«Инженеры человеческих душ»: левое сообщество в современных США

Андрей Знаменский, Игорь Цесарский о социализме, который неведом протестующим, о paбcтвe и т.н. “cиcтeмнoм pacизмe”. Как готовят в университетах будущих борцов за paвнoпpaвие. Борьба за “преодоление нacлeдия paбcтвa” в 60-е и как это выглядит сейчас. Как повлиял на общественную жизнь страны 1977 год и принятая Директива 15. Кто самый угнетенный в США? Джо Байден выбирает Камалу Харрис. (26 мая 2022)¹

И.Ц. Добрый день, дорогие друзья. Сегодня у нас гость – это Андрей Знаменский. Он профессор истории из университета Мемфиса, штат Теннеси и одновременно внештатный сотрудник института Мизеса (либертарный исследовательский центр в Алабаме). Андрей, добрый день.

А.З. Здравствуйте Игорь.

И.Ц. Я надеюсь, что те, кто внимательно следит за материалами, которые появляются в медиагруппе КОНТИНЕНТ, а именно на нашем основном сайте, интернет-газете «Континент», возможно, не пропустили острый материал, в котором так или иначе был задействован мой сегодняшний гость. Я имею в виду пресловутые дебаты о денежной компенсации черному населению США за годы рабства. Нам разговор показался интересным и возникло желание пригласить Андрея сегодня в клуб и поговорить, собственно, вспомнив вышеуказанную тему и развить ее дальше, показав, что требования о компенсации за рабство – это часть определённой идеологии, которая сегодня господствует в леволиберальном американском мейнстриме. Но сначала, Андрей, скажи несколько слов о себе и тогда уже следующим шагом о теме рабства, с которой я хотел бы начать с вами разговор.

А.З. Хорошо, Игорь. Я, конечно, надеюсь, что мы будем больше обсуждать то, что у нас сейчас происходит, нежели мою персону, но, чтобы удовлетворить любопытство, скажу, что я приехал Соединенные Штаты в девяносто первом году, жил в Нью-Йорке, потом учился в аспирантуре университета Толидо что в штате Огайо (1993–1997 гг.) и там получил докторскую степень PhD. После этого, в девяносто седьмом году стал работать в университете штата Алабама в городе Монтгомери. Кстати, этот университет штата Алабама – это так называемый Historically Black College, то есть это колледж, который специализируется на обучении черных студентов. И я 12 лет преподавал в этом колледже.

До приезда в Соединенные Штаты я тоже был преподавателем истории. Преподавал в Самарском педагогическом институте новую и новейшую историю стран Европы и Америки. К тому же еще при СССР в 1988 г защитил кандидатскую диссертацию в Ленинградском пединституте. Я принадлежал к той когорте людей, которых в Советском Союзе называли американистами. Таким образом получается, что у меня две степени – одна советская, а вторая американская и первая моя, советская, диссертация была по индейской политике правительств США. Поскольку тогда уже набирала силу так называемая перестройка, можно было свободно говорить и писать об Америке.

Кстати, замечу, что интерес к США, индейцам и английскому языку у меня развивался ещё с давних даже школьных времён, а точнее с шестого класса. Этот интерес определялся романтическим стремлением познать загадочную и закрытую для нас страну, которую тогда, как, собственно, и сейчас при путинском режиме, определяли как главного врага. И, конечно, было также мощное желание хотя бы посредством чтения и прослушивания «голосов» вырваться из советской бюрократической матрицы куда-то во внешний мир.

Вот у меня все это вылилось в занятие историей индейцев и истории Соединенных Штатов в целом. Я изучал английский язык с 4-го класса. Так получилось, что мне очень помогала моя семья, поддерживая мои увлечения языком и книгами. Сначала вечерами со мной языком занимался отец. Потом, когда я попросил родителей, чтобы они мне помогли усовершенствовать знание английского языка на более высоком уровне, они организовали мне постоянные уроки с опытным репетитором. Они также покупали мне книги, поощряли мой интерес к истории США и других стран.

Доходило до того, что они ухитрялись (и это в 70-е годы!) приобретать мне американские фотоальбомы и книги, а потом поощряли мое занятие фотографией чтобы я заказывал микрофильмы книг на английском языке из московских библиотек и распечатывал их на фотобумаге. Так что к концу 70-х годов я уже свободно читал на английском и к тому же ежедневно слушал передачи «Голоса Америки» на английском языке (Voice of America Special English). Вот, кстати, о том, как родителям важно вкладывать интеллектуально-образовательный капитал в будущее поколение: о своей семье, своих родителях я могу сказать, что я им очень благодарен, поскольку они вложились в меня, дали мне очень многое и открыли мне дорогу в этот мир и, как видно, мне это пригодилось.

Сейчас с улыбкой вспоминаю, что вот такой крен в американскую культуру и историю в моей молодости сказался на моем общекультурном бэкграунде. Я был погружен в мир Марка Твена, Джека Лондона, Фенимора Купера, Генри Торо, Говарда Фаста, Ди Брауна, Рокуэлла Кента, потом Эрнста Хемингуэя и Курта Воннегута. По прошествии лет понимаю, что в результате этого я недобрал по части российско-советской литературы и истории, что подпитывалось моим неприятием той типично советской школы, куда я вынужден был ходить. Поэтому потом уже в зрелом возрасте мне пришлось навёрстывать упущенное, открывая для себя таких титанов исторической науки, как Ключевский или таких писателей-классиков, как Гиляровский, Чехов и Мамин-Сибиряк.

Сейчас я работаю в университете Мемфиса (штат Теннеси), где преподаю историю религий, историографию Европы, вводные курсы по современной истории и читаю также курсы по истории Советского Союза. А вот в этом семестре решился преподавать курс по истории социализма, поскольку сейчас у нас в Америке как, к нашему удивлению, оказалось, социализм становится «актуальным» и поэтому я решил дать, в общем-то, людям свой взгляд на этот феномен, который как птица Феникс то умирает, то вновь возрождается. Вот и все обо мне.

И.Ц. Хорошо. Ну, действительно социализм – это сейчас более, чем актуально. Я очень надеюсь, что те студенты, которые от вас услышат что-то о социализме, может быть, и задумаются, потому что мы видим по последним событиям, что многие, кто выходит сегодня на улицы, протестуя против американского строя, американской жизни, пытаясь заменить его на эфемерную утопию социализма, они мало того, что историю своей страны не знают, это по большому счёту, либо, зная немного, хотят её переписать. Если они хотят социализма, наверное, можно многих взять и, я уж не знаю в каких вагонах, но отправить куда-нибудь в Венесуэлу, кушайте на здоровье, ребята.

Я хотел бы подробнее поговорить о том, что происходит в левом сообществе США, включая вопрос о наследии рабства. Как получилось так, что, на мой взгляд, живя здесь вот эти годы, я менее всего наблюдал какой-то системный расизм, о котором сегодня твердит мейнстримная пресса. Я не беру бытовые какие-то вещи, нам они понятны: быт есть быт; в любой стране вы возьмите что-то от человека к человеку негативно выходит, в том числе по части расовых, национальных, иных вещей. Но вот здесь у нас в Америке какого-то системного расизма как раз и не наблюдалось и вдруг такой взрыв. Чем это было обусловлено, скажите, пожалуйста?

