненавязчиво” пытался убедить своих американо-еврейских спонсоров в том, что переговоры и соглашение с Ираном, как раз удивившие многих наблюдателей, “лучше всего способны предотвратить ядерные разработки Ирана”. Группа еврейских лидеров попросила объяснений по двум вопросам: “освобождение средств, которые Иран теперь способен пустить на спонсирование террора”, и “гарантии, что режим инспекций будет настолько эффективен, как это обещает президент”. Ответа, который удовлетворил бы их, американские евреи пока что не получили.

Испанская El Pais предлагает вниманию своего читателя новости искусства из сектора Газы. Казалось бы, при чем тут искусство? А вот и нет, очень даже при чем: полиции пришлось вмешаться в поддержку оскорбленных чувств палестинского гражданина. Гражданин сперва очень удачно избавился от перепачканной, по его мнению, краской двери, продав ее аж за 165 долларов в шекелях по курсу. А потом, как часто водится с произведениями искусства (к коим, вне всякого сомнения, теперь относится и дверь, разрисованная знаменитым мастером уличных граффити Бэнкси), из газет узнал, что свалял великого дурака и страшно продешевил, поскольку картины этого художника идут с аукционов, в среднем, по полмиллиона в долларовом выражении. Оскорбленный в лучших чувствах восточный торговец побежал в суд. Судьи, от души посочувствовав незадачливому торговцу произведениями искусства, постановили дверь и деньги вернуть прежним владельцам. Новый недолгий владелец злополучной двери теперь готовится подать апелляцию, в которой указывает, что прежний владелец в искусстве ничего не понимает, а потому дверь (а с ней и картину) непременно загубит. Так что суду предстоит разрываться между любовью к искусству и к справедливости. Сам рисунок вносит свою пикантную нотку в почти анекдотичный судебный спор: на двери изображен некто неопознанный, он сидит, схватившись в немом отчаянии обеими руками за голову.

Адаса Фальк
“Новости недели”