Идеи национал-консерватизма побеждают, но для их реализации нужен план

Это мое первое публичное выступление с того времени, как в июне родился наш первый ребенок. Я могу с радостью сообщить, что наш сын Габриэль — прирожденный национальный консерватор: искренний, хотя и немного неотшлифованный; откровенно pro Life, враждебен по отношению к правящей элите, и как бы он ни старался и как громко ни говорил, никто в Вашингтоне не понимает, что он пытается сказать.

Может быть, все дети такие. Но, как и все младенцы, национальный консерватизм сегодня завоевывает сердца и умы всех тех, кто с ним знакомится. Мы побеждаем и это одно из самых важных дел, за которые эта конференция и наше движение должны бороться.

Это может не ощущаться. Может быть, не похоже на победу.

Нравится вам это или нет, но национал-консервативная критика как правых, так и левых, внутренней и внешней политики, социальной и экономической политики, элитаризма и популизма быстро становится языком общения американской политики. Элитный, декадентский, однопартийный консенсус Клинтон-Буш-Обама исчез из дебатов.

Амнистия. Беспошлинная торговля. Отношения с Китаем. Рыночное саморегулирование Big Tech и Big Banks. Роль Америки в мире.

Лишь немногие избранные должностные лица или кандидаты от любой из партий публично отстаивают какие-либо из этих вещей. Они могут по-прежнему верить в них и в частном порядке строить планы от их имени с лоббистами, финансируемыми корпорациями аналитическими центрами и спонсорами. Но сами идеи не имеют реальной ценности за пределами элитных кабинетов.

И в этом вся суть. Национал-консерватизм не должен убеждать однопартийную элиту в Вашингтоне. Мы просто должны победить их. И любое толкование американской политики с 2015 г. покажет, что мы делаем это.

Мы выигрываем спор. Следующий шаг — победить в битве. Это не то же самое, что победить на выборах. Национальный консерватизм уже выиграл выборы.

Но победить в битве — это не только о ноябре. Речь идет также о победе в оставшиеся одиннадцать месяцев. Речь идет о создании благотворного цикла политической стратегии и политических реформ, достаточно мощных, чтобы перестроить нашу политику и спасти нашу нацию от стоящих перед ней опасностей.

Национальный консерватизм становится политическим большинством Америки. Станет ли он следующей правящей коалицией Америки — это уже другой вопрос. И это почти полностью зависит от содержания политической программы и стратегии, которые предлагают стране национальные консервативные стратеги, кандидаты и выборные должностные лица.

II. Начало истории: победы, поражения и сила идей

За последние несколько лет национальный консерватизм приобрел известность, поскольку корыстная политика правящего класса Вашингтона начала рушиться под собственной тяжестью.

Правое институциональное консервативное движение округа Колумбия разжирело и обленилось, заменив прагматичную мудрость старых истин догматическими лозунгами и банальщиной, проверенной опросами, все больше отрываясь от повседневных реалий.

Между тем, мир изменился. Новые проблемы требуют нового видения. Как я сказала на прошлогодней конференции, повестка дня Рональда Рейгана была успешной, потому что она соответствовала конкретным потребностям того времени.

Нам не нужно — и мы не должны — выбрасывать все наши старые идеи. Но нам необходимо пересмотреть приоритеты сейчас, когда идеология наших государственных и экономических институтов настроена против общества.

Приоритеты экономистов Федеральной резервной системы, управляющих хедж-фондами с Уолл-стрит, членов совета директоров Raytheon и глобалистов из Всемирной торговой организации были дискредитированы, и их следует сбросить со счетов.

Вместо этого повседневные нужды семей должны стать приоритетом этого движения. Для этого должны будут быть привлечены экономическая политика, национальная оборона, технологии, высшее образование и здравоохранение. Потому что уникальность нашего движения состоит в том, что каждый политический выбор основан на нуждах семьи.

Именно этот подход – главное семья — отличает наше видение от взглядов правящего класса Вашингтона. И каждый политический выбор, который мы делаем, зависит от семьи. А не наоборот.