А.З. Ну, это был обусловлено тем, что в Америке начиная с шестидесятых годов вся система образования, медиа и, в общем, как у нас сейчас принято говорить, весь нарратив был заточен на преодоление наследия рабства и расизма и американское большинство естественно считало это хорошим положительным движением. Но в процессе вот этого самого преодоления, которое действительно надо было делать в южных штатах, где была сегрегация, у нас по всей стране была создана целая индустрия борьбы с расизмом. И, как это часто бывает, когда системная социальная проблема преодолевается (а именно это было сделано за последние 60 лет в результате принятия многочисленных законов и реальных сдвигов в обществе), то остается громадная бюрократия, которая обслуживает этот процесс и которой надо чем-то заниматься и оправдывать свое существование. А это тысячи людей (консультанты по внедрению «разнообразия» (diversity), юристы-адвокаты, завязанные на борьбу с расизмом, два поколения профессорско-преподавательского состава и журналистов, которые сделали целые карьеры на этом деле).

На сегодня имеется целая индустрия со своими институтами, университетскими программами и громадным финансированием. Это достаточно распространенная вещь, о которой видный социолог Макс Вебер писал, как о законе воспроизводства бюрократии. Институтов расизма в Америке сегодня нет и это каждому непредвзятому человеку ясно, а индустрия борьбы с расизмом и угнетением продолжает существовать по инерции. Я не говорю сейчас о бытовом расизме, который был, есть и, к сожалению, будет, но это уже чисто моральная проблема, которую нельзя регулировать законом. Речь идет о том, что вокруг вот этой вот борьбы с расизмом создалась целая бюрократия, которая сейчас кормится на этом деле и сама на себя работает, выискивая или изобретая проблемы и занимаясь их решением. Это примерно похоже на индустрию советской пропаганды социализма и всемерного осуждения капитализма, где были задействованы на протяжении поколений тысячи лекторов, профессоров, партийных пропагандистов.

Примерно то же самое, к сожалению, у нас происходит в Соединенных Штатах. И когда я сюда приехал в девяносто первом году, поскольку я университетский человек, то мне сразу бросилось в глаза наличие в наших университетах таких можно сказать идеологических дисциплин, которые тогда только еще набирали силу и которые педалировались как «междисциплинарные исследования» (studies). Это прежде всего так называемые черные исследования (Black Studies), испанские исследования (Latino Studies), индейские исследования (Native American Studies), женские исследования (Women Studiers) и экологические исследования (Environmental Studies).

Помните, у нас в советское время были такие идеологические дисциплины, которые надо было всем изучать – ты мог быть технарь, биолог, кто бы ты ни был там, но ты должен был изучать научный коммунизм, историю КПСС, марксистскую политэкономию и научный атеизм. Вот и в Америке с девяностых годов тоже как раз образовалась сеть идеологических дисциплин, которые под лозунгом борьбы с расизмом, сексизмом и глобальным потеплением повели тотальную критику базовых западных ценностей («буржуазная» конституция, система сдержек и противовесов, индивидуальные права, равенство всех перед законом, рынок в экономике).

К 80-м годам, когда в политико-юридической системе страны было гарантировано равенство всех перед законом независимо от пола и цвета кожи – основное требование движения за гражданские права в 60-е годы – одновременно начинается движение совершенно другого толка. Революция за гражданские права постепенно начинает мутироваться и перерастать в борьбу за расово-этнические и гендерные привилегии. Кстати, точно по такому же сценарию спонтанно развивались все революции: они как правило начинались с требования равных прав для всех, а заканчивались всегда по Оруэллу – «все животные равны, но есть животные, которые равнее других».

Вышеуказанные идеологические дисциплины, многотысячная армия штатных комиссаров по «разнообразию» в университетах, правительственных учреждениях и крупных кампаниях, а также правительственные программы позитивной дискриминации постепенно переходят к внедрению порочного принципа привилегий для определенных «цветных» и гендерных групп, которых объявляют угнетёнными. Это, опять-таки очень напоминает известную советскую политику искусственного выдвижения и продвижения условных «нацменов», рабочих и колхозников, что, как мы помним, порождало целую систему квот и коррупции. Единственное отличие здесь в том, что в СССР позитивная дискриминация осуществлялась по классово-национальному признаку, а в сегодняшней леволиберальной Америке она проводится по расово-гендерному признаку.

Раньше борьба была за предоставление черному населению и другим меньшинствам равных прав, и это действительно было основополагающим концептом Мартина Лютера Кинга. То есть, мы оцениваем и продвигаем человека по его способностям, а не по его цвету кожи. И когда уже все расистские институты были уничтожены, в частности, на юге, а индустрия борьбы с расизмом, щедро подпитываемая финансами, осталась, то понятно, что всем активистам и комиссарам, завязанным на этом деле, надо было как-то кормиться. Поэтому появляется расширительное толкование расизма и сексизма, началось уже изобретение несуществующих проблем на пустом месте. Например, заговорили о «непреднамеренном расизме» или «расизме без расистов», соответствующим образом интерпретируя слова, жесты, поведение людей. Договорились до того, что равное отношение к людям без различия цвета их кожи тоже стали квалифицировать как расизм! Я не шучу – в леволиберальном нарративе США сейчас это становится общепринятым подходом.

В рамках этого процесса к 90-м годам нарастает оголтелая критика западной цивилизация и ее ценностей, а вместо этого всячески начинают превозноситься и идеализироваться культурные «скрепы» вышеуказанных расовых, гендерных групп, стран и народов «третьего мира». Всем им начинает приписываться особая духовность, миролюбие, коллективизм, бережное отношение к природе.

Например, задача вышеуказанных «исследований», завязанных на культивирование идентичности и самобытности, не изучение, а прославление особой культурно-исторической миссии определенной расовой или гендерной группы. Доказывается, например, что незападный человек (скажем представитель «черной», исламской, индейской или буддийской цивилизации, феминистка, «зеленый потеплитель») это настоящая личность со знаком качества, а вот западный «белый» человек – это воплощение сатанинских бездуховных ценностей.

К сожалению, такие подходы сегодня – это общепринятая установка большинства западных левых, которые отказались от старого классового подхода и экономической критики капитализма, перейдя к культурной и экологической критики западной цивилизации, которую нынешние левые презрительно нарекли «неолиберализмом». Не случайно консерваторы и либертарианцы современную идеологию левых часто называют культур-марксизмом (Cultural Marxism). Левые обижаются и считают этот термин расистским и фашистским, хотя сами же они его и использовали поначалу в 60-70-е годы. Сегодня этих «культурных» новых левых зацикленных на расовой и гендерной идентичности часто также иронически называют «пробужденными» или «просветленными» (woke).

Эти «просветленные» люди идеологически утвердились в гуманитарных дисциплинах университетов, которые стали главной базой культур-марксизма. Обладая мощным влиянием в масс-медиа и финансированием как со стороны государства, так и частных фондов, они начали пропагандировать те вещи, которые по факту стали питать расово-гендерный раздрай и враждебность. Начали доказывать, что расизм и сексизм всё равно существуют, несмотря на уничтожение его институтов. Расизм и сексизм якобы всегда существовали в мозгу «белого» человека, в «белой» западной культуре, а вот у черного народа и других «угнетённых» расизма мол нет и быть не может. В 90-е годы в рамках вышеперечисленных «исследований» даже появляются университетские программы под названием «исследования белизны» (Whiteness Studies) со своим финансированием и идеологической задачей показать и доказать порочность и эксплуататорскую сущность «белой» западной цивилизации.

Один из таких «просветленных», афроамериканский профессор Генри Роджерс, который отказался от своего англоязычного имени и сейчас называет себя Ибрагимом Кенди², даже продвигает создание министерства по антирасизму, которое должно получить право визировать или отвергать все политические и экономические решения, которые это министерство посчитает расистскими. Кстати, самое примечательное, что Кенди, мальчик-мажор, родившийся в 1982 г. в зажиточной Нью-йоркской семье выходцев из Ямайки, не только не встречал никаких препятствий своей карьере со стороны пресловутого «системного расизма», но учился в элитарной частной школе, а потом в колледже усилено продвигался и финансировался где только можно и кем только можно.

