Интервью государственного секретаря Марко Рубио с Брайаном Килмидом на телеканале Fox News

В переводе на русский.

26 февраля 2025 г.

Вашингтон, Федеральный округ Колумбия

ВОПРОС: Господин госсекретарь, прежде всего, поздравляю. Девяносто девять голосов. Можно сказать, все поддерживают вас. Как вы себя чувствуете после 30 с лишним дней в должности?

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Много дел. Много чего происходит. У нас много работы. Мы занимаемся дипломатической работой в Государственном департаменте, и многое из этого… президент Трамп не любит ждать. Он работает… действует очень быстро. Ему был выдан мандат, и он взялся за дело с самого первого дня.

ВОПРОС: Он сказал, что хотел бы сделать одну вещь – как можно скорее остановить войну между Украиной и Россией. Похоже, сделка по добыче полезных ископаемых заключена. Вы можете это подтвердить?

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Ну, я, конечно, не могу это подтвердить. Этим занимается наш министр финансов Бессент. Он проделал огромную работу, чтобы все это организовать. Так что по моей информации, дело очень близко к завершению. Ситуация такова, что до финиша остался последний рывок. Так что мы близки к цели и это хорошо.

Послушайте, это хорошая сделка. Это важная сделка. Мы по-прежнему хотим положить конец этой войне. Я имею в виду, президент совершенно ясно дал это понять. Это было частью его кампании.

ВОПРОС: На прошлой неделе произошел конфликт между президентом Зеленским и нашим президентом. В этом нет никаких сомнений. На этой неделе все будет иначе. Похоже, президент Зеленский будет здесь, в Вашингтоне, на этой неделе.
Насколько серьезны разногласия между президентом Зеленским и президентом Трампом?

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Я не знаю… люди… об этом много пишут в средствах массовой информации, но, в конечном счете, цель президента ясна. Он хочет, чтобы война прекратилась. И для этого нужно, чтобы обе стороны согласились с этим, верно?

Так что мы поговорили с Зеленским. Я думаю, что президент был раздражен этим аргументом о том, что мы почему-то не разговаривали с Украиной, и его можно понять. Поговорив с Путиным, с которым он не разговаривал четыре года, президент Трамп сразу же позвонил Зеленскому. Я присутствовал при обоих разговорах. Он сразу же, без промедления позвонил Зеленскому, а затем Зеленский встретился с нашим министром финансов. После этого он встретился со мной и вице-президентом, а затем с Келлогом. Затем у него были встречи, одна за другой. За последние шесть дней я дважды разговаривал с министром иностранных дел Украины. Поэтому говорить о том, что мы не взаимодействуем с ними, – это просто неправда.

ВОПРОС: Что заставляет вас верить, что русские искренне хотят прекращения этой войны?

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Я не знаю. У меня нет ответа на этот вопрос.

ВОПРОС: А что вы сами думаете?

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Ну, я думаю, мы это проверим. Мы спросили их, послушайте, друзья, вы хотите положить конец войне или продолжать ее? Если вы хотите прекратить войну, мы можем обсудить, что для этого нужно с их точки зрения. Если вы хотите продолжить войну, так и скажите. И они согласились продолжить обсуждение, и мы собираемся направить группы дипломатов для встречи с их дипломатами, чтобы обсудить, что нужно сделать для прекращения войны.

Если то, на чем они настаивают, нереалистично, то мы поймем, что они реально не оценивают ситуацию. Но мы должны проверить, так ли это. Нам нужно знать, и президент с самого начала хочет знать, заинтересованы русские в прекращении этой войны или нет.

Дональд Трамп умеет договариваться. Президент Трамп заключал сделки всю свою жизнь. Он не позволит втянуть себя в невыгодную сделку. Он не позволит втянуть себя в бесконечные переговоры. Но он действительно хочет быть миротворцем, не просто человеком, заключающим сделки, а именно миротворцем, и президент Трамп проверяет, насколько серьезны намерения русских. Так что, отвечая на ваш вопрос, мы пока не знаем, но скоро узнаем.

