Хотят ли русские платить?

Почему посткоронавирусная Россия в конце концов вернет Крым Украине

Еще несколько месяцев назад решительный захват Путиным Крыма в феврале-марте 2014 года выглядел вершиной его (пока еще четырех) президентских сроков. Он привнес не только судьбоносные изменения во внешние отношения России, но и изменил европейскую геополитику в ее основе. Захват Москвой прекрасного полуострова также сильно повлиял на российские внутренние дела. Он создал, при более чем 70% поддержки аннексии Крыма в России и (якобы) более 80% поддержки аннексии в самом Крыму, так называемый “крымский консенсус” в российском обществе. И только в 2019 году высокий процент одобрения, учитывая растущие экономические трудности, согласно опросам общественного мнения, начал снижаться. Примечательно, что эта тенденция проявилась еще до того, как в марте 2020 года на Россию обрушился кризис коронавируса.

Однако в 2014 году аннексия показалась большинству россиян — во всех социальных слоях, профессиональных группах и политических лагерях — элегантной, быстрой, гладкой, бескровной и захватывающей операцией; ударом стратегического гения, ловко предпринятым дерзким Кремлем в уникальный исторический момент. Это был исключительный шанс, и Путин не преминул им воспользоваться. Не пойти и не “вернуть” великолепную черноморскую жемчужину обратно под контроль Москвы — когда это было так недорого и легко сделать — было бы непростительным упущением для россиян.

По крайней мере так “воссоединение” России и Крыма представляют Кремль и подконтрольные ему СМИ, большинство простых россиян и даже многие в других отношениях либеральные и прозападные наблюдатели до недавнего времени думали об аннексии. Вероятно, именно данный прогнозируемый эффект и стал основной причиной того, что Кремль совершил эту военную авантюру. Однако примечательная ссылка Путина на воссоединение Германии в 1990 году в его речи об аннексии Крыма 18 марта 2014 года уже указывала на серьезный долгосрочный вызов, связанный с российским захватом крымских земель. Как показывает упомянутый Путиным немецкий пример, это повлечет за собой значительные расходы для России в ближайшие годы и десятилетия.

Безусловно эти два “воссоединения” весьма различаются по своему происхождению, характеру, статусу, последствиям и т.д. Крым нельзя полностью сопоставить с Германской Демократической Республикой, а сегодняшняя Россия не похожа на тогдашнюю Западную Германию. В Крыму имела место явная российская военная агрессия, подготовка которой началась еще до 20 февраля 2014 года, когда пророссийский президент Украины Виктор Янукович все еще находился у власти. В Восточной Германии, напротив, местное население сначала восстало против спонсируемой Москвой диктатуры СЕПГ, после чего 3 октября 1990 года сложный внутри- и внешнеполитический процесс наконец привел к ненасильственному воссоединению.

Тем не менее при всех различиях для русского народа есть четкий урок, который следует извлечь из немецкого примера: экономическая и социальная интеграция новых территорий в существующее государство, как это пришлось немцам усвоить в последние 30 лет, является неожиданно дорогостоящим делом. В этой связи главный вопрос, связанный со слишком простым взятием Крыма Россией в 2014 году, заключается не в том, хотят ли россияне Крым или нет. Скорее, вопрос в том, готов ли российский народ заплатить полную цену за это дерзкое территориальное расширение своего государства, и будут ли россияне по-прежнему готовы к этому, когда различные экономические и социальные последствия пандемии начнут проявляться в полной мере?

Территория бывшего восточногерманского государства — с такими городами как Берлин, Лейпциг, Дрезден, Магдебург, Галле или Йена — является плотью от плоти Германии. Земли бывшей ГДР, с точки зрения их истории и географии, несомненно являются частью Германии. Большая часть культурного наследия немецкого народа — например, протестантская церковь, магдебургское городское право, классическая литература и немецкий романтизм и др. — были созданы на тех немецких территориях, которые стали советско-германским сателлитным государством Москвы в 1949–1990 гг. Важнейшие биографические этапы таких известных немцев как Мартин Лютер, Иоганн Вольфганг Гете, Иоганн Себастьян Бах, Георг Вильгельм Фридрих Гегель и многих других проходили на землях Восточной, а не (гораздо более крупной) Западногерманской республики.

Исторически непропорциональный культурный вес восточногерманских городов и поселков в формировании современной общегерманской нации является одной из причин, по которой западные немцы согласились в период 1990–2018 гг. перечислить в Восточную Германию около 1,6 трлн. евро. Именно поэтому они и сегодня, спустя почти тридцать лет после воссоединения, готовы платить специальный ежемесячный налог в размере 5,5 % подоходного налога под названием Solidaritätszuschlag (“надбавка солидарности”). Спрашивается, будут ли россияне по-прежнему готовы к длительным и дорогостоящим финансовым обязательствам перед Крымом после того, как полностью проявятся все далеко идущие социальные и экономические последствия коронакризиса?

Настоящее имя наиболее известного “русского сына” Крыма, известного художника-мариниста Ивана Айвазовского — Ованес Айвазян, его армянская семья переехала в Крым из бывшей восточно-польской, а ныне западноукраинской области — Галиции. Большинство основной коренной этнической группы Крыма — крымские татары, а также их главные политические органы Меджлис и Курултай настроены решительно антипутински и проукраински.

В отличие от России и Крыма, Восток и Запад Германии географически объединены. Благодаря, в частности ранее тесным связям между ФРГ и Западным Берлином, — анклавом, расположенным на территории бывшей ГДР, инфраструктуры Восточной и Западной Германии были частично интегрированы еще до 1990 года. Физическую связь с Крымом России удалось создать только в 2018–2019 годах, когда она постепенно завершила строительство так называемого Крымского моста через Керченский пролив. Этот мост, несомненно, является впечатляющим инженерным достижением.

Однако Керченский мост не является панацеей от многочисленных проблем крымской экономики и ее полной интеграцией в российскую. Щедрые пожертвования Москвы в бюджет и экономику Крыма, составившие до 2019 года около 20 млрд долл. США, привели к значительному экономическому росту на полуострове с 2014 года. В то же время произошло резкое падение материкового и зарубежного нерусского туризма и частных инвестиций в Крым. Этот существенный ущерб был лишь частично компенсирован туристами и частными инвесторами из России, и будет еще более остро ощущаться в Крыму по мере того, как российская экономика погрузится в рецессию или даже депрессию.

Кроме того, у новых властей Крыма, назначенных Москвой, существуют некоторые серьезные инфраструктурные проблемы. Самая заметная из них — резкое сокращение запасов пресной воды на полуострове после того, как в 2014 году Украина закрыла Северо-Крымский канал от реки Днепр во временно оккупированную украинскую автономную республику. С момента воссоединения Германии никакие подобные проблемы не мешали освоению восточногерманских земель. Напротив, международный туризм, иностранные инвестиции и качество воды, среди многих других аспектов социально-экономической жизни, значительно улучшились уже в 1990-х годах. Тем не менее, экономика Восточной Германии до сих пор зависит от значительных ежемесячных дотаций из Западной Германии.

Развивающийся глубокий кризис российской экономики в результате одновременного воздействия рецессии, вызванной коронавирусом, снижения цен на энергоносители и продолжающихся санкций Запада будет иметь далеко идущие социальные и в конечном счете политические, а также геополитические последствия. Безусловно, до тех пор, пока Путин находится у власти, Крым будет оставаться под контролем России. Однако трезвый анализ будущих фискальных средств российского государства, сохраняющиеся финансовые потребности изолированного от международной жизни Крыма, основные инфраструктурные проблемы экономики полуострова и отсутствие эмоциональной привязанности россиян к Крыму не сулят ничего хорошего для продолжения экспансионистской авантюры Москвы.

Многие самопровозглашенные реалисты на Западе отвергают будущее возвращение Крыма в Украину, считая это самообманом. Однако уже сегодня реалистичная оценка вероятного развития событий внутри Российской Федерации предсказывает, что дерзкая аннексия Кремлем крымского полуострова является лишь временным явлением. Украинцы (и не в последнюю очередь крымчане), западные дипломаты и российские политики уже сегодня должны подготовиться к очередному серьезному изменению геополитики на постсоветском пространстве Восточной Европы — как только Путин покинет политическую сцену.

Андреас Умланд
Источник