Его идеологическую диссертацию, посвященную пропаганде афроцентризма в университетах США, приняли на ура к защите в 2005 г., а в 35 лет (2017 год) ему уже дают звание полного профессора истории. Одновременно он преподает в лучших университетах страны. В довершение всего крупный леволиберальный фонд Макартура в 2021 году дает ему так называемый «грант гения» (genius award) в размере $625,000. И он не единственный такой. Вот вам, бабушка, и «системный расизм»! По условиям фонда, этот крупнейший в США гуманитарный грант дается гениям-гуманитариям, которые могут потратить сумму на что угодно по своему усмотрению. Мой анализ получателей этого гранта показал, что среди большинства облагодетельствованных Макартуром «гениев» мы находим или «зеленых потеплителей» или же расово и гендерно озабоченных людей. Так, в числе этих получателей оказалась небезызвестная Николь Ханна Джонс. Эта женщина, автор черного националистического проекта 1619 (см. ниже), которая является дочерью «черного» афроамериканца и «белой европейки» англо-чешского происхождения, позиционирует себя как афроамериканку. Я специально делаю на этом акцент чтобы показать абсурдность претензий этих культур-марксистов на «чистоту» расы и их попыток разделить наше общество на условных «белых» и «цветных».

Я утверждаю и подчеркиваю, что вот эта вот борьба с расизмом превратилась на сегодняшний день в настоящую борьбу с западной цивилизацией и ее основополагающими ценностями: как-то равенство всех перед законом; второе – это оценивание человека по его способностям, а не по его расе и полу. Например, сейчас среди левых вошло в моду клеймить рациональное мышление, трудовую этику, чувство ответственности, которое объявляется западным и, следовательно, расистским. Отсюда призыв – давайте избавимся от этого «вредного» «западенского» качества, которое ведет к ненужным стрессам. И вот ряд таких ценностей, которые произошли из англо-американского наследия, и которые мы впитали в себя, как люди, живущие в Соединённых Штатах, сейчас они пытаются опрокинуть.

Они хотят показать, что ценности «незападных» или, как они говорят, цветных и гендерных культур, они выше ценности западной цивилизации. Вот этому обучают молодое поколение. Это было незаметно до каких-то пор, это всё было на уровне даже смешков таких было типа – ну, ладно, они занимаются своей благоглупостью там в университетах, потом они выходят в большую жизнь и всё это рассасывается, они начинают заниматься бизнесом или находят настоящую работу и всё это потом уходит в песок. Как бы то ни было, это не ушло в песок. Молодые, а ныне зрелые люди, которые прошли через эти программы, впитали в себя их, я бы сказал, «марксиствующий» дух и направленность.

Кстати, у французов есть хорошее выражение Marxisant (марксиствующий) для обозначения мировоззрения людей, которые даже формально не являясь левыми, марксистами или социалистами, тем не менее впитали в себя марксистский дух и подходы. Это прежде всего привычка манихейского деления всех окружающих на «угнетателей» и «угнетенных» и попытки видеть везде, всегда и во всем (экономика, литература, искусство, быт и т. п.) эксплуатацию и расизм.

Эти люди смотрят на мир через вот эти вот очки, что есть западная цивилизация, которая полна негодяйства, эксплуатации, расизма, а есть хорошие, духовные незападные народы, которых угнетали и которым надо поклоняться, надо на колени перед ними падать, и они нас могут научить коллективному, духовному образу жизни. И такие вот скрепы, как бы сказали дугинские, российские евразийцы, дадут нам такой духовный якорь. Кстати, вот эти дугинско-прохановские люди в нынешней России они по своим взглядам весьма близки вот этим нашим «просветленным» мультикультуралистам, которые воюют против западной цивилизации. Это практически близнецы-братья, они хотят убрать ценности рынка, ценности индивидуализма, «буржуазной» конституции, ценности закона и порядка, они всё это выбросить хотят.

Многие из этих «новых левых» людей сегодня занимают видные позиции в правительстве и крупных кампаниях. Именно эти люди сегодня рулят в министерстве образования и госдепе, Си-эн-эн, «Нью-Йорк Таймс». Именно они до недавнего времени осуществляли идеологическую цензуру Twitter, именно под влиянием их идей находятся такие люди как Билл Гейтс.

«Просветленные» уже давно перетекли из университета в мэйнстрим, потому что университеты ведь воспитывали кадры, это постепенно накапливалось и вот сейчас это прорвалось, поскольку у нас уже два поколения выросло на этих идеях и это уже стало институциональной проблемой. Почему? Потому что помимо вот этих кафедр, завязанных на идеологические «исследования» идентичности и гендера, о которых я упомянул выше, на волне борьбы с расизмом и сексизмом во многих университетах, правительственных ведомствах и крупных кампаниях, банках были учреждены отделы по обеспечению равенства (equity departments) со своим штатом; иногда эти отделы называются (прямо по оруэлловскому новоязу) отделами по обеспечению разнообразия (diversity offices).

Такие отделы сегодня даже есть в Пентагоне, ФБР и ЦРУ. По своим функциям, они являются неким подобием советских парткомов и отслеживают насколько хорошо и правильно проводится идеологическая линия по внедрению расовых и гендерных квот. Они также проводят принудительно-воспитательные беседы с преподавателями, студентами, чиновниками, которые не согласны с «просветленной» линией «партии», случайно отступили от нее или же допустили неправомерные высказывания, которые могут квалифицироваться как «ненавистная речь» (hate speech) или же противоречат кодексу речи (codes of speech); последние пока что действуют только в рамках университетов.

Все это, кстати, прямо противоречит первой поправке к конституции США о свободе слова – уникальное право, которое не записано даже в таких странах как Канада и Германия, которые до начала ковидной истерии, отличались относительной свободой слова (о таких «скрепоносных» shit-hole странах как Россия или Китай завязанных на евразийский деспотизм лучше промолчу, с ними и так все понятно). Так вот, вместе с отделами кадров эти отделы по обеспечению равенства также имеют право наказывать провинившихся вплоть до увольнения.

И эти вот отделы, которые существуют практически везде, они также мониторят кого нанимают на работу. Так на сегодня без согласования с отделом по обеспечению равенства/разнообразия ни один человек не может быть взят на работу в университет или правительственное учреждение. У нас сейчас по факту существует система квот, понимаете. Почему? Потому, что в шестидесятые годы поначалу задумывали временно, я повторяю, временно ввести квоты для «угнетенных» чтобы мол поднять их до общеамериканского уровня. Предполагалось, что потом все квоты отменят и все заживут мирно и дружно. Тогда ещё конгрессмен (демократ, кстати) Даниэл Патрик Мойнихен сказал, что есть опасность, что эти временные меры по обеспечению квот на чёрное население они же могут превратиться в постоянные и расползутся дальше. Нет-нет, говорили другие конгрессмены, это только временно, на каких-то лет на 15 не больше. Мы вот достигнем планки, возьмём «угнетенных» за «задницу», подымем вверх, подгоним под общую планку, и все будут равны, а потом мы уберём все квоты.

Но опять в данном случае мы натыкаемся на старую банальную истину – нет ничего в этом мире более постоянного, чем временное. И вот все эти временные меры по обеспечению равных возможностей для чёрного населения они в постоянную практику превратились – практику квот и потом распространились на разные другие расовые, этнические и гендерные группы, которые объявлялись угнетенными.

