IMEC и BRI: Сравнение глобальных экономических инициатив

Индийско-Ближневосточно-Европейский коридор (IMEC) и «Один пояс – один путь» (BRI): цели и участники

Индийско-Ближневосточно-Европейский коридор (IMEC) и китайская инициатива «Один пояс – один путь» (BRI) – две масштабные программы развития инфраструктуры и торговли, но с разными участниками, целями и подходами.
IMEC, объявленный на саммите G20 в Нью-Дели в сентябре 2023 года, объединяет Индию, США, Саудовскую Аравию, ОАЭ, Иорданию, Израиль, Грецию и страны ЕС (Францию, Германию, Италию).
BRI, запущенная в 2013 году президентом Китая Си Цзиньпином, охватывает 146–150 стран, подписавших меморандумы о взаимопонимании (MoU) с Китаем.

Прогресс и масштабы

BRI опережает по масштабу и скорости реализации благодаря десятилетнему старту. В первой половине 2025 года инвестиции достигли рекордных $66,2 млрд в строительство и $57,1 млрд в общие проекты, включая порты, железные дороги и энергетику. Однако инициатива сталкивается с критикой из-за долговых обязательств и коррупции.

IMEC находится на ранней стадии. В 2025 году прошли ключевые обсуждения (апрельский конклав) и получена поддержка администрации США (август), но реализация тормозится геополитическими факторами, включая конфликт в Газе и напряжённость в Красном море. Оценочные инвестиции составляют $20–50 млрд, с запуском ключевых проектов к 2026–2027 годам.

Критика и вызовы BRI

BRI подвергается критике по нескольким направлениям:

1. Долговая ловушка
   Китай предоставляет кредиты на завышенных условиях, что приводит к долгам, превышающим 10% ВВП более чем 40 стран (по данным AidData, 2025).
   Примеры:
   • Шри-Ланка передала порт Хамбантота Китаю в аренду на 99 лет из-за долгов ($1,5 млрд).
   • Пакистан накопил $30 млрд долга по коридору CPEC (20% ВВП).
   • Мальдивы требуют проверки кредитов на $1,5 млрд (2018).

2. Коррупция и непрозрачность
   35% проектов связаны со скандалами из-за монополии китайских компаний и отсутствия тендеров.
   • В Кыргызстане переплата за электростанцию составила $111 млн.
   • В ЮАР заморожены проекты на $300 млн.

3. Социальные и экологические проблемы
   Использование китайских рабочих (до 80%) вытесняет местных, вызывая протесты в Бразилии, Уганде и Колумбии. Нарушения стандартов труда и экологии усиливают недовольство.

4. Геополитическое влияние
   BRI воспринимается как инструмент «мягкой силы» Китая, включая доступ к ресурсам и стратегическим активам. Около 20% проектов в 2023–2025 годах были отменены из-за неэффективности или финансовых проблем.

5. Финансовая нагрузка
   В 2025 году страны должны выплатить Китаю $35 млрд, из которых $22 млрд – бедные и уязвимые государства, что вынуждает сокращать расходы на здравоохранение и образование.

Участие и выход из BRI

Несколько стран пересмотрели участие в BRI:
• Италия (вышла в 2023 году): единственная страна G7, присоединившаяся в 2019 году, отказалась от сотрудничества из-за торгового дисбаланса (экспорт Китая вырос с €31 млрд до €57 млрд, Италии – с €13 млрд до €16 млрд).
• Панама (вышла в 2025 году).
• Эстония, Латвия, Литва (де-факто вышли в 2022 году) – из-за геополитических разногласий.
• Филиппины (2018–2023): отменили проекты на $4,9 млрд из-за невыполнения Китаем обязательств и напряжённости в Южно-Китайском море.

IMEC как альтернатива

IMEC позиционируется как стратегический противовес BRI, продвигаемый Индией, США и ЕС для снижения зависимости от Китая.
Ключевые страны – ОАЭ, Саудовская Аравия, Иордания и Греция – участвуют в обеих инициативах, но IMEC делает акцент на устойчивость и прозрачность.
Индия, не участвующая в BRI, критикует китайский коридор CPEC за прохождение через спорный Кашмир.

Сравнение и перспективы

BRI доминирует по масштабу и инвестициям, но её репутация страдает из-за долгов, коррупции и социальных проблем.
IMEC, несмотря на медленный старт, имеет потенциал превзойти BRI по качеству проектов и региональному влиянию на Ближнем Востоке.
Опрос AidData (2024–2025) показывает, что 79% лидеров из 129 стран считают Китай активным партнёром, но лишь 38% предпочитают его для инфраструктуры – что указывает на сохраняющееся, но не безусловное влияние BRI.

Natalya Plyusnina–Ostrovskaya 

По материалам СМИ