Гуано и геополитика: как птичий помет стал стратегическим ресурсом США в XIX веке

Закон о гуано 1856 года превратил американских капитанов в колонизаторов, а острова с залежами птичьего помета – в объекты международных конфликтов и аграрной зависимости.

В середине XIX века сельское хозяйство в США и Европе столкнулось с серьезной проблемой – истощением почв. Века интенсивного земледелия (особенно выращивание табака и хлопка на Юге США) высасывали из земли питательные вещества, в первую очередь азот и фосфор. Урожаи падали.

В этот момент ученые открыли, что гуано – окаменевший помет морских птиц – является самым эффективным удобрением в мире. Миллионы лет миллионы морских птиц гнездились на скалистых островах у побережья Перу и в Тихом океане. В сухом, бездождевом климате их помет не смывался, а накапливался, образуя многометровые, окаменевшие залежи. Это была настоящая «химическая бомба» – с высочайшей концентрацией азота, фосфатов и калия. Одна тонна перуанского гуано была эффективнее десятков тонн обычного навоза.

Кроме того, залежи гуано (и натриевой селитры), были не только ценнейшими удобрениями, но и важнейшим сырьем для производства пороха. И птичий помет на время становится таким же стратегически важным ресурсом, каким позже стала нефть.

В 1879 году Чили (при поддержке Великобритании) начинает войну против Перу и Боливии за месторождение гуано в пустыне Атакама. Буквально – война за дерьмо. Merde! Чилийцы берут штурмом столицу Перу – Лиму. На войне за птичий помет чилийцы теряют убитыми и ранеными около 10 000 солдат, Боливия и Перу – 25 000. Плюс 9000 пленных.

Для США, чья экономика была еще аграрной, зависимость от одного, часто недружественного, поставщика стратегического ресурса была неприемлемой. Фермеры и политики требовали найти «свои», американские источники гуано. Поскольку на территории самих США таких островов не было, правительство президента Франклина Пирса идет на беспрецедентный шаг. В 1856 году Конгресс принимает Закон о гуано.

Этот Закон позволял любому гражданину США от имени Соединенных Штатов вступать во владение любым островом, рифом или скалой, содержащим залежи гуано, при условии, что этот остров необитаем и не находится под юрисдикцией другого признанного государства. При этом Закон также предусматривал, что США не обязаны сохранять за собой эти владения после истощения залежей гуано.

Закон стал инструкцией по колонизации для частных лиц. Любой капитан американского судна, наткнувшись в Тихом или Карибском океане на безымянный, покрытый пометом островок, мог воткнуть в него американский флаг, объявить его территорией США и получить эксклюзивное право на добычу гуано. Закон положил начало концепции островных территорий Соединенных Штатов.

И началась настоящая «гонка за пометом» – гуановая лихорадка. Десятки американских предпринимателей и авантюристов устремились в Тихий и Карибский океаны на поиски необитаемых островов. На основании этого закона США заявили свои права на более чем 50 островов. Это часто приводило к дипломатическим и даже вооруженным конфликтам. Например, остров Навасса в Карибском море, на который заявили права американцы, также считался принадлежащим Гаити, что привело к многолетнему спору.

Добыча гуано была адским трудом. Его кирками откалывали от скал, грузили в тачки и увозили на корабли. Работали на этих островах в нечеловеческих условиях как правило рабочие из Китая и их положение часто было близко к рабскому. Гуановая лихорадка закончилась так же быстро, как и началась. К концу XIX века самые богатые и доступные месторождения были выработаны.

Но настоящим убийцей гуано стал процесс Габера-Боша, который позволил синтезировать азотные удобрения (аммиак) из воздуха. Синтетические удобрения были гораздо дешевле, чем импортное гуано. Эра «белого золота» закончилась, но до сих пор некоторые острова остаются во владении Соединенных Штатов: Бейкер, Джарвис, Хауленд, риф Кингмен, атолл Джонстон, Мидуэй. Формально закон действует и до сих пор.

Дмитрий Чернышев