Так, вслед за черными появились другие группы и стали громко кричать, а чем мы плохие? Хорошо, давайте тогда испаноязычных считать угнетенными и им дадим; а дальше уже индейцы идут – а мы чем хуже, мы же коренные жители. Ещё одна группа присоединяется, а потом у нас ведь женщины есть как никак, так нас еще больше – мы же половина населения Америки и нас тоже исторически зажимали, давайте и нам особые права. А потом и сексуальные меньшинства пришли к этому пирогу. А ведь есть еще и полные люди, активисты которых считают, что их тоже подвергают дискриминации на предмет полноты и которые хотят гордиться своей полнотой и получать какие-то привилегии. А сейчас вот у нас в последние годы транссексуалы тоже громко о себе заявляют и даже, теперь уже к ужасу феминисток, будучи по факту «волосатыми» и «мохнатыми» мускулистыми мужчинами, требуют и добиваются участия в женских видах спорта и уже берут там первые призы.

Самый экзотический пример «угнетенных» я недавно встретил в описании дискриминации «голубых» людей из восточного Кентукки. Замечу, что здесь речь идет о настоящих голубых людях, а не то, о чем вы может быть случайно подумали.  Есть небольшая община людей в этом штате, кожа которых отличается сильным бело-голубым отливом. Вышел роман недавно писательницы Ким Мишель Ричардсон (Kim Michele Richardson) «Девушка-книжник с Бедового Ручья» (The Book Woman of Troublesome Creek, 2019). В соответствии с канонами нынешнего американского социалистического реализма роман повествует о бедной девушке с голубой кожей из штата Кентукки, которая мечтала стать библиотекарем и которую подвергали дискриминации из-за ее голубой кожи. В конце концов простая сельская «свинарка» самородок торжествуют – девушка преодолевает дискриминационные барьеры и добивается своих целей. Нам важен даже не сам сюжет, а интересный вывод, который сделала восторженная левая рецензентка, которая расхвалила этот роман. Она буквально констатирует – пришло время добавить голубых людей в список угнетенных.

Понимаете, Игорь, мы сейчас приходим к такому абсурдному выводу, что потенциально все население Америки, включая даже нас с вами, можно превратить в так называемых жертв и каждая группа может требовать для себя особых прав. Вы понимаете, до чего мы дошли сейчас – это можно сказать точка невозврата.

И.Г. Да, Андрей, интересную историю вы нарисовали, но мы с вами можем тоже через некоторое время записаться в жертвы, в жертвы чего, будучи мужчинами того самого неприятного для этой категории всех остальных жертв возраста и расы, то мы можем вполне соответствовать тоже категории жертв, к коим сейчас отношение повсеместно очень нехорошее. Это так, ремарка. А ещё мне бы хотелось вот о чём. Конечно, университет внёс свою большую лепту в то, что произошло и что случилось, но нет ли впечатления, что все-таки университет – это немножко, если не конечная станция, то серединная, а вначале существуют интересанты, которые используют все те факторы, все те сложенные воедино обиды тех или иных категорий граждан в своих политических целях, которые хотят действительно изменить характер нашей страны сделать её, я не знаю, часто в этой терминологии путаются. Почему? Потому что сказать «социалистическое» – это ругательство, но когда-то было уж точно, «коммунистическое», тьфу на вас, а вот они, в общем-то, говорят о более справедливом распределении и так далее, но, а к чему это ведёт известно, но при этом эти люди сами по себе-то – сливки общества и сами по себе они в гетто жить не собираются, они собираются исключительно кукловодить. Так вот, насколько вот эта связанность этих категорий, тех, кто стоит за теми изменениями, вот в образовательной сфере и теми, кто претворяет это в жизнь и, фигурально выражаясь, выплёскивает все это на улицу.  Насколько эта цепь неразрывна и насколько вот эта точка невозврата, как вы говорите, настолько уже далеко зашла, что это невозможно как-то остановить?

А.З. Вы понимаете, Игорь, та ядовитая поросль, что создавалась в течение двух поколений, а это во временном выражении уже где-то 60 лет, сегодня дала богатые всходы. Буквально на пустом месте были созданы такие расовые и гендерные конфликты, когда многие люди в нашем обществе уже привыкли разделять друг друга не по индивидуальному принципу, а по принципу расы, этничности, полу. Хочу, чтобы меня правильно поняли – людям, как социальным существам, конечно, свойственно группироваться по расовому, этническому, религиозному, половому признаку и это нормально. Опасность наступает тогда, когда официальная идеология (в нашем случае мультикультурализм) начинает будировать эти различия, прямо и косвенно давая понять этим группам, что вы жертвы, вас угнетают, вам все должны и все ваши проблемы проистекают не от вашего собственного поведения, культуры и жизненного выбора, а от каких-то внешних сил. К сожалению, для нас сейчас является нормой, когда различные группы объявляются «угнетёнными» и начинают тянуть на себя одеяло, пытаясь решить свои проблемы за счет другого.

Например, утверждается, что все социально-экономические проблемы чёрного населения, испаноязычных американцев или тех же индейцев, которых я изучал с самого шестого класса, связаны исключительно с белым расизмом. В истории подобные явления встречались и встречаются повсеместно. Достаточно вспомнить, что в национал-социалистической Германии, где строился, по выражению Гитлера, «социализм расы», немцы выставлялись жертвой угнетения как со стороны капиталистического Запада так и классового марксизма, которыми якобы одновременно рулило «мировое еврейство».

Или взять такие авторитарные страны третьего мира как Зимбабве, где экономический коллапс, организованный бывшим диктатором Робертом Мугабе пытавшимся строить социализм, списывается на козни «белого» Запада. Да и в той же путинской России, после крушения СССР, более половины населения уверовало в то, что тот же самый «негодяйский» Запад обижает, унижает и эксплуатирует русских, а они сами все «белые», «пушистые», «духовные» и им все должны, поскольку они якобы спасли все человечество во время Второй мировой войны. Все эти настроения немалой части «глубинного народа» сегодня успешно раздуваются путинской пропагандой, которая таким образом пытается отвлечь население от социально-экономических проблем, созданных самим режимом. А сегодня для этих же целей даже развязали войну против Украины для «защиты» этих ценностей от «поползновений» зловредного Запада.

Точно так же часто ведут себя многие чёрные лидеры и лидеры других «цветных меньшинств» у нас в США, утверждая, что они все такие чистые, хорошие, высокодуховные и скрепоносные, одновременно списывая, например, высокую преступность в своих общинах, развал социально-экономических служб крупных американских городов, где они находятся у власти и свою собственную коррупцию на наследие рабства, белый расизм и эксплуатацию со стороны западной цивилизации. Дошли до того, что некоторые активисты БДМ открыто поддержали погромы и грабежи магазинов в крупных городах США летом 2020 г., доказывая, что это праведный гнев черного народа против своих эксплуататоров и одновременно спонтанная попытка получить причитающиеся ему расовые репарации.

Еще в 1977 году при демократическом президенте Д. Картере в соответствии с директивой № 15 бюджетно-ведомственного управления (БВУ) при федеральном правительстве США всю Америку официально поделили на пять групп, которые по выражению американских бюрократов символизируют этно-расовый «пентагон»; белые, черные (афроамериканцы), красные (индейцы), коричневые (испаноязычные) и желтые (американцы азиатского происхождения). БВУ дало указание впредь все экономические, социальные, культурные и политические программы проводить исключительно с учетом того, как это отражается на этих группах. И все это вошло в официальную практику, что сегодня выражается в попытках соблюсти процентную норму. Так, если у нас, например, черных американцев в Америке 13%, то, условно говоря, и у вас в конторе, где вы работаете тоже должно быть примерно столько же представителей черного населения; причём официальная идеологии посылает косвенный сигнал – в стремлении к процентной норме лучше перебдеть чем недобдеть, иначе последует наказание. Например, университет, который не следует этому правилу, государственные органы запросто могут лишить аккредитации, а частный банк могут подвергнуть судебному иску, лишить лицензии, или просто пригрозить лишением лицензии чтобы вынудить вести себя «хорошо», как например случилось с маленьким банком «Трастмарк» на улице где я живу. На этот банк, который давал ипотеку только кредитоспособным гражданам, пожаловались недовольные из числа «угнетенных». В ответ на это, в целях обеспечения расового равенства министерство юстиции под угрозой судебного иска вынудило банк раскошелиться на $3,5 миллионов долларов, чтобы предоставить субсидированную ипотеку некредитоспособным гражданам из числа черных и испаноязычных американцев. Таких случаев море. Я лишь взял один пример, который можно сказать, находится рядом с моим домом.