Но недостаточно просто сказать это. Мы должны сделать это. А чтобы добиться успеха, нам нужен план. Первый год пребывания Дональда Трампа у власти прекрасно иллюстрирует это. Президент, как вы помните, хотел построить пограничную стену. Пол Райан и Митч Макконнелл хотели снизить корпоративный налог. У одного был мандат; у остальных был план.

Часть программы Трампа, которую он хорошо продумал, относилась к его планам по изменению состава Верховного суда. И в результате этого судьями стали Gorsuch, Kavanaugh и Barrett.

Исторический опыт ясно показывает, что существенный политический успех в США зависит от того, насколько лидеры реализуют планы, а не импровизируют их.

Кстати, именно поэтому непрекращающаяся вражда между Митчем Макконнеллом (Mitch McConnell) и сенатором Риком Скоттом (Rick Scott) так показательна. Что такого мог сделать Рик Скотт, чтобы так рассердить Макконнелла? Он составил план. Он сделал то, о чем мы, как движение, всегда просили наших лидеров: он увидел реальные проблемы и выдвинул свои идеи по их устранению.

Вам не обязательно соглашаться со всем, что выдвинул сенатор Скотт, чтобы увидеть важность того, что он сделал. Макконнелл и другие лидеры Республиканской партии предпочли бы говорить о том, насколько плохи другие парни, и точка. Они никогда не говорят вам, что они на самом деле сделают с властью, которую вы им даете, потому что они не хотят нести за это ответственность.

Более того, они не хотят выдвигать повестку дня, потому что на самом деле ненавидят то, чему отдает приоритет большинство их собственных избирателей. Они думают, что вы и ваш выбор глупы. И они думают, что выборы означают, что они могут заменить ваше суждение своим.

Так что да, планы имеют значение. Детали имеют значение.

Неважно, «владеем ли мы левыми», если левые по-прежнему «владеют» Уолл-стрит, Кей-стрит, Пенсильвания-авеню, Силиконовой долиной, Пентагоном, СМИ, образованием, здравоохранением, правоохранительными органами и т. д., и всей бюрократической исполнительной властью от Государственного департамента до публичных библиотек.

Политика — это создание возможностей; стратегия — в их выполнении.

III. Поворот в будущее

И давайте будем предельно четки: наша следующая возможность может оказаться последней для Америки. Существует много споров о том, что на самом деле означает термин национальный консерватизм. Для меня национальный консерватизм означает главное – в данный момент консерваторы должны бороться за сохранение страны.

Woke идеология, университеты, которые ее преподают, и культурные и корпоративные элиты, которые ее навязывают, в своей основе антиамериканские, тоталитарные и абсолютно убежденные в справедливости наказания за инакомыслие и уничтожения любых ограничений их власти.

Долгий «марш левых по институтам» имел успех, изменивший мир. Каждое учреждение — государственное или частное — которым управляют элиты, прямо сейчас используется как оружие против каждого мужчины, женщины, ребенка и семьи в Соединенных Штатах.

Против Конституции. Против религии. Против свободы. Против секса, комедии, искусства и культуры. Против невинности и разума, против самой истины.

Поколение Woke не хочет, чтобы Америка когда-либо снова стала Великой (MAGA), потому что они не хотят, чтобы Америка когда-либо снова стала Америкой.

Вашингтонские республиканцы и слишком многие консерваторы старой гвардии до сих пор не понимают всего масштаба левых амбиций. Как говорит мой друг Джош Хаммер (Josh Hammer), Woke America — это двухуровневая Америка. В Woke America государственные школы показывают порнографию, но запрещают Библию.

ФБР игнорирует таких сексуальных хищников, как Larry Nassar, но начинает расследование по обвинению в домашнем терроризме в отношении отца, который протестует против школьного совета, скрывшего изнасилование его дочери.

Сотрудники ФБР обещают «остановить» выборы президента, и их провозглашают героями. Министерство юстиции проводит обыск в доме главного политического оппонента нынешнего президента и ожидает, что его поздравят с этим.

