Имя победителя

Как же они его боятся! Его – это Игаля Амира. Боятся, несмотря на то, что 25 лет он изолирован от общества, и все эти годы все служащие тюрем, в которых он поочередно находится, не имеют к нему ни малейших претензий. Те, кто непосредственно соприкасаются с «заключенным №1» Игалем Амиром, знают его как человека вежливого, спокойного, умного и уравновешенного. Ни тебе истерик, ни проблем с психическим здоровьем, никакого саботажа, никаких противоправных действий. Охрана, руководство пенитенциарных учреждений, обитатели соседних камер, надзиратели и прочая, и прочая, и прочая – никто слова худого о нем не сказал ни разу за 25 лет. Но его боятся не те, кто с ним непосредственно сталкивался и сталкивается. Страх цепко держит за горло людей из самых высоких эшелонов власти. Игаль им ничем не угрожает. Оторванный от мира, лишенный даже тех малых возможностей, которые предоставляются всем другим заключенным в Израиле, он одним фактом своего существования приводит в ужас руководителей ШАБАКа и начальство ШАБАСа (Управления Тюрем), судей БАГАЦа и членов Кнессета. Это они принимают решение о той немыслимой опасности, которую представляет для общества сегодня Игаль Амир. Исходя из этой опасности Игаля следует лишить возможности свободно читать книги, свободно пользоваться телефоном, свободно получать свидания в тюрьме, об отпусках даже речи нет. Если б они могли, они бы усмотрели опасность в шницеле на обед: а вдруг он тот шницель сумеет подговорить на выступление против государства…

Чем же Игаль так пугает Систему? А вот спокойствием своим и пугает. Он ведет себя так, словно он прав. Он – подумать только! – не выражает раскаяния, не заявляет, что осознал, не кается, не обещает, что больше так не будет. Сидит себе в камере-одиночке и комментарии к Торе пишет, представляете? Это же страшно!

В чем заключается опасность для общества, уяснить трудно, практически, невозможно. Игаль Амир никогда не был лидером какой-то партии, не имел сообщников и всячески подчеркивал, что ни с кем не делился своими планами. ШАБАК не в состоянии назвать ни одного имени, но отсутствие достоверной информации прикрывает туманными формулировками о государственном секрете. Поистине, тайна сия велика есть! Свидетельства следователей, которые допрашивали Игаля, его показания, зафиксированные в протоколах комиссии Шамгара и сведения, имеющиеся в архивах ШАБАКА – всё указывает на то, что Игаль Амир вел большую пропагандистскую работу абсолютно открыто, в рамках закона, а попытку покушения на премьер-министра провел в одиночку. Он ни с кем не советовался, никого не поставил в известность о своих планах, он принял решение и отправился его воплощать. Получилось то, что получилось, но назвать имена сообщников он не может по причине отсутствия таковых.

[adinserter block=”7″][adinserter block=”8″]Но наши бдительные органы категорически отказываются признать тот факт, что не было никакой преступной группировки, не было предварительного сговора, не было тайной организации. Как это – не было? А что тогда делать контрразведке? «Наверху» прекрасно понимают, что за Игалем Амиром не надо вести слежку, устанавливать его контакты, расшифровывать тайные планы. Дай ему свободу – он будет жить открыто и в рамках закона, и придраться будет не к чему. И вскроется безделье и никчемность тех органов, которые сегодня успешно надувают щеки и рапортуют о немыслимых усилиях по предотвращению политического заговора от Игаля Амира. Вот бывает в ресторане мясное блюдо от шеф-повара, а у нашей охранки в воспаленном воображении существует заговор от Игаля Амира. Тем и пробавляются.

А Игаль… Игаль держится так, как если бы не происходило ничего особенного. Его основная черта характера – это чувство собственного достоинства, спокойная уверенность в своих силах. Самим своим существованием Игаль «кормит» огромное количество народа, от тюремных надзирателей до руководителей соответствующих подразделений в ШАБАСе и ШАБАКе. От такого источника благополучия добровольно кто откажется?

Игаль Амир, отбывший все мыслимые сроки наказания, не представляющий ни малейшей опасности ни обществу, ни его лидерам, ни народу, ни слугам народа – он являет собой воплощенный пример ограниченности, бессилия, мстительности и жестокости властей. В отношении Игаля попраны все законы, выброшены на помойку все принципы, вывернуты наизнанку все правила. Условия, в которых он содержится, не выдерживают никакой критики и не идут в сравнение ни с какими другими условиями жизни заключенных. Полученное им наказание абсолютно несоразмерно с его виной, вменяемые ему действия не доказаны, принятые в его отношении законы недействительны. 25 лет бессмысленных издевательств и преступного равнодушия со стороны властей. 25 лет стойкости, выдержки и чести со стороны бесправного арестанта. И все-таки в этой неравной борьбе имя победителя известно заранее. Его зовут ИГАЛЬ АМИР.

Дина Меерсон