Хочу заметить, что вышеуказанный расовый «пентагон», внедренный в нашу социально-политическую практику, содержит ростки самоуничтожения. К пяти вышеуказанным базовым группам позже добавили гендер – так что у нас получается уже «шестигранник». Потом стали подгонять прочие группы и их количество неизмеримо увеличивается, что повергает в шок левых активистов старой волны. Вы вот, наверное, слышали, что сейчас среди левых, особенно таких продвинутых, распространилась теория так называемой интерсекциональности (intersectionality) (на русский язык это лучше всего перевести как теория «перекрестного» угнетения). В соответствии с этой теорией нам сейчас объясняют, что эксплуатация не сводится к угнетению «белыми» вышеперечисленных пяти «цветных» групп. Все гораздо сложней и что уже внутри этих групп надо определять, кто более и кто менее угнетён.

Ну, популярно объясню, о чем идет речь. Если, скажем, в соответствии с установками культур-марксизма, условный чёрный мужчина, конечно же, угнетён белым человеком-негодяем, то сторонники «перекрёстного» угнетения возражают – а как же чёрная женщина? Она же еще более угнетена, чем чёрный мужчина, поскольку в общественном плане ее угнетает не только условный белый мужчина-негодяй, а еще и чёрный мужчина-негодяй сексист. А вот если эта чёрная женщина к тому же является еще и лесбиянкой, то она ещё больше угнетена, чем просто чёрная женщина. А если сюда добавить транссексуалов, то транссексуальная черная женщина еще более угнетена чем простая черная которая принадлежит к сообществу «лесбоса».

Иначе говоря, условная транссексуальная черная женщина находится под «перекрестным» огнем трехмерного угнетения. Улавливаете логику? И таким образом выстраиваются иерархия угнетения, где перечислены более сотни референтных групп угнетения (начиная от расовых и классовых признаков и кончая сексуальными, возрастными, телесными и лингвистическими характеристиками); причем угнетение понимается в самом расширенном виде. Вот, скажем, часто иммигрантам, как нам с вами, сильно надоедает постоянно задаваемы нам вопрос после того, как люди слышат наш акцент: «Откуда вы?» Так вот в соответствии с интерсекциональностью, это является формой микро-агрессии и следовательно угнетением. И чем полнее вы лично представлены в этих группах одновременно, тем больше вы угнетены. Таким образом можно выстраивать иерархию «угнетения».

И.Г. Какой ужас (говорю я с иронией).

А.З. К чему я так подробно здесь обсуждаю все эти благоглупости, которые, повторюсь, имеют свою логику в рамках той матрицы, которую выстроили «новые левые» культур-марксисты? Я это говорю к тому, что, любой мыслящий человек, который посмотрит на теорию «перекрёстного угнетения», увидит, что даже в рамках этой левой парадигмы сложноподчиненного угнетения мы неизбежно что находим в сухом остатке? Правильно – отдельно взятого индивида! Если доводить до логического конца эту теорию, то получается, что все мы без исключения так и или иначе «угнетены», начиная от черно-белых бомжей, живущих на улице и кончая такими представителями черно-белой элиты, как Билл Гейтс или Камала Харрис. Даже Хантер Байден с его наркозависимостью оказывается у нас жертвой, поскольку в соответствии в вышеуказанной теорией он пал жертвой психологических травм и принадлежит сейчас к группе «людей, зависимых от лекарств» (person with drug dependence); один из примеров оруэлловского новояза, который нам навязывает сегодня левое сообщество чтобы избежать стигматизации и не травмировать нариков, которых до недавнего времени в Америке было принято называть «торчками» (junkie).

Но вернемся к «логике» теории «перекрестного угнетения». Еще раз подчеркну: даже в рамках этой левой теории, которая появилась как попытка выйти из упрощенной шестичленной расово-гендерной классификации американского общества путем дробления больших групп и поиска новых групп «угнетенного пролетариата», мы неизбежно приходим к отдельному человеку – индивиду! И таким образом, сами не зная того, нынешние левые приходят к, страшно сказать, буржуазному индивидуализму, от которого они так хотели убежать. Не знаю, хватит ли у них ума признать и сказать – вот оно вам самое «угнетённое меньшинство» – конкретно взятый человек, индивидуальные права которого и надо защищать.

Не знаю, может нам просто суждено пройти через вот эту всю глупость, чтобы повернуться наконец лицом к человеку независимо от его пола и цвета кожи. Оставаясь оптимистом, я понимаю, что в данных конкретных ситуация нам не легче, когда мы, например, видим негодяев, которые на улице крушат всё и вся, пользуясь вот этими лозунгами, что какие-то там надуманные группы якобы угнетены и вокруг этом строят свои теории. Но всё-таки я верю в самозащиту социума, человеческое общество, если оно, конечно, само себя не хочет схлопнуть, уничтожить. У человеческого общества имеется элемент самозащиты, и я думаю, что в какой-то момент должен пойти общественный бумеранг-ответка и у нас найдутся силы для самозащиты.

И.Ц. Я тоже надеюсь на то, что найдутся, но, когда я слушаю о том, что вы говорите, некоторые вещи для меня, в общем-то, достаточно нóво звучат, тем не менее немало из того, что вы отметили заставляло меня с тревогой думать о нашем будущем. У меня при всём этом такое ощущение, что оживи сейчас Оруэлл, он бы тихо за кустиком плакал.

А.З. Да, именно, уже плачет.

И.Ц. Уже плачет, потому что его фантазия замечательная помимо, то есть того, что он и видел, а потом ещё фантазировал, представлял себе это будущее, но такого будущего может и он бы себе не представил. Дело в том, что действительно нет вроде бы пределов тому идиотизму, который мы сейчас наблюдаем. Вы, как профессор университета, знаете прекрасно, что есть проблемы, в том числе материального свойства, такие как оплатa обучения, есть проблемы у нас в медицине, когда это всё очень дорого, всё очень неприятные бывают там моменты и так далее, и тому подобное. То есть, мы знаем, что на средний класс ложится основная финансовая тягость всего того, что происходит, потому что две другие группы, те, кто на самом верху и те, кто в самом низу, они как-то более чувствуют себя защищёнными. Но, тем не менее, нет ли у вас такого ощущения, когда вы видите своих 20-летних студентов, что это люди с настолько с промытыми головами, мозгами, если там какие-то и существуют, что даже 20 или 40 лет спустя от них не будет ровным счётом никакого проку? Будут или нет они жить в нормальной, реальной жизни или будут ориентироваться на те фантомы, которые вы описали?

