Илья Абель | Клюквенный сироп

Насколько знаю американские фильмы, в том числе и сериалы, они нравоучительные, похожи на лекции в лицах. И потому сдают по ритму, кажутся замедленными и скучноватыми. Наверное, поэтому тоже, а также и из-за трудностей интерпретации, их варианты на российском ТВ кажутся какими-то нездешними и не из нашего времени.

Конкретно, если говорить о сериале «Доктор Рихтер», что завершился в показе на канале «Россия». Здесь несколько сезонов с успехом шел сериал «Склифосовский», который не имел прямого отношения к известному в Москве медицинскому учреждению, но все же рассказывал не только о врачах, а и о жизни, то есть, и о том, что у врачей во главе с артистом Максимом Аверином есть кроме работы.

«Доктор Рихтер» есть официальная версия американского сериала «Доктор Хаус». Я его не смотрел, хотя несколько моментов с исполнителем главной роли и афроамериканцем на первом плане видел. То, что попало на глаза, показалось скучным и далеким от российских реалий.

В некотором роде таковым стал и сериал «Доктор Рихтер», начиная с фамилии главного героя, кончая обстоятельствами его врачебной деятельности. Итак, перед нами заведующий клинико-диагностическим отделением, который вместе со своей командой молодых коллег из трех врачей, берется за самые сложные случаи спасения пациентов. Начнем с того, что в России, насколько мне известно, клинико-диагностическое отделение занимается не лечением, а обследованием, а здесь герой, блистательно сыгранный Алексеем Серебряковым, который по ряду обстоятельств живет в Канаде и готовится к съемкам в американском кино, вместе с другими врачами, занимается не только диагностикой, а и лечением. На больного у него уходит одни-двое суток. Собственно говоря, поиск и установления диагноза и становится содержанием каждой из серий «Доктора Рихтера». Как и его прототип, Алексей Серебряков выглядит в роли Рихтера человеком желчным, резким, одиноким, неустроенным, возможно, даже ранимым и обделенным личным счастьем. Несомненно, есть и палочка, знакомая по «Доктору Хаусу». Жизнь героев вне клиники практически не показана, или присутствует в таком малом объеме, что об этом и не стоит вообще говорит. Перед зрителями в прекрасно снятых и сыгранных мизансценах и ракурсах проходят манипуляции на самой современной технике, а также бесконечные обсуждения возможного диагноза. Думаю, что для отечественного зрителя фильм не столь смотрибелен, как могло бы быть, при несомненном интересе к медицинской тематике на телевидении. (Об этом говорит например, то, что на Первом канале был не один сериал про врачей, даже на Домашнем — «Женский доктор», к слову сказать.)

Получился в художественной форме лекторий для студентов мединститутов и практикующих врачей, поскольку названия болезней и их симптомы, думаю, проходят мимо слуха телезрителей. Это не интересно, поскольку важнее взаимоотношения врачей и пациентов. В «Докторе Рихтере» все это, конечно же, есть, но так приблизительно и идеализированно, что смотришь на экранное действие, как на сказку о том, что и как должно быть, но чего нет и не будет в ближайшее время в страховой, то есть, как бы в бесплатной медицине, которую никто не встречал в должной мере. Если только еще в городских поликлиниках, но уж совсем не в профильных больницах.

Странной новацией кажется выбор фамилии главного героя — она звучит и по-немецки, и по-еврейски. Вместо афроамериканца здесь девушка с фамилией Ходасевич, что также имеет какой-то ведомый авторам подтекст.

Повторю, совершенно великолепная режиссура, операторская работа, игра всех актеров, участвующих в «Докторе Рихтере», и вместе с тем, заведомая отстраненность от того, что в отечественном здравоохранении есть на самом деле.

(Достаточно привести всего один пример: тогда, когда сериал «Доктор Рихтер» подходил к своему завершению, прошла информация о том, что несколько тысяч пациентов Онкологического центра имени Блохина, который в народе, наверное, заслуженно называют Блохинвальд, обратились в прокуратуру с жалобами на многочисленные поборы. Повторим — пациенты онкоцентра, что называется, на минуточку. В результате директора его сняли, а как будет проходить разбирательство по жалобам, узнаем, скорее всего, явно не скоро.

Да, несколько лет назад министр здравоохранения Россия официально сказала, что пациенты и их родственники могут отблагодарить врача суммой, не больше, чем 3000 рублей. По тому курсу доллара, который был тогда, около сотни баксов. Теперь, значит, уже 7000 рублей. Но по своему желанию, а не принуждению. Но, если пациента, тем более в критическом состоянии или со страшным диагнозом ставят перед фактом, он принуждается платить за все, что скажут. Не везде и не всегда, но все же в той или иной степени повсеместно и в обязательном порядке.)

Ясно ведь, что после подобного, что известно почти каждому российскому гражданину, смотреть сюжеты о том, как врачи мужественно и заинтересованно в положительном исходе лечения выполняют свой профессиональный долг, как минимум, странновато. То есть, сама фактура «Доктора Рихтера», перевоплощенная на российской почве, выглядит вызывающей неправдой. Да и заторможенность развития действия, то, что такого не бывает в обычной жизни по опыту встреч с российским здравоохранением, который есть у каждого россиянина, вряд ли идет на пользу впечатления от «Доктора Рихтера». Значит, отлично сделанная адаптация оказалась настолько хорошей и близкой к оригиналу, что говорит не о том, что есть у нас, а о том, что есть у них, то есть, в Штатах. И потому может вызывать как чувство отторжения, так и неприятия, даже нелицеприятной оценки в результате сравнения своего и чужого в медицине. Пожалуй, это и может сказываться как на рейтинге фильма, так и на специфике и широте его успеха у зрителей. Если смотреть картинку — то все замечательно до любой мелочи, и похоже на документальное кино. Если возвращаться в родные пенаты после просмотра «Доктора Рихтера», то шок настолько силен, что его ничем не преодолеть.

Так и вышло — хорошо, но про другое, замечательно, но как фантастика, как история о чем-то уникальном и недостижимым. Во всяком случае, на сегодняшний день, несмотря на открытие новых медцентров и иных стационаров. В них ведь работают не артисты, играющие прекрасно врачей, а врачи, живущие здесь и сейчас. А потому далекие от того, что показывается в сериале «Доктор Рихтер», потому, что существуют в более жестких обстоятельствах и иных критериях выбора своего существования в профессии, что не умаляет нисколько наличия подвижников и тех, для кого быть врачом — труд и служение, а не тяжкая, нервная и непритязательная, без всякого пафоса, ноша.

Илья Абель