Илье Рудяку – 80

Илья Рудяк. Photo by Violetta Muzychenko

Такой человек мог родиться только в Одессе. Он бы не потерял чувства юмора даже в ГУЛАГе – лишь бы поддержать шуткой других и в смертный час.

Книжник, никем не назначенный министр культуры советской диаспоры в Чикаго. Pежиссер, замечательно поставивший спектакль своей жизни. Нечто вроде всерелигиозного священника. Нежный муж и отец. Верный друг. Литературная энциклопедия во плоти.

Когда я бился над стихотворением о Некрасове, пытаясь передать его образ через какой-то малоизвестный случай в жизни поэта, Илья сразу подкинул мне чудесную историю о том, как голодающий студент Коля задремал где-то на лестнице со случайно раскрытой ладонью, и прохожие начали опускать в нее монеты.

Надо обладать большим талантом афориста, чтобы написать такую эпитафию Сократу, которую, если прочтете один раз, запомните на всю жизнь:

Сколько тело тогой ни кутай,
А закончится все цикутой.

Но у него есть и лирическая щемящая тонкость – особенно в стихах о жене:

Полжизни вместе,
А кажется – вчера
К девочке-невесте
Я пришел с утра

При всей его мудрости он сохранил по-детски наивную чистую душу и относится к племени Распространяющих Чистоту. Их не так уж много, но они, слава Богу, неистребимы.

Евг. ЕВТУШЕНКО.

P.S. Поздравляем многолетнего автора и друга нашей редакции Илью Рудяка с юбилеем! Желаем крепкого здоровья и долгих лет полной любви и созидания жизни!

Предлагаем вашему вниманию один из новых рассказов И.Рудяка.

УМЧАТЬСЯ НА ФИЛИППИНЫ

У филиппинок на грудях
Нескромная татуировка:
«Мы все твои, Илья Рудяк!»
А я ведь скромный.
Мне неловко.»
Записал Евгений Евтушенко

Вот уже год, без исключения, по воскресеньям, с утра до полудня, в семье считалось, что Сорин посещает клуб здоровья. В действительности все обстояло по-другому. Да, он аккуратно складывал в спортивную сумку кроссовки, полотенце, садился в машину и уезжал совсем в другое место – к женщине, ставшей последней радостью в его жизни.

Он отвоевал эти несколько часов для себя сложной, выматывающей нервы работой в лаборатории и заботливым отношением к жене, прикованной к постели после автомобильной катастрофы.

Обе дочери были уже замужем, жили своими домами, воспитывали детей и навещали маму не часто. Днем за ней присматривала приставленная медсестра. Вечером, ночью, утром Сорин терпеливо выполнял роль няньки.

Дом их был отгорожен от соседей с четырех сторон сплошным забором деревьев и кустов. Летом в жаркие дни до болезни Даши они ходили голышом по большой поляне. Глубокой осенью запах прелых листьев напоминал им лес возле приволжской деревни, где они учительствовали вместе после института. Давид Гершонович преподавал математику, а Дарья Николаевна – литературу.

Зима под Чикаго бывала суровой. Их дом заносило снегом по окна. Особенно выматывал силы выезд из гаража на дорогу длиною в девяносто семь метров.

Вот и сейчас небывалый снег покрыл все вокруг…

Был третий час ночи. «Дорожка любви» была расчищена меньше чем наполовину. Две промокшие до ниток рубашки успел уже поменять Давид. Даша не смыкала глаз и упрашивала его лечь спать. Давид поправлял одеяло на ее кровати, целовал ей руки и уходил в ночь.

…снег снег снег на ногах не стоит человек одолею тебя снег я печенег я хочу тебя с утра моя камасутра, моя филиппиночка этот филиппик посвящаю Карине моей карме я влип по уши голубые глаза хороши но мне нравятся карие раскосые и косы ее буду жевать и обвязывать вокруг черепа ха и спрячусь как черепаха в ее лоно во имя этого мига моя амига если сломаются лопаты я вырою туннель носом моим горбатым…

…пора купить снегоочиститель…

…ритм тот же свободный стих верлибр ветер стих верь ин зе либе арбайт махт фрай не умирай раньше смерти на снегу играют черти бесы… ноги босы грязно тело и едва прикрыта грудь не стыдися что за дело это многих славных путь но меня оно задело…

…метров еще сорок осталось…

…а ну-ка песню нам пропой веселый ветер веселый ветер… ветер на всем божьем свете впереди исус христос в белом венчике из роз зацелованный взасос сос сос… сосо джугашвили…

…кстати, сегодня пятое марта сорок семь как дуба дал Генералиссимус, но тогда я ревел как белуга…

…не отвлекаться восстановим ритм не ври там никогда я не был на босфоре и в виндзоре на аляске твои ласки твои пальцы и непальцы и непалки елки палки лес густой случай все же не простой…

…Неужели это всплывет когда-нибудь… Сколько веревочке ни виться… но я ведь по-другому уже не смогу. Казалось, я все познал, и вдруг – восток, гейша, и нет запретов, и нет комплексов, претензий. Дашка и в молодости была пресной, стыдливой, а тут еще этот эксидент…

У него кончились сигареты. Даша по-прежнему не спала.

– Усади меня в кресло. Не могу лежать.

Было без четверти шесть. Он выполнил ее просьбу. Аккуратно накрыл ей ноги пледом. Поцеловал в щеку.

– Пойду покурю…

…Что же это такое? Никакая сила меня не остановит, чтобы пропустить эти два часа радости, наслаждения. И главное, я не чувствую перед Дашкой угрызений совести… Такова судьба…

Осталось всего немного. Щипком указательного пальца он выбросил окурок. Снег погасил его.

…За работу това… хватит ёрничать…

Появилось второе дыхание, и он споро орудовал лопатой.

Ему показалось, что за спиной послышался скрип. Он оглянулся… На него мчалась коляска. Даша изо всех сил крутила колеса. Плед упал. Он побежал ей навстречу. Коляску вдруг увело в сторону и ударило о сугроб. Даша вывалилась.

…Господи!

Давид схватил ее на руки, прижал крепко. Она била его худенькими ручонками по плечам, по голове, повторяя:

– Я знала, я знала…

Давид почувствовал щемящую жалость, и еще крепче прижал ее к себе.

– Дашка, родная, успокойся, перестань, я люблю тебя, люблю…

Она вдруг обмякла, сжалась вся и замолкла.

Укладывая ее в постель, он продолжал повторять:

– Я люблю, люблю тебя, глупенькая…

И она поверила, и он сам в этот миг верил, и в то же время он знал, что все придумает, сделает, исхитрится, чтобы умчаться на Филиппины.

Илья Рудяк