А.З. Да, Игорь, иногда руки опускаются, когда на всё это смотришь, но, вы знаете, я всё-таки педагог, всю жизнь преподавал начиная с 1984 года и я верю, что, как говорят, капля воды камень точит. Помните, я как-то вам сказал, когда мы беседовали по телефону, что, если ты становишься перед каким-то озером спокойным и бросаешь камушек, то ты поднимаешь лёгкую рябь, а если у нас выстраивается небольшая толпа и мы все начинаем кидать камешки в эту воду, мы поднимаем и начинаем гнать целую волну. То есть я вот свою роль вижу всё-таки в том, чтобы заниматься вот этим киданием камешков в это левое болото. Главное, не надо играть по их правилам. Есть такое хорошее американское выражение «заклинить мотор, кинув туда гаечный ключ» (throw a wrench in the works) в смысле заблокировать работу какого-то механизма или системы.

Так вот, отказываясь играть по правилам левого истеблишмента, мы как бы бросаем гаечный ключ в работу их идеологическо-пропагандистcкой индустрии и заставляем ее буксовать. Что я имею в виду? Поясню на конкретном примере. Часто даже консерваторы попадаются на эту удочку, и они начинают играть в эти расово-гендерные игры, которые нам навязывают левые. Вот, скажем, консерватор обращается к левым и, образно говоря, указываем им: вот вы «чёрных» вылизываете со всех сторон, подсаживаете их на иглу щедрой социалки и заставляете голосовать за себя. И, действительно, у нынешних левых «черные» это такие «священные коровы», которых нельзя трогать, о них плохо не разрешается говорить. А левые в это время говорят консерваторам: а у вас вот евреи есть, вы Израиль тоже облизываете со всех сторон. И потом начинаются взаимные обвинения. Правые твердят левым – вы, сволочи, антисемиты, а левые им в ответ: а вы, сволочи, расисты, «черных» не любите.

Попутно замечу, что среди нынешних левых политиков и активистов левых действительно имеются сотни антисемитов, и мы видим даже в Конгрессе их целых пять человек. И вот идёт постоянная полемика, вы понимаете, у каждой стороны есть свои священные коровы. Не надо играть по этим правилам игры, надо просто бросать «гаечный ключ» в эту расовую машину и выбивать спицы из этого колеса идентичности, оценивая людей по их конкретным личностным признакам и политическим действиям. Надо добиваться того, чтобы к людям, включая политиков, подходили как к индивидуумам, а иначе мы скатимся к советско-американской полемике из серии «у вас нарушают права человека», «а у вас черных линчуют». То есть, надо разрушать расово-гендерный нарратив, который нам пытаются навязать. Если мы этого не сделаем, то это до добра не доведёт.

Мы уже сейчас видим свидетельство того, что в ответ на чёрный национализм, чёрный расизм у нас естественно поднимается движение «белой власти». И это естественно – если ты постоянно, на протяжении полувека бомбардируешь общество лозунгом «черной власти» (Black Power), то естественно получаешь ответку только с обратным знаком. Об этом кстати, с тревогой, пишут многие старые левые, которые были завязаны на классовый подход. Они пишут об опасной кривой дорожке «просветленных» культур-марксистов, которые будируют политику расы и прочей идентичности, упорно пытаясь поделить людей на какие большие и малые антагонистические группы. Между прочим, с жесткой критикой своих западных культур-марксистских «новых левых» коллег не так давно выступил Борис Кагарлицкий, патриарх российского социализма с диссидентским прошлым (Борис Кагарлицкий «Между классом и дискурсом: левые интеллектуалы на страже капитализма» (Москва, 2017), с. 20, 23, 42).

Об этом же бил тревогу старый американский троцкист Дейвид Норт, который обрушился со справедливой критикой на так называемый «Проект 1619»; «Проект 1619» – это широкомасштабная попытка черных национал-социалистов и их «белых» союзников из числа левых сфальсифицировать американскую историю. Они доказывают, что все отцы основатели США были расисты и что Америка обязана всем своим благосостоянием исключительно труду черных рабов. Они также проводят абсурдную мысль, что в основе американской революции 1776 года было якобы стремление уберечь институт рабства от попыток Англии его упразднить. Конечно, по большому счету, эти внутриутробные конфликты между традиционными левыми, которые везде видят классовые конфликты, и культур-марксистами, которые зациклены на идентичности и пытаются свести всю нашу окружающую жизнь к расовым и гендерным войнам – это две дороги к одному обрыву.

Вместо того чтобы в центр ставит человеку-индивида, они вот так пытаются менять шило на мыло, ставя людей перед абсурдным выбором – или классовый или расовый/гендерный социализм. При этом опять подчеркну, что первый (классовый подход) сегодня является маргинальным течением, а второй, наоборот, занимает сейчас господствующее положение в США, Англии, Канаде и других странах Запада.

Именно эти «просвещенные» (woke) культур-марксисты агрессивно сегодня насаждают в школах и университетах так называемую «Критическую расовую теорию» (Critical Race Theory), пытаясь убедить молодое поколение, что все американское общество пронизано расизмом, что все «белое» население страны несет коллективную ответственно за рабство. И, самое ужасное, эта расовая «педагогика» направлена на то, чтобы убедить нас в том, что поголовно все «белое» население находится в привилегированным положении, а все «цветные» люди подвергаются коллективной эксплуатации. Почему я использую слово «ужасное»? Потому что большой часть американского населения на сегодняшний день настолько перемешана, что вот эта искусственная попытка разделить нас по расовому признаку ведет к созданию расовых противоречий там, где они на практике уже затухли к 90-м годам.

Вы понимаете, вот, например, приходит чёрный вооруженный отряд в общественный парк Стоун Маунтин (штат Джорджия), где на скале в начале прошлого века были выбиты профили генералов-конфедератов. Это было в июле 2020 г, как раз на пике летних погромов организованных БЛМ. Так вот, они приходят не просто протестовать против этого памятника, а чтобы провести воинственное собрание и озвучить свои цели.  Подзуживаемая радикальным оратором, эта группа в количестве двухсот вооруженных людей скандировала «Власть чёрным», «Мы установим свою власть». Или взять маргиналов из числа погромщиков БЛМ, которые занимались массовым вандализмом и насилием в Фергюссоне (Миссури) в 2014 г., а потом в еще большем масштабе в крупных американских городах летом 2020 г. Или когда афроамериканский член редколлегии «Нью-Йорк таймс» Сара Джонг свободно заявляет, что «наш мир будет жить нормально и без белых людей» и «мне неприятно об этом говорить, но я получаю большое удовольствие, когда делаю разные жестокости в отношении белых стариков» и ей за это даже не делают замечания – это говорит о многом, в частности, об опасном тренде в нашем обществе.

Вы понимаете, куда все это может привести? В ответ на это, естественно, будут появляться какие-то условные «белые» группы по защите своей белой идентичности, и они уже есть. Это просто как дважды два. Если ты постоянно будируешь расовую идентичность, расовую ненависть с одной стороны, то ты получаешь бумеранг с другой стороны. Нам это нужно? Думаю, что нет.

Я со своей стороны всегда призываю студентов относится к людям прежде всего как к индивидуумам, а не как к членам какой-то расовой или этнической группы. А иначе мы просто будем затянуты вот в этот расово-гендерный водоворот, в штопор, из которого трудно будет выйти. Почему? Потому что племенная игра, деление мира на «наших» и «ненаших» это самое простое, я бы сказал, биосоциальное стадное решение, которое естественно овладевает людьми в случае конфликта, и чтобы над этим приподняться нужно задействовать в себе человеческие цивилизационные факторы, а это не всем дается. Действие по принципу – это моё племя и я буду за него сражаться – это коренится в архаическом биосоциальном начале человека.