В Woke идеологии сложение и вычитание придумано расистами и подчеркивают превосходство белой расы. Врачей учат отдавать предпочтение расовому эссенциализму и гендерным отклонениям, а не реальной медицинской науке. Инженерные школы теперь требуют, чтобы студенты писали эссе о своих предубеждениях, а не о какой-то там инженерии.

В Woke America федеральное правительство вступает в сговор с крупнейшими в мире технологическими платформами, чтобы отслеживать и заглушать высказывания, инакомыслие и «неприемлемую» информацию.

Приведенные выше примеры — не догадки, а заголовки. Сегодня мы живем в Woke Америке. И этот процесс не собирается останавливаться. Для тоталитаризма нет ограничивающего принципа — вот почему его называют тоталитаризмом.

Woke идеология — это не болезнь, которая пройдет, а рак, который должен быть удален. «Свободный рынок» этого не сделает. Корпоративная экономика захвачена и работает для «другой стороны».

Республиканская партия тоже не сделает это, потому что она не любит, чтобы ее беспокоили.

В этой новой реальности единственным институтом, способным бороться с Woke системой и победить ее, является правительство Соединенных Штатов.

IV. Что делать?

Левые намерены разрушить все, что есть в нашей республике: конституционализм, научные исследования, свободу личности, волюнтаризм гражданского общества, патриотизм, родительские права, свободу слова и предпринимательства, религиозный плюрализм, культурное разнообразие.

Они хотят завладеть всем. Поэтому национальный консерватизм должен остановить их!

Мы должны выработать всеобъемлющую политическую программу — для Конгресса, президента и штатов — чтобы разрушить все источники финансирования и центры власти левых. Не в качестве акта партизанского возмездия, а в целях выживания нации.

Всем, кто все еще скептически настроен: какова политика Республиканской партии в наши дни по отношению к абортам? После такой большой победы консерваторов лидеры республиканской партии боятся даже говорить о праве на жизнь. У них нет ни плана, ни целей, ни даже внятных тем для обсуждения.

Так выглядит элитарная политическая импровизация. Без приверженности к тщательной, эмпирической, совместной политической работе прямо сейчас наиболее правдоподобным видением будущего национального консерватизма является образ сапога Торговой палаты США, топчущего лицо еще не родившегося ребенка.

У национальных консерваторов, которые на самом деле хотят победить в борьбе с промышленным Woke-комплексом, нет другого выбора — они должны решить, как это сделать.

По абортам: имеется много публикаций с обзорами законов. Нужны конкретные предложения по ликвидации федерального финансирования абортов — в Medicare и Medicaid, в Obamacare и в федеральных грантах, включая гранты Planned Parenthood. Если Калифорния и Нью-Йорк хотят стать штатами-убежищами для абортов, им придется делать это без федеральных долларов. И нам нужны не только лидеры в Конгрессе, чтобы предлагать законы, но и лидеры, которые будут активно участвовать в дебатах, чтобы обеспечить принятие законопроектов о расходах.

Такие Big Tech корпорации с триллионами долларов, как Google и Amazon, контролируют доступ к рынку и потоку информации по всему миру. Facebook и Twitter сотрудничают с демократами, чтобы контролировать общественное мнение. Между тем, их целью являются наши дети.

Нынешняя структура несовместима с самоуправляемым обществом. Big Tech нами не правят; мы управляем ими. Крупные технологические фирмы должны быть разбиты на более мелкие, а их бизнес-модели должны исключить использование детской аудитории для получения прибыли.

Федеральные правоохранительные органы, разведка и аппарат национальной безопасности продемонстрировали свое пренебрежение к демократической подотчетности. Эти агентства должны стать контролируемыми. Нужно расследовать их деятельность, реорганизовать и реформировать их. И в следующий раз, когда адвокат ФБР грубо нарушит закон, чтобы шпионить за президентской кампанией, ПОСАДИТЕ ЕГО В ТЮРЬМУ.

