Иран – что после мулл?

О чем рассказывает книга иранского писателя Сина Абеди.

Photo by Amir Arabshahi on Unsplash

В международных и либеральных фарсиязычных СМИ, особенно в последнее время, на фоне царящего в Иране хаоса, обсуждается возможность обрушения исламского режима. В этой связи встает вопрос – «А что потом?». Этой теме как раз и посвящена вышедшая в Париже книга Сина Абеди – иранского писателя и аналитика, много лет живущего во Франции, под названием «Что после мулл?». Сразу скажем, что автор рисует обнадеживающую картину будущего Ирана. Книга убеждает, что крах религиозной системы – это не начало хаоса, а, скорее, историческая возможность для всестороннего возрождения иранской нации, ибо она обладает древней историей, динамичным человеческим капиталом, всегда возрождавшим жизнь из руин.

С.Абеди убежден, что у тирании в Иране мало шансов на успех. Вопреки царящему на Западе пессимизму, и мрачным, разочаровывающим прогнозам, в которых Ирану предсказывают неизбежный путь к диктатуре или погружению в хаос, автор говорит в своей книге о «рассвете после теократии» и, опираясь на исторические, культурные и гуманистические особенности Ирана, показывает, что у страны есть силы для возрождения изнутри. Вся книга – альтернативное видение посттеократического Ирана. Для С.Абеди очевидно, что Иран – наследница цивилизации, существовавшей за тысячи лет до того, как были установлены границы современного Ближнего Востока. Именно осознание этого факта и чувство преемственности цивилизаций, словно крепкий цемент, пронизывают ткань иранского общества, предотвращая его крах в моменты кризиса.

Как раз на эту идею «работают» такие аспекты как сохранение персидского языка, величие классической литературы, такие доисламские ритуалы, как Навруз, значительное присутствие женщин в системе высшего образования. Основа Ирана, пишет С.Абеди – это городское и образованное общество. «Это сочетание создало основу для развития критической мысли, порождая политическую зрелость». Наибольший потенциал несет в себе уникальный человеческий капитал Ирана: информированная и мировоззренчески продвинутая молодёжь, женщины, проявившие мужество и стойкость в недавних социальных демонстрациях, творческая диаспора, связанная с иранской периферией, и поколение художников и исследователей, сохраняющих на высоте престиж Ирана в мире. И, как итог, «страна с таким человеческим капиталом не может вечно оставаться во власти отсталости и тьмы. Иран несёт в себе семена возрождения, и если это произойдёт, то благодаря мудрости и творчеству, а не силе и страху».

По глубокому убеждению аналитика, феномен Исламской Республики являет собой «историческое отклонение» от пути иранской цивилизации: страна, веками связанная с культурой и знаниями, попала в ловушку регрессивной утопии. Нынешний переход к демократии в Иране требует полной перестройки политической структуры: «ДНК Исламской Республики несовместим с демократией. Реформизм в условиях Исламской Республике – это политический мираж». То, что характеризовало уходящую систему – неэффективное управление, повсеместная финансовая коррупция, экологический беспредел, глубокое имущественное расслоение, что привело к глубокому кризису. Женщины и меньшинства маргинализированы, а личные свободы подавляются. «Однако крах этой системы может стать исторической возможностью для построения нового Ирана – Ирана, основанного на законе, равенстве и свободе».

По мнению западных исследователей, книга «Что после мулл?» – одно из самых читаемых произведений года об Иране, повествующее о надежде, исторической памяти и силе возрождения народа, который все еще ищет свой рассвет.

Владимир Месамед