ВОПРОС: В Германии состоялись важные выборы. Президент Трамп поздравил нового предполагаемого лидера, хотя на формирование правительства уйдут месяцы. Его зовут Фридрих Мерц, и вот, что он сказал: “Я бы никогда не подумал, что буду говорить об этом по телевизору, но после высказываний Дональда Трампа на прошлой неделе становится ясно, что эта администрация не слишком беспокоится о судьбе Европы. Моим абсолютным приоритетом будет как можно скорее укрепить Европу, чтобы шаг за шагом мы действительно смогли добиться независимости от США”. Он говорит, что НАТО в ее нынешнем виде находится под угрозой, и европейским странам, возможно, придется создать свой независимый европейский оборонный потенциал. Ваша реакция?

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Я считаю, что НАТО ничего не угрожает. Единственное, что ставит НАТО под угрозу, – это тот факт, что у некоторых наших союзников по НАТО почти нет вооруженных сил, либо они не очень боеспособны, потому что в течение 40 лет они вообще не вкладывали в это средства. НАТО – это были мы.

И все, о чем говорил президент Трамп, – это то, о чем последние 30 лет говорили все президенты, каждый американский президент, а именно – о том, что это богатые страны, особенно в Западной Европе. У них много денег. Они должны инвестировать их в свою национальную безопасность, но они этого не делают. Страны расходуют на это от полутора до одного процента своей экономики, и мы просто не можем продолжать субсидировать все это.
Это несправедливо и не может продолжаться.

ВОПРОС: Он думает, что США хотят уйти из Европы и заниматься своими делами. Вы думаете, он неправильно понял то, что Дональд Трамп сказал о…

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Нет, мы не говорим, что занимайтесь сами своими делами. Мы говорим, делайте больше. Это их континент, верно? Почему мы не должны быть… почему неразумно со стороны Соединенных Штатов просить богатые европейские страны вкладывать больше денег в их собственную национальную безопасность?

ВОПРОС: Вы довольно энергично приступили к работе. Всего за тридцать с лишним дней вы успели побывать в Панаме, Сальвадоре, Коста-Рике, Гватемале, Доминиканской Республике, Германии, Израиле, Саудовской Аравии и ОАЭ. Сначала вы посетили шесть стран Центральной и Южной Америки. Это было заявлением. И, похоже, оно касалось наших пограничных вопросов: давайте установим какие-то партнерства, потому что мы должны взять под контроль нашу южную границу, а вы должны контролировать свою. С чем вы уехали? Каково было ваше послание?

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Мы отталкивались от следующего. Все те страны Центральной Америки, которые вы упомянули, являются миграционными маршрутами. Это маршрут, по которому люди добираются до южной границы. Поэтому наша граница во многих случаях, когда речь заходит о массовой миграции, начинается там. В этой связи мы хотим, чтобы страны сотрудничали в борьбе с этим вызовом. Кроме того, ряд этих стран – и я добавляю в список Гондурас – ряд этих стран теперь согласился не только принимать репатриационные рейсы своих граждан, но и принимать граждан третьих стран, то есть людей из других стран, которые в основном въезжают в Соединенные Штаты нелегально. Мы можем отправлять их в эти страны, и у них есть выбор. Они могут вернуться на родину или отправиться в другие страны. Это мощные инструменты, и именно поэтому при президенте Трампе вы сейчас наблюдаете исторически низкие показатели, а также исторически низкие показатели скопления мигрантов на границе.

ВОПРОС: Вы думаете, это произошло благодаря вашим визитам?

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Ну, я считаю, что это во многом связано с президентом Трампом. Это связано с тем фактом, что люди, которые направлялись сюда, поняли, что это не Джо Байден. При президенте Трампе вы не сможете просто приехать, попросить убежища и остаться навсегда. Итак, в некоторых из этих стран – мне вчера позвонили… В одной из этих стран теперь люди проворачивают назад, верно? Они ехали сюда. Они поняли, что мы больше не шутим, президент Трамп настроен серьезно, и они развернулись. Они пытаются вернуться в свою страну.

ИНТЕРВЬЮЕР: Да.

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Мы видим, как это происходит. И это результат очень четкого руководства президента Трампа в вопросах миграции.