Сегодняшние государственные службы, которые должны быть нейтральными, на самом деле направлены против людей, которые не поддерживают Woke культуру. Конгресс должен прекратить финансирование идеологизированных проектов и заставить государственные службы обслуживать людей, а не командовать ими.

Нужно поменять систему оплаты высшего образования. Ввести налог на пожертвования. Бросить серьезный вызов концентрированной власти корпораций, которая захватила ключевые аспекты экономики: от банковского дела до книгоиздания и детских смесей.

Семья является основой всего. Нужно расширить и упорядочить налоговые кредиты на детей из семей рабочего класса. Создать систему налогообложения, которая будет вознаграждать брак, а не наказывать его.

Необходимо разгромить социальное и экономическое влияние Китая. Относитесь к их компаниям, их покупкам в США и их пожертвованиям некоммерческим организациям как к тем, кем они являются на самом деле — представителями Коммунистической партии Китая.

Поощряйте двустороннюю торговлю, в центре которой находятся американские рабочие, вместо того чтобы отдавать предпочтение экономическим моделям или балансовым отчетам гигантских транснациональных корпораций. Пограничная стена и давно назревшая иммиграционная реформа должны стать законом страны, а не просто тем, что пройдет через Палату представителей, чтобы умереть в Сенате.

Национальные консерваторы должны пройти обучение процедурам Сената, чтобы знать о правилах не меньше, чем лидеры, которые регулярно лгут вам о том, что возможно, а что нет. Измените прецедент. Восстановите филибастер для судей Байдена. И если демократы хотят не допустить закон, заставьте их делать это часами в зале Сената, а не по телефону в их офисах.

Но для того, чтобы сделать что-либо из этого, необходимо победить политический истеблишмент.

V. Заключение

Наш истеблишмент не интересуют проблемы работающих людей, семей, патриотов и родителей. Они заботятся о капризах торговцев акциями и профессоров, занимающихся бессмысленными исследованиями. Это вонючая гниль коррумпированной элиты.

Но для победы над ней потребуется не только «красная волна». Это потребует коренной перестройки самой Республиканской партии.

Огромный разрыв между правыми и левыми сменился разрывом между элитами и страной, на которую они смотрят свысока. Нужно использовать этот момент, чтобы изменить нашу политику и вернуть Америку тем, кому она принадлежит, а именно:

Семьям, которые не хотят, чтобы платой за государственное образование и Интернет стала невинность их детей.

Маленьким городкам, разрушенным опиоидным кризисом, о котором все забыли.

IT-специалисту средних лет, которого уволили с работы, но перед уходом заставили обучать «заморскую замену».

Молодым мамам и папам, изо всех сил пытающимся вырастить детей в условиях, когда экономика работает для всех, кроме них.

Мы не можем просто сказать «доверьтесь нам». Американцы — особенно средний класс — будут сомневаться в нас, и их не следует за это винить. Мы подводили их годами. Чтобы доказать, что мы чего-то стоим, мы должны сделать больше, чем просто выиграть в споре. У нас должен быть план. Это требует мозгов и подготовки. Но это также требует мужества.

Наша задача состоит в том, чтобы вырвать нашу страну, наше правительство, нашу экономику и наши институты у тех, кого Честертон (Chesterton) назвал «мелкими и высокомерными олигархиями», которые будут жестоко грабить страну ради идеологии, престижа и прибыли. Эта задача как никогда актуальна.

Наши богатые традиции — добродетели и свободы, которые являются неотъемлемым правом каждого американца, — слишком ценны, чтобы от них отказывались ради еще одного поколения глобалистов и финансистов или политического истеблишмента.

Наш долг перед вечной истиной, которая связывает живых, мертвых и еще не рожденных, — вот что движет нами. Нас объединяет бесконечная преданность стране, которую мы любим.

Так давайте приступим к работе.

Rachel Bovard, Remarks at National Conservative Conference on Sept. 12/ 2022.
The Federalist