Грузия и Россия: уроки августовской авантюры

Прошло ровно 5 лет с тех самых кровавых дней в современной истории взаимоотношений России и Грузии, которую сегодня называют «пятидневной войной». Произошедшая агрессия огромной России против маленькой Грузии вызвала столько разного рода параллелей как с недавней историей СССР, так и со многими событиями в прошлом, что анализ августовских событий 2008 года следует начать с экскурса в недавнее прошлое.

С приходом к власти в России спецслужб во главе с Путиным, началось планомерное внедрение в сознание российского общества позабытую после развала Союза вечную и незыблемую национальную идею неизменности созданной когда-то Российской империи и идею величия России только через наличие этой империи. И никого в Кремле сегодня не волнует, что один  из главных пороков большевистского режима и принципов, на которых был создан «великий и могучий» Советский Союз, мы уже видели после октябрьского переворота  1917 года, который не только не принес разрыва в цепи глубоко укоренившихся имперских традиций российской истории, но и еще больше усугубил ее давление на все государственные институты через самые консервативные звенья общественного сознания, связанные с великодержавными амбициями и высокомерными представлениями об особом историческом предназначении России.

Сегодня, в момент острейшего кризиса на Кавказе, наверное, самое время вспомнить не только вышеизложенное, но и то, с чего начинался развал Советского Союза. Первым в кровавой череде межнациональных конфликтов, взорвавших некогда единое государство, стал начавшийся 25 лет назад конфликт между Азербайджаном и Арменией за азербайджанский анклав Нагорный Карабах. Затем были резня турок-месхетинцев в Узбекистане, бои в молдавском Приднестровье и в грузинской автономии Абхазии, осетино-ингушские и многие другие столкновения. В конце 80-х годов сработали взрывные устройства с часовым механизмом, заложенные в фундамент СССР его строителями: произвольная перекройка карты Российской империи, насильственное переселение народов, немотивированные передачи земель от одной республики другой…

В период развала СССР все латентные конфликты вышли наружу. Набравшие ход центробежные силы привели не только к размежеванию пятнадцати «братских» республик, образовавших огромную Советскую империю, но и к распаду нескольких из них на составные части. И если первый из этих процессов, к счастью, прошел относительно бескровно — у союзной власти уже не хватало ресурсов помешать устремлениям республиканских элит, то во втором случае интересы республиканских властей и национальных элит столкнулись в жестком противоборстве, переросшем в межэтнические войны. Их плоды мы пожинаем до сих пор.
Агрессия России против Грузии в августе 2008 года тоже возникла не на пустом месте и стала следствием целого ряда давних политических решений российских правителей. Напомню, что после образования СССР начались многолетние эксперименты «вождя народов», понятно, имевшего особый интерес к кавказским проблемам. Неоднократные перетасовки горских народов, как карточной колоды, изменения административно-территориальных границ создавали минные поля, угрожавшие в будущем рвануть по всему периметру. И в момент коллапса СССР самым взрывоопасным стал именно этот регион: выяснить, кто, как и от кого может получить здесь независимость, было практически невозможно.

В 1989 году совет народных депутатов Юго-Осетинской автономной области Грузинской ССР принял решение о преобразовании области в автономную республику, которая стала стремиться к объединению с Северной Осетией, входящей в состав России. Это в итоге и привело к кровавым межнациональным столкновениям. В начале 90-х годов руководству Грузии, Южной Осетии и России пришлось принимать срочные меры, дабы остановить нарастающий вал войны.   Соглашение 1992 года о вводе российских миротворческих сил было спасительной на тот момент, но все-таки временной мерой. В Грузии был у власти Звиад Гамсахурдия, которого Москва не любила за его националистическую и антироссийскую политику. И вполне естественно Москва предприняла попытку его свержения своим ставленником в лице Эдуарда Шеварнадзе. Это было совсем недавно и все помнят те страшные кадры с проспекта имени Шота Руставели в Тбилиси, когда этот прекрасный центр города был превращен российским наймитами в руины и к власти пришел бывший генерал СССР, бывший член Политбюро и бывший экс-министр иностранных дел СССР, хитрый «седой лис» Шеварнадзе. Тогда Москва и Тбилиси лишь приостановили часовой механизм взрывного устройства — точнее, передвинули стрелки на более позднее время, но само устройство не обезвредили. Тогда для них важнее всего было удержать Грузию в рамках интересов России, что успешно претворял в жизнь Эдуард Шеварнадзе.

С тех пор ситуация неуклонно обострялась, т.к. данный регион стал ареной противоборства между США и их союзниками с одной стороны и Россией — с другой. В результате такого противоборства в Тбилиси произошла смена режима и к власти пришли прозападно настроенные молодые политики во главе с Михаилом Саакашвили. Когда-то в самом начале противостояния Саакашвили и Путина, у грузинского лидера спросили: в чем суть его принципиальных разногласий с Путиным? Президент Грузии тогда сказал: «Для Путина развал СССР был личной трагедией, по признанию самого российского президента, а для меня развал СССР был самым счастливым днем моей жизни!» В этих словах и скрывается глубокое различие в идеологии как этих двух лидеров, так и нынешних политических элит этих двух стран. И сегодняшнее противостояние, это не что иное как война идеологий.

Надо честно признать, что за годы пребывания у власти Саакашвили произошли огромные реформы в Грузии, которую сегодня по праву считают самой демократической страной на Южном Кавказе. Кроме этого, стали успешно реализовываться многие крупные и политически ангажированные проекты западных стран, особенно в области доставки энергоресурсов из Центральной Азии и Каспия в обход России через территорию Грузии. На сегодня уже успешно работают два нефтепровода и два газопровода, которые проходят через территорию Грузии. И вполне естественно, что режиму Путина грузинский президент Саакашвили стал как кость в горле.
О российско-грузинской «пятидневной войне» за последние годы написано очень много аналитических статей в мировых СМИ. Соглашусь с основными выводами этих публикаций. Россия совершила агрессию против суверенного государства. Это факт. Как и то, что президент Грузии Саакашвили своими действиями в грузино-российском противостоянии сделал то, чего от него