ВОПРОС: Позволяли ли мы Китаю на протяжении десятилетий проникать в Центральную и Южную Америку, и является ли Панама примером этого?

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Да.

ВОПРОС: Мы просто не обращали должного внимания на то, что происходит по соседству с нами.

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Что ж…

ВОПРОС: Вы это слышали во время ваших визитов?

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Да. Я имею в виду несколько вещей. Их коррумпированность, верно? Президент, который находился у власти перед двумя последними президентами, – все эти чиновники были опутаны паутиной коррупции. Сейчас он вынужден за это ответить перед судом в Панаме.

Таким образом, они добились своего, как делали это во многих странах. И однажды вы просыпаетесь и понимаете, что они контролируют оба порта у входа в Панамский канал: они контролируют подъемные краны, у них там огромные ресурсы. И я очень рад, что после нашего визита, по–моему, в тот же день, когда я был там, Панама стала первой страной в Латинской Америке, в Западном полушарии, которая вышла из инициативы “Один пояс, один путь”. И я думаю, что скоро появятся новости, касающиеся Панамы, – и все они позитивны для Америки.

ВОПРОС: Вы назвали Китай самым опасным из практически равных противников, с которыми когда-либо имели дело США.

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: За всю историю.

ИНТЕРВЬЮЕР: Поэтому нам нужно сделать конкретные шаги, чтобы им противостоять.

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Да.

ВОПРОС: Они явно наращивают свои вооруженные силы, чтобы нам противостоять.

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Да.

ВОПРОС: Настолько изощренно, насколько это возможно. Каков ваш план? И они сообщили нам, что к 2027 году захватят Тайвань.

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Ну, существуют…

ВОПРОС: Ежедневные рейды – как вы можете на них отреагировать? Насколько вы и президент Соединенных Штатов привержены делу защиты Тайваня?

ГОССЕКРЕТАРЬ РУБИО: Есть три вещи, которые мы должны сделать, когда речь идет о… Послушайте, Китай станет богатой и могущественной страной. Что бы мы ни делали, нам придется с этим столкнуться. Но мы должны реально оценивать ситуацию. Чего мы не можем допустить, так это мира, где Китай настолько силен, что мы от него зависим. И, к сожалению, именно к этому мы сейчас и идем. Это изменится. Это изменится при президенте Трампе.

Во-первых, мы должны иметь собственный внутренний потенциал. Если вы не хотите зависеть от Китая, вам лучше быть самостоятельными, а мы позволили слишком многим отраслям промышленности попасть в руки китайцев – от редкоземельных минералов до фармацевтики. У нас должны быть внутренние мощности, и это одна из идей, лежащих в основе тарифов, которые президент активно продвигает. Вот люди говорят, что тарифы нужно вводить только в отношении Китая. Что ж, этого недостаточно, потому что у Китая есть заводы в других странах по всему миру, и они заваливают нас этой продукцией. Поэтому у нас должны быть собственные производственные мощности.

Во–вторых, мы должны иметь присутствие. Нас пытаются вытеснить из Индо-Тихоокеанского региона. У нас прочные отношения в регионе. Мы – тихоокеанская нация. У нас есть связи в Тихоокеанском регионе, – с Японией, Южной Кореей, – и мы от них не откажемся.

Вы упомянули Тайвань. У нас есть давняя позиция по Тайваню, от которой мы не собираемся отказываться, и она заключается в том, что мы выступаем против любого насильственного изменения статуса Тайваня. Такова была наша позиция с конца 1970-х годов, и таковой она остается.

И наконец, в-третьих, – и это выходит за рамки компетенции Государственного департамента, – мы должны обладать военным потенциалом, который позволит нам реагировать на исходящую от Китая угрозу, и мы должны об этом беспокоиться. У нас есть авиастроение, кораблестроение; и они отстают. Китай может построить 10 кораблей раньше, чем мы сможем построить один. Это очень серьезная уязвимость, которая не может продолжаться. И я знаю, что очевидно у Пита есть план на этот счет, и у президента есть план на этот счет, и они над ним работают.

Для просмотра оригинала