И.Ц. Самое интересное, Андрей, это то, что псевдо-защитники из числа леволиберальной «белой» элиты, собственно говоря, и являются расистами. Почему? Потому что у них нет ровным счетом никакого желания выводить, скажем, ту категорию чёрных граждан, особенно маргинальную, из этого состояния гетто. Они готовы давать им подачки до бесконечности, но при этом делать так, чтобы эта группа могла дестабилизировать в любой момент жизнь любого мегаполиса. Оценивая тех или иных людей, вот это к следующему вопросу, я и, уверен, мы абсолютно непредвзяты, если видим талантливейшего человека, я не люблю слово гениальный, но талантливый – вполне и суперпрофессиональный – и нам без разницы, кто он и откуда, главное ведь, что из себя представляет эта личность. Взять хотя бы известного философа Томаса Соуэлла (Thomas Sowell) или прекрасную молодую женщину по фамилии Кэндес Оуэнс (Candace Owens) и подобные им люди; мы абсолютно не акцентируем здесь, что они чёрные. Нам прежде всего интересны их взгляды на жизнь и на мир, которые совпадают с нашими.

А.З. Конечно. Я вам больше скажу – во многом по книгам Соуэлла, который, напомню является философом, экономистом, профессором Стэндфордского университета, формировалось мое мировоззрение и взгляд на сегодняшние США. У него есть великолепная и честная книга «Черное быдло и белые либералы» (Black Rednecks and White Liberals), которую я рекомендую всем прочесть. Помимо всего прочего Соуэлл великолепный стилист и по его книгам хорошо изучать правильный американский английский.

Кстати, с этим у меня связан один забавный эпизод. Летом 2020 г., когда, с одобрения Демократической партии, БЛМ и Антифа громили центры крупных американских городов, я специально присоединился к одной фейсбучной левой группе, которая будировала все эти протесты, чтобы посмотреть, образно говоря, изнутри в черепную коробку этих людей и поизучать «ум» радикального левого человека. Я ведь ученый и поэтому, как поется в одной популярной и метафорической песенке о враче-невропатологе, всегда «люблю иголкой ткнуть в живот, люблю спросить кто с кем живет».  Так вот, когда я уже достаточно изучил этих «жуков-навозников», то решил под конец немного их потроллить и порекомендовал им вышеуказанную книгу Соуэлла с таким красноречивым названием и также обратил внимание, что эта научная книга написана простым доходчивым языком и прекрасным стилем.

Конечно, на меня сразу накинулась целая стая, обвиняя в ужаснейшем расизме. Когда я указал, что книга написана «черным» ученым, последовало короткое молчание (думаю, произошло некое короткое замыкание в мозгу «прогрессивного» человека). Потом, видимо «проанализировав» мой пост, двое отмороженных все равно обвинили меня в скрытом расизме, обратив мое внимание что я подчеркнул, что книга Соуэлла написана простым доходчивым языком и прекрасным стилем. Я признаться сначала оторопел и не понял, о чем речь (теперь уже у меня было короткое замыкание в мозгу). Потом до меня наконец дошло, что ведь эти «правозащитники» проинтерпретировали мое «написано простым доходчивым языком» как снисходительно-высокомерное отношение «белого» человека в отношении представителя «угнетенного» народа. Отсюда скрытый расизм! Итак, в моем высказывании о книге «черного» профессора они как раз усмотрели скрытый «непреднамеренный» расизм.

Мне человеку, который не варился в культур-марксистском котле чтобы овладеть их расово «полезной» «логикой», просто понравился красивый стиль Соуэлла, доходчивость изложения материала, что я и не преминул отметить. Для культур-марксистов, мозги которых зациклились на расовых спорах 50–60-х годов прошлого века и которые готовы видеть расизм и сексизм во всем и везде, это выглядело как проявление «непреднамеренного» расизма с моей стороны, поскольку я белый. Так как меня быстро удалили из группы как враждебный элемент, то у меня уже не было возможности спросить их – а что если «черный» человек похвалит Соуэлла за прекрасный стиль и доходчивость изложения, чтобы тогда вы ответили? Это тоже будет проявлением «непреднамеренного» расизма? Здесь, кстати, мы сталкиваемся с весьма распространенной темой – как истинно верующие левые, да и вообще люди, загнанные в матрицу своей религии или идеологи, воспринимают окружающий мир. Так же как сильно верующий человек убежден что все в окружающем мире является провидением божьим или же кознями дьявола, сегодняшнем американские левые видят во всем расизм, поиски которого превратились для них в элемент веры.

И. Ц. Андрей, давайте вернемся к человеку как индивиду. Мы хотим видеть достойных людей на своём месте, не по цвету кожи, не по гендерным каким-то, не по тем более сексуальным соображениям должен человек, допустим, руководить компанией. Вот мы видим у сонного дедушки Джо Байдена в упряжке небезызвестную вице-президента Камалу Харрис. И вот, как вы её оцениваете? С одной стороны, если мы её биографию начнём вспоминать, от предвзятости не уйти, казалось бы, когда эта дама исключительно через постель сделала себе карьеру. Но тем не менее, видно, что на заключительной стадии не это было главное. Видимо, этот чиновник – серая мышь, не обладавшая никакими лидерскими качествами, талантами и весьма косноязычная, и получившая, кстати, менее 10% одобрения в самой Демократической партии, она как раз подошла по тем расовым параметрам, о которых вы говорили. Как к этому относиться и как бороться с этим? Мы помним по восьмилетнему пребыванию Обамы у власти, когда любой ответ на критику его социально-экономических и политических шагов, сводился всегда к одному – вы не любите чёрного президента и ваша критика – это проявление расизма, а не потому, что он делает что-то не так. Так вот, что ты думаешь по поводу Камалы Харрис и что ты думаешь по поводу того, как её надо воспринимать той стороне, на которой мы с вами находимся.

А. З. Игорь, вы упомянули очень важную вещь о том, что любая критика в отношении Обама левыми преподносилась как проявление расизма. Вот именно поэтому Камалу Харрис и выдвинули как такого черта из табакерки, поскольку демократы хорошо освоили расовую карту и играют в нее, пытаясь прикрываться условным «черным человеком» или другим каким-то полезным «цветным», чтобы гасить любую критику в свой адрес. Нет ничего хуже для американского «белого» чиновника, политика, педагога, журналиста, полицейского чем быть заклеймённым расистом. Если человеку выкатывается такая черная метка, то справедливо это обвинение или нет часто никого не интересует – все равно репутация человека летит вниз. Это равносильно тому, как в средневековье быть заклейменным ведьмой или в бывшем СССР прослыть антисоветчиком. Сразу вокруг тебя образуется глухая стена и люди начинают шарахаться от тебя как от прокажённого.

Спасти положение в таком случае может только другой «цветной», лучше всего «черный», человек, который явится на общественный суд «просветленной» инквизиции и подтвердит, что данный индивид невиновен. Кстати, республиканцы тоже пытаются играть в эту же расовую игру, пытаясь защититься от критики со стороны демократов своим «чёрным человеком» как неким идеологическим оберегом. В политических играх также вошло в моду «защищаться» от критики женскими, мексиканскими, индейскими и голубыми назначенцами-оберегами.

Часто большие и малые «белые» политики не только прикрываются какими-то условными «цветными», но идут дальше, пытаясь использовать популярный расово-гендерный хайп, натягивая на себя личину угнетенных «цветных» (или сексуальных) меньшинств, чтобы во-первых продемонстрировать что они тоже принадлежат к кругу избранных «угнетенных» и, во-вторых, чтобы в случае чего, полностью или частично загасить критику в свой адрес, поскольку, с легкой руки левых, по господствующему в США убеждению расизмом отличаются ведь только «белые», а «цветные» по определению не могут быть расистами. Помните, были такие предвыборные игры в 2020 году – пытались сенатора Элизабет Уоррен предоставить в качестве потенциального кандидата в вице-президенты, но она личиком не вышла, поскольку была белая, как моя стенка – вот здесь позади. Правда Уоррен усиленно «косила» под индианку из племени чероки, но поскольку она жестоко оконфузилась, будучи пойманной на откровенных подделках и подтасовках своего «индейского» происхождения, ее быстренько задвинули в тень. Трамп, который не преминул этим воспользоваться, стал жестко высмеивать Уоррен, называя ее «принцесса Покахонтас».

И вот тогда подогнали Камалу Харрис. Кстати, по чисто случайному совпадению, Камала на финском означает «негодяйка, никчемный человек». А если серьезно, то у неё мать индуска и на хинди Камала означает «цветок лотоса». Идём дальше, почему Камала, а почему не какие-то кандидаты второго порядка, ведь у нас была так называемая несостоявшийся губернатор Джорджии Стэйси Абрамс, такая, ну, мощная чёрная женщина, которая считает, что у нее украли выборы губернатора. В недавнем эпизоде сериала «Звездный путь» (Star Track) «просветлённые» продюсеры из Голливуда нашли способ компенсировать ее обиду, дав ей эпизодическую роль президента Галактики.

Итак, выбрали Камалу Харрис, которая хотя и получила только 10% одобрения демократов во время предвыборной гонки, но тем не менее она оказалась единственным человеком из всех кандидатов, которая удачно совместила в себе два «перекрестных» золотых качества. Она была не просто «черный человек», но «черный человек» женского пола, которая внешне достаточно привлекательна. И это все было как с эстетической, так и с идеологической «просветлённой» точки зрения знаком качества.

И она действительно как могла, разыгрывала из себя афроамериканку. Тем не менее сразу возникли вопросы по поводу её афроамериканства. Было видно невооружённым глазом как она играла афроамериканку. В своих интервью черным каналам она усиленно выделяет свой «черный» акцент, заимствуя некоторые фразы из «эбоника» (исковерканный «блатной» английский язык обитателей гетто). Но еще раз замечу, если кто забыл, у неё мать индуска, а отец на 1/10 «чёрный», а в остальном «белый». Более того, со стороны отца её предки были рабовладельцами, они владели рабами на Ямайке. Вот этот неудобный факт нельзя никак скрыть. Между прочим, сама мульти-расовая смешанная генеалогия Харрис опровергает «критическую расовую теорию», которая пытается поделить наше общество на строго очерченные антагонистические расы.

Еще не старая Камала была выдвинута леволиберальным истеблишментом в качестве такого теневого президента, поскольку Байден, эдакий дышащий на ладан американский «Брежнев», может в любой момент «отбросить коньки», а левым в таком случае для идеологического куражу очень хочется иметь во главе государства «черного» человека женского пола. Кстати, Байден об этом сам намекнул, сказав примерно следующее: да, я понимаю, друзья, я стар и от этого не убежишь, и вы это знаете, и поэтому я выбираю её как своего кандидата в вице-президенты. 89% опрошенных демократов так и отметили, что её выбирает потому, что она потенциальный президент Соединённых Штатов.

И.Ц. Да, интересный бэкграунд у этой женщины. Но опять остается вопрос – а что же делать?

А.З. Ну прежде всего, чтобы ни говорили о выборах 2020 г, когда по признанию самих же левых, они прибегли к специальным дополнительным мерам, чтобы «защитить» демократию, все равно всегда надо ходить на выборы. Если придет подавляющее большинство, то никакие нанятые «мулы-ослы» не смогут забросать избирательные участки своими бюллетенями. Это раз. Потом, хочу отметить, что роль пропаганды, роль идей она очень большая. Поэтому главное – надо перехватывать у левых систему образования, социальные сети и массовые издания.

Образование, медийное пространство, было левыми захвачено довольно давно. Это ещё началось с тридцатых годов, ещё со времён Рузвельта всё это было сделано. И только во времена Рейгана и Тэтчер, это семьдесят девятый – восьмидесятый год, их гегемония стала давать трещину. Появилось сначала «Фокс-ньюз»; до этого не было никаких влиятельных консервативных и либертарных телевизионных каналов. И только в 80-х годах начали появляться какие-то структуры, которые как «Фокс-ньюз» бросили вызов леволиберальному мейнстриму. То есть, к сожалению, еще много предстоит работы по выдавливанию этих леваков из медийного пространства, из идеологии. Каким путём Америка пойдёт предсказать невозможно. Все зависит от конкретных людей и насколько успешно они перебью левые идеи своими идеями. Где только можно вступайте в разговоры. Поделитесь своим опытом о «развитом социализме» в Советском Союзе. То есть, кидайте камень в болото левизны, где только найдёте возможным.

Даже недавние действия демократов и законопроекты по поводу помощи Украины можно и нужно использовать для критики леволиберальных кругов и тех бесхребетных республиканцев, которые идут у них на поводу. Надо показывать, что политика попустительства Путину (сначала беспредметная медийная истерика по поводу того, что Трамп и республиканцы – это путинские «агенты», потом бесславное бегство из Афганистана, и наконец невнятные и противоречивые старческие заявления от дряхлого Байдена) по сути окрылили агрессора. Или вот совсем недавний пример с известным законом об ассигновании $40 миллиардов на военную помощь Украине. Повторюсь, что в этом законе, который формально касается исключительно помощи Украины, по инициативе демократов и с молчаливого согласия многих республиканцев, понатыкана масса затратных ассигнований, которые ничего общего не имеют с ни с вооружениями, ни с Украиной. Так, из этих $40 миллиардов предполагается потратить $4,5 миллиарда на чрезвычайную продуктовую помощь народам Африки, которые из-за блокады поставок украинской пшеницы российской военщиной могут столкнуться с нехваткой хлебных изделий. Если уж так хочется накормить потенциальных голодающих в этой вечно страдающей части планеты, то примите специальный закон об этом, но зачем обманывать людей. Или, опять-таки, из этих же $40 миллиардов, $500 миллионов выдадут в виде грантов американским фермерам на обеспечение «продуктовой безопасности» (непонятно, то ли речь идет о создании продуктовых резервов то ли о расширении посевных площадей). Итак, в сухом остатке, из этих $40 миллиардов на реальную помощь вооружениями Украине будет выделено лишь $19 миллиардов. Известный экономист и аналитик Андрей Илларионов, которому я склонен доверять, считает, что реальная цифра даже еще меньше.

И.Ц. Но, Андрей, ноябрь (выборы в конгресс) не за горами и, я думаю, что наши слушатели прекрасно понимают, что мы имеем в виду. Не сидите, обязательно голосуйте за своё будущее, за будущее ваших детей, внуков, которые, возможно, с вами сейчас очень в чём-то не согласны, но вы подумайте об их будущем, идите отдавайте свой голос за от тех, кто не позволит нашей стране тотально измениться.

Ну, а сегодня я очень хотел бы с чувством глубокого удовлетворения, как говорил один вождь в одной стране, сказать, что мы вышли за пределы, отведенные для нашего интервью, но был интересный разговор, поэтому останавливать его не хотелось, но я очень надеюсь, Андрей, что мы ещё не раз встретимся и тем много и подождём, может быть, у кого-то будут вопросы к вам, как к историку и не только историку, а как к человеку, который вполне себе занимается современными вопросами.

¹ Расширенный и переработанный вариант интервью от 16 августа 2020 г.

² На языке племени Меру (Кения) Кенди означает «любимый» (loved one). Как говориться, сам себя не похвалишь – никто не похвалит.

19 марта 2022 по теме интервью Андрей Знаменский также выступил в институте Мизеса (штат Алабама) с лекцией «Левое сообщество: сто лет спустя», которую можно прослушать в закадровом переводе на русский язык тут: