Яков Фрейдин | Хэллоуин 2020 в Вашингтоне

Гротеск писателя и ученого-изобретателя Якова Фрейдина на тему приближающегося Хеллоуина. Что именно автору удалось узреть в доме 44 президента США Барака Обамы, вы можете узнать, прочитав это повествование.

В элитном районе Вашингтона со странным названием Калорама разместились без малого три десятка посольств. Там же обитают далеко небедные люди, вроде Иванки Трамп с мужем и основателя компании «Амазон» Джефа Безоса. На улице Бельмонт, что в северной части района, стоит большой старинный кирпичный дом с девятью спальнями и восемью туалетами. По виду он несколько напоминает сумрачный замок Дракулы и потому стоит ли удивляться, что живёт в нём бывший президент Обама с супругой? И уж совсем неудивительно, что субботним вечером 31 октября, на праздник Хэллоуин, к чугунным воротам ограды этого приметного дома стали съезжаться бронированные лимузины в сопровождении джипов охраны.

Охранники выскакивали из своих машин, открывали двери лимузинов и помогали гостям пройти в дом. На всех были надеты чёрные карнавальные костюмы и маски, с той только разницей, что на охранниках по случаю эпидемии были медицинские маски, а вот на гостях были надеты хэллоуинские маски, изображающие лица знаменитостей либерального толка. Там были маски спикера Палаты Представителей Нэнси Пелоси, нынешнего кандидата в президенты Джо Байдена, престарелого миллиардера Сороса, сенатора-социалиста Берни Сандерса, его ученицы конгрессменши Александрии Окасио-Кортеc, любвеобильного шалуна бывшего президента Билла Клинтона и, если можно так сказать, его лучшей половины Хиллари. Чьи там лица были скрыты под этими великолепно сделанными масками, догадаться невозможно, но судя по серьёзной охране и потому, что все они направлялись в гости к Обаме, это явно была не мелкая сошка.

У входных дверей гостей встречал хозяин дома в костюме вампира, но без маски и две его подросшие дочки в масках, изображавших Минни Маус и чepнoкoжyю Белоснежку. С каждым из входящих Обама здоровался локтем и жестом приглашал пройти в гостиную, где под хрустальной люстрой стоял длинный стол, элегантно сервированный антикварной посудой мейсенского фарфора. В углу зала красовались старинные напольные часы с боем, а у стен, вытянувшись в струнку, с хирургическими масками на лицах стояли вышколенные официанты во фраках и бeлыx перчатках.

Пока суть да дело, гости кучковались по двое-трое и шептались на всякие пустяковые темы. Когда съезд масок закончился, в гостиной набралось человек двадцать или около того. Старинные часы музыкальным боем пробили семь, хозяин дома подошёл к столу, цепким взглядом оглядел присутствующих, постучал вилкой по бокалу и объявил:

– Прошу всех занять свои места за столом согласно карточкам, на которых указаны имена. Программа на сегодня у нас большая, надо успеть всё обговорить до полуночи, так что время терять не будем.

Гости побродили вокруг, разглядывая карточки с золотым тиснением; вскоре все расселись, положили салфетки себе на колени и обратили взор к концу стола, где сидел Обама со своей женой. Он кивнул официантам и те хлопками, как салютом, ловко откупорили бутылки с шампанским и резво побежали к столу разливать его в хрустальные бокалы, стоявшие перед каждым гостем. Обама взял свой бокал и сказал:

– Мы здесь все свои, каждый из нас сегодня прошёл тест на коронавирус и нам опасаться нечего. Поэтому прошу снять маски и начнём.

Гости сразу сняли маски, и тут даже видавшие виды официанты нервно хмыкнули: маски были сняты, но абсолютно никто из гостей не изменился! Никто! Какие они были до того, такими и остались. Фокус оказался в том, что маска, скажем, Сороса была надета на самого Джорджа Сороса, маска Хиллари Клинтон – на саму миссис Клинтон, и так далее. Каждый из гостей носил маску в виде своего собственного лица. Так что, в маске или без маски – разницы почти никакой. Все весело засмеялись такому неожиданному единомыслию, а когда забавные комментарии и шуточки утихли, хозяин дома продолжил:

– Это очень символично, что вы все, не сговариваясь, надели на себя собственные лица – никто теперь не назовёт вас двуличными. Шучу-шучу… За это и выпьем.

Все чокнулись, пригубили шампанское, и он продолжил:

– Я и так знаю, что мы тут все единомышленники и цель у нас одна – управлять этой страной без помех. Именно так – страна должна принадлежать нам безраздельно. Мы над этим давно работаем, и есть уже прекрасные результаты, но впереди ещё много дел. Пока что многие наши усилия повязаны конституцией и это портит нам жизнь. Впрочем, этот досадный недостаток мы пока ещё можем одолеть легальным путём, который, к сожалению, берёт много времени, сил и денег. Но зато и риска меньше. Через три дня у нас пройдут президентские выборы. Чтобы на бюллетенях были отмечены те имена, которые нужны нам, наши люди в поте лица трудятся по всей стране: и в почтовых отделениях, и на избирательных участках. Как мы хорошо знаем – неважно кто как голосует, важно кто считает голоса. Поэтому никто из нас не сомневается, что в результате их славного труда Джо будет, так сказать, избран следующим президентом. В определённом смысле слова, разумеется…

При этих словах все понимающе глянули на кандидатку на должность вице-президента Камалу Харрис, потом повернулись к Байдену и вежливо ему похлопали, на что тот недоуменно заморгал и громко спросил у сидящего рядом Сороса:

– А? Что такое он говорит? Это он про меня?

Сорос успокоительно похлопал его по плечу и кивнул Обаме: «Не обращай, мол, внимания, сам понимаешь… Давай, трави дальше».

– Время поджимает, – продолжил бывший президент, – поэтому сейчас самое время подумать о наших первых шагах сразу после выборов.

Он порылся у себя в карманах, потом обратился к сидящим за столом:

– У кого-нибудь есть доллар?

Удивлённые гости стали шарить по карманам своих карнавальных костюмов, извинительно пожимали плечами и разводили руками. Кто-то предложил выписать чек, но Обама повторил, что ему нужен только один бумажный доллар. Затем с этим же вопросом он обратился к официантам, стоявшим у стены. Сразу же несколько рук протянули ему долларовые бумажки. Он взял одну, разгладил её на столе, затем поднёс поближе к глазам и прочитал:

– «Novus Ordo Seclorum» – вот, что написано на печати США. Не обращали внимания? Если вы давно доллар в руках не держали или подзабыли латынь, переведу: «Новый порядок на века». Отныне – это наш лозунг: мы с вами должны установить на века наш новый порядок. Наш! И не только в Америке, но и во всём мире.

Тут молоденькая Александрия Окасио-Кортез вскочила, захлопала в ладошки и с торжеством оглядев присутствующих прокричала:

– Правильно говорите! Наш новый социалистический порядок, как во всех прогрессивных странах Латинской Америки! Вперёд к социализму, товарищи!

Над столом повисла неловкая пауза. Умудрённый жизнью Берни Сандерс потянул девушку за рукав чтобы она села на своё место и отечески сказал:

– Не шумите, Шурочка, успокойтесь. Будете говорить, когда вас взрослые спросят, а пока сидите тихо и слушайте…

– Вы, милая, по сути, правы, – ободряюще сказал ей Обама, – только мы такие слова, как «социализм», «товарищи», «марксизм» и прочие подобные термины вслух пока стараемся не произносить. Даже в своём кругу. Разумеется, именно эти слова мы имеем в виду, но вслух: ни-ни! Зачем давать оружие нашим противникам? Вместо этих слов говорите: «прогресс», «paвeнcтвo», «aнтифaшизм», и прочие эвфемизмы. Те, кто способен понимать, вас поймут. Ну хорошо, перейдём к нашей повестке. У кого есть предложение о следующем шаге? Чак, вижу, вы хотите что-то сказать?

– Как говорил русский большевик Ленин, – начал сенатор Чак Шумер, – учиться, учиться и ещё раз учиться! Чтобы закрепить нашу победу, надо ускорить правильное обучение молодёжи в школах, колледжах и университетах. За последние три десятка лет мы в этом деле многого добились, но ещё остаётся немало молодых людей, которые наивно верят в капитализм. Их надо перевоспитывать. Поэтому я предлагаю давать большие гранты и субсидии тем школам, где ведётся правильное воспитание. А прочие школы и университеты закрыть. Мы этот закон проведём через Конгресс сразу после выборов. И обязательно откроем двери всем желающим переехать в страну из Латинской Америки и Африки – такие люди легко поддаются дрессиров…, я хотел сказать – воспитанию, и они со временем станут нашим электоратом, что навсегда закрепит новый порядок.

– Верная мысль, – сказал Обама и все закивали, – Какие ещё есть идеи?

– Давайте снесём памятники всем прошлым расистам и эксплуататорам! – опять не сдержалась эмоциональная Шурочка.

– Это хороша идея, –сказал Билл Клинтон, оценивающе разглядывая молодую конгрессменшу. – Но уж если сносить, то только сами памятники, а вот пьедесталы можно оставить. Для экономии средств. На них мы установим монументы нашим новым героям. Для начала я предлагаю снести в Нью-Йорке памятник Колумбу, что у Центрального Парка, а вместо него поставить скульптуру недавно умершей прогрессивной судьи Рут Гинзбург. С клюшкой для гольфа в руке. Разумеется, в молодом возрасте и обнажённую, – добавил он, за что схлопотал болезненный удар локтем в бок от своей супруги Хиллари, которая злобно прошипела: «Ты ещё Монике Левински поставь памятник. С сигарой во рту…»

Чтобы замять возникшую неловкость поднялась Нэнси Пелоси. Выставив вперёд костлявую руку и немощно тряся головой и прочими частями тела, она проговорила:

– Если уж думать про экономию средств, то можно пойти ещё дальше. Зачем же сносить памятники целиком? Вот в древнем Риме, я это хорошо помню (при этих словах Мишель Обама прошептала на ухо своему супругу: «Ну и память у бабушки!»), да, я хорошо помню ещё со школы, что когда новый император брал власть, то памятники предыдущему императору целиком не сносили, а только меняли головы – нового императора вместо старого. Кто мог разобрать, чьё там тело ниже шеи? Главное, чтобы голова новая. Мне нравится идея убрать из Нью-Йорка pacиcтa Колумба. Вот я и предлагаю: памятник не сносить, а только отрезать голову, а на её место приставить голову, ну скажем… Ленина. Чак процитировал его слова, и он совершенно прав – нам у Ленина можно многому научиться. Давайте приставим Колумбу голову Ленина и она, голова эта, станет символом нового порядка, о котором говорит Барак.

Между тем за окнами сгущалась ночь. Ухала сова. В затянутые нейлоновой паутиной тёмные стёкла бились летучие мыши: не то искусно сделанные в Китае муляжи, не то настоящие. Люстра мерцала. Под звуки загробной музыки Сен-Санса официанты внесли на круглых подносах десять пицц с всевозможными начинками: крабами, вялеными кузнечиками, белужьей икрой, рыбой Фугу и прочими редкими деликатесами. Центр каждой пиццы украшала фигурка нового святого Джорджа Флойда, вырезанная из чepнoгo шоколада. Официанты ловкими движениями разделяли каждую пиццу на шесть кусков и предлагали гостям на выбор – кто какую начинку хочет.

Камала Харрис отломала и отправила себе в рот шоколадную голову Флойда. Прожевав великомученика, она сказала:

– Мне тоже нравится идея поменять голову Колумба на голову Ленина. Надо только подумать: кому новую голову закажем? Важно чтобы скульптор имел опыт в таких делах и лично видел Ленина живьём, а потому…

– Да что там долго искать! – перебил её всезнающий Берни Сандерс, – в России есть такой скульптор Зураб Церетели. Я уверен, он со всеми великими людьми был знаком, и с Лениным тоже. Ваяет их, как орехи щёлкает. Он легко одного персонажа в другого переделывает, ему только волю дай! Имеет в таких делах огромный опыт, и особенно – с Колумбом. Поясняю: он как-то соорудил гигантский памятник Колумбу, пытался всучить его Трампу, но тот почему-то не взял. Что было делать? Он тогда вжик, вжик: что-то там обрезал, что-то прилепил – и превратил Колумба в Петра Великого. Воткнул его посреди реки где-то около Кремля. Если надо, он Колумба без проблем в любого мертвеца переделает: хоть в эту покойницу Гинзбург, хоть в покойника Флойда, хоть в покойника Ленина! Он возьмётся, ей богу. Беру это на себя, я с ним договорюсь.

– Кстати о Ленине, – задумчиво проговорил Сорос, который до того сидел молча и только глазами по сторонам водил. – Для нового порядка в стране и во всём мире нам одними памятниками не обойтись. Подумаешь, голову поменять. Мелко плаваете, господа! Чтобы народу вправлять мозги нам нужен символ осязаемый, реальный, даже религиозный. Не какие-то там куски камня или бронзы, а человечья плоть нужна! Чтобы народ к ней шёл поклоняться, как к святым мощам. Необходимо привить народу веру в новый порядок. Веру! А для веры нужно некое божество, наподобие Христа. Я одно время даже подумывал: в Лондоне выкопать из могилы Карла Маркса, перевезти сюда в Вашингтон и пантеон для него построить, но мне сказали, что сгнил он уже без остатка. Труха одна. Как такое народу показывать? Не вдохновит… Потом мне в голову идея пришла: вот бы нам каким-то образом заполучить мумию Ленина! А? Это было бы то, что надо! В России он был богом лет семьдесят. Прошёл проверку временем, значит и нам сгодится. Русские вот уже без малого сто лет держат её в полном порядке. Лежит этот Ленин у них в мавзолее свеженький, хоть на стол его подавай…

Все вежливо засмеялись чepнoму юмору старого каннибала, только чувствительную Шурочку при этих словах едва не стошнило, а потом Джон Бреннан, бывший директор ЦРУ, свою пиццу дожевал, утёр рот салфеткой и робко поднял руку. Обама кивнул – можешь сказать. Бреннан и сказал:

– У меня есть соответствующая информация. В Нью-Йорке проживает ловкий художник некто Давид Датуна, он родом из Тбилиси, есть такой город в Грузии. Это на Кавказе, не слыхали? Ну где-то там недалеко от Турции. Короче говоря, художник этот изготавливает занятные инсталляции со всякими необычными фокусами. Думаю, что он правильно понимает наши идеи и верит, что Америка уверенно движется в сторону социализма, по этой причине…

– Позвольте, директор, – нетерпеливо перебил его Сорос, который, несмотря на свои 90 лет, никогда не терял нити разговора, – это всё очень интересно, что вы тут рассказываете про художника, но нас сегодня не интересуют всякие инсталляции и его тяга к социализму. Причём здесь это? Мы обсуждаем практический вопрос – как нам заполучить мумию?

– Так ведь и я о том же, господа, – тихо сказал Бреннан, – Этот художник решил по своей собственной инициативе мумию Ленина у русских купить. Он даже сказал, что предложил им задаток в один миллион долларов, но ответа ещё не получил. А пока суть да дело, он работает над проектом нового мавзолея – копии того самого, что в Москве, и предлагает установить его здесь у нас в Вашингтоне…

Тут все оживились, заговорили разом, обсуждать стали, где именно мавзолей поставить? Кто-то предложил снести Мемориал Джеферсона и на этом месте водрузить американский мавзолей Ленина. Эта идея понравилась и её приняли как рабочий вариант. Губернатор штата Нью-Йорк Куомо вдруг хлопнул себя по лбу и воскликнул:

– Как же мы сами не подумали! Разумеется, этот художник прав: мумию надо купить! Вот Трамп сразу бы сообразил: купить – и все дела! А вот мы как-то забыли, что в России сейчас какой-никакой, но капитализм, и там всё продаётся и покупается. Само собой, если цена верная. Русские потому ему не отвечают, что этот ваш художник мелочится. Я уверен – за один миллион они не отдадут. Может дать десять?

– Нет, – с усмешкой ответил Бреннан, – что такое десять миллионов? Для него это мелочь. Я имею в виду нынешнего русского царька, не хочу вслух произносить его имя. Для него десять миллионов – пустяк, как для вас, уважаемый мистер Сорос, десять долларов. Этот царёк богат, как никто – он нас всех может купить без проблем. И продать может любого. Но от денег при любом раскладе не откажется, очень он до денег жаден. Потому меньше чем о миллиарде с ним и говорить смешно. Надо предложить что-то ещё в придачу к деньгам, чтобы его сильно заинтересовать…

– А что ему ещё надо? – удивилась Хиллари Клинтон, – Деньги и власть – это всё, что каждому нормальному человеку хочется. Вот мне, например…

– Прошу прощения, мэм, но вы только отчасти правы, – перебил её Бреннан. – Да, деньги и власть хороши сегодня. А что если завтра всё поменяется? Власть потерять – это ещё полбеды, хорошо бы свою голову при этом сохранить. А не то срежут её, как вы у Колумба. Этого и опасается русский царёк…

– Тогда давайте предложим ему безопасное убежище где-то на нашей территории чтобы он мог там затеряться, – своим хриплым голосом проговорил Билл Клинтон. – Не на континенте, разумеется, а, скажем, на каком-то острове. Вот, к примеру, после моего покойного друга Джеффри Эпстайна остался прелестный частный островок в Карибском море. Я туда вместе с британским принцем Эндрю часто летал на встречи с девуш… то есть, с коллегами, – добавил он, за что в очередной раз получил от Хиллари удар локтем под рёбра.

– Прекрасная идея, – поддержала его Камала Харрис, – я этот островок тоже знаю, бывала там не раз, когда помоложе была. Давайте предложим русскому царьку за мумию Ленина миллиард долларов плюс этот остров, чтобы было куда ему сбежать и где укрыться на случай, если в России…

Однако, мысль свою она закончить не успела – стоявшие в углу зала часы пробили полночь. Люстра ярко вспыхнула и погасла. В темноте все встали из-за стола, замерли и наступила тишина. Официанты зажгли свечи, вновь зазвучала загробная музыка Сен-Санса и гости один за другим молча направились на улицу к своим лимузинам.

©Jacob Fraden, 2020

Рассказы Якова Фрейдина можно прочитать на его веб–сайте: www.fraden.com/рассказы , а книги можно приобрести через: https://www.fraden.com/books