Хамелеон на троне

31 октября ливанский парламент с 46-й (!) попытки 83 голосами из 128 избрал нового президента страны. Таким образом, через 2.5 года после завершения каденции Мишеля Сулеймана в мае 2014-го, Страна кедров наконец-то обрела главу государства. Им стал 81-летний отставной генерал Мишель Аун. Его победа одновременно стала и серьезнейшей политической победой “Хизбаллы”, чьим верным союзником Аун являлся последние 10 лет.

Последствия выбора, который сделали депутаты, могут быть далеко идущими, но если опираться на историю этой страны последних десятилетий, спрогнозировать с высокими шансами на успех, как они станут развиваться в дальнейшем, очень и очень непросто. Яркой иллюстрацией с трудом предсказуемых ливанских политических и военных реалий Страны кедров является сама личность нового президента. Вообще то, что происходит в Ливане, просто напрашивается на сравнение с феодальной эпохой. Очень специфическая конфессиональная “демократия”, когда основные посты в руководстве страны и армии, а также места в парламенте, распределяются по квотам для различных религиозных общин, способствует тому, что в ливанской политике регулярно случаются события, которые даже в не самых развитых странах мира показались бы неординарными. Например, для Ливана нередкие переходы в лагерь еще недавно кровных (в буквальном смысле этого слова) врагов – дело вполне обычное. Причины тому могут быть самые разные, от политических амбиций и банального подкупа вплоть до угрозы жизни. И все это на фоне громких убийств, терактов, а также периодических военных столкновений внутри страны и на ее границах. Что интересно, далеко не все перевертыши ливанской политики являются продажными трусами. Например, один из них – лидер самой крупной в стране друзской партии Валид Джумблат, несмотря на поразительные политические кульбиты, не раз проявлял и определенное мужество. То же самое можно сказать и об Ауне, биография которого в этом плане более чем показательна.

Родился будущий президент в 1935 году в бедной маронитской семье (марониты – крупнейшая христианская община Ливана, к которой по конституции должен принадлежать президент). Дальше была военная карьера, во время которой он, среди прочего, учился во Франции и США. Как и все военные, Аун являлся активным участником гражданской войны, сохраняя при этом верность центральным властям. В 1982 году он вполне позитивно отнесся к началу израильской операции “Мир Галилее”, известной сейчас как Первая ливанская война. В 1984 году Мишель Аун становится командующим вооруженными силами Страны Кедров. В 1988-м, буквально за считанные минуты до завершения своих полномочий в качестве президента, Амин Жмайель, объявляет о расформировании действующего кабинета министров и назначает Ауна главой переходного правительства Ливана с сохранением за ним поста командующего армией. Однако действующий премьер Салим аль-Хос и стоящие за ним просирийские силы решение президента не признали, оправдывая это тем, что согласно конституции, главой правительства Ливана может быть только мусульманин-суннит. Отговорки, что Аун на этом посту временно, до проведения выборов нового президента, не помогли. В марте 1989 года Мишель Аун, полагаясь на верность ему значительной части ливанской армии, начал войну за освобождение Ливана от сирийской оккупации. Главным его союзником стала маронитская группировка “Ливанские силы”, возглавляемая Самиром Джааджаа. Однако имея в качестве опаснейшего врага сирийскую армию, а также левацкие, друзские и палестинские группировки, Аун, желая полностью подчинить себе союзников (а также завладеть источниками их доходов в виде портов, через которые поступали товары и контрабанда), умудрился рассориться с Джааджаа и даже начать против него боевые действия. Это резко ослабило и без того недостаточно сильную антисирийскую коалицию, явственно продемонстрировав авантюризм и недальновидность генерала.

Осенью 1989 года в Таифе (Саудовская Аравия) были подписаны соглашения, положившие конец ливанской гражданской войне. Т.к. в них ничего не говорилось о графике вывода сирийских войск, Аун выступил против, в то время как рассорившиеся с ним крупнейшие христианские партии поддержали соглашения. Новоизбранный президент Ливана Ильяс Храуи снял Ауна с должности главнокомандующего, и генерал, отказавшийся покинуть президентский дворец, формально оказался в статусе мятежника. Далее Ауну и его сторонникам “подсобил” Саддам Хусейн. После захвата Кувейта Ираком американцы очень хотели привлечь в свою международную коалицию сирийского президента Хафеза Асада. Платой Асаду, среди прочего, стал Ливан, а конкретнее – генерал Аун и контролируемая им территория. Американцы по сути разрешили сирийцам уничтожить группировку генерала, которая была для Дамаска как кость в горле. Более того, по имеющейся информации, на Израиль, препятствовавший до этого полетам сирийской авиации над Ливаном, было оказано давление, чтобы ЦАХАЛ не трогал сирийские самолеты.

Дальше все было делам техники: массированная атака сирийцев с земли и с воздуха привела к бегству Ауна – говорят, он примчался во французское посольство чуть ли не в пижаме. После длительного пребывания там Аун эмигрировал в Марсель. Именно во Франции он создал партию, названную Свободным патриотическим движением и резко выступавшую против фактической сирийской оккупации Ливана. Отставной генерал в те годы не скупился на эпитеты, в том числе и бранные, в адрес сирийского режима.

После вывода сирийских войск из Ливана в результате победившей в 2005 году так называемой Революции кедров Аун триумфально вернулся на родину. Тогда-то с ним и произошла одна из тех разительных метаморфоз, которые свойственны некоторым ливанским политикам. Видимо, уже тогда примериваясь к президентскому посту, Аун пошел на союз с “Хизбаллой” и Дамаском, с которым у него состоялось официальное примирение. Этот переход в лагерь недавних врагов сделал Мишеля Ауна самым значимым христианским союзником шиитской организации и потенциальным претендентом на президентский пост. Однако против был опирающийся на поддержку Запада и Саудовской Аравии сын убитого “Хизбаллой” бывшего премьера Рафика аль-Харири, лидер суннитского блока “Аль-Мустакбаль” Саад аль-Харири. Он консолидировал под своим руководством силы, оппозиционные Сирии и шиитской группировке. Кандидатурой аль-Харири с момента ухода с поста президента Сулеймана был Джааджаа, человек для “Хизбаллы” совершенно неприемлемый. В Ливане начался долгий период, так сказать, беспрезидентства.

В конце минувшего года аль-Харири фактически пошел на попятный, согласившись принять просирийского кандидата Сулеймана Франжье, но генсек “Хизбаллы” Хасан Насралла остался верным данному Ауну обещанию. В последнее время отношения аль-Харири с его главным патроном, Саудовской Аравией, ухудшились, и он полностью уступил, в итоге дав согласие на избрание человека, которого еще недавно считал одним из главных своих противников, если не сказать, врагов. Вполне вероятно, сделал он это в обмен на обещание поста премьер-министра. В этом контексте любопытно, что получит Джааджаа…

В своей инаугурационной речи Аун продолжил линию политика-приспособленца, ни словом не обмолвившись ни о необходимости разоружения “Хизбаллы”, ни об участии организации в войне в Сирии. Зато немало внимания было уделено “борьбе с израильской оккупацией ливанских земель” (территории пресловутых “ферм Шебаа”) и палестинскому вопросу.

На ливанской повестке дня стоят сложнейшие проблемы: глубокий экономический кризис, 1.5 млн сирийских беженцев, угрозы, исходящие из Сирии и от разного рода группировок внутри страны, и т.д., и т.п. Да и хрупкое межконфессиональное равновесие в связи с избранием Ауна никак не стало менее хрупким. Скорее наоборот: капитуляция аль-Харири вызвала бурю недовольства у многих его сторонников, а это может привести к росту напряженности. Важнейшим этапом политической жизни Ливана станет дальнейшая дележка пирога власти, в частности, назначение президентом – с согласия парламента – нового главы правительства.

Старый генерал долго шел к своей голубой мечте, и очень интересно, как он поведет себя после ее осуществления. Немало в Ливане тех, кто утверждает, что Насралла совершил ошибку. Мол, теперь Аун от “Хизбаллы” уже не зависит, а потому на президентском посту может повести себя как угодно, в зависимости от убеждений и (или) текущей личной выгоды. Другое дело, что в Ливане никогда не останавливались перед физической ликвидацией руководителей государства, кого-то сильно разочаровавших…

В любом случае пока можно констатировать, что партия осталась за Насраллой, а в Ливане начался новый этап политической жизни, традиционно чреватой различными сюрпризами.

Давид Шарп
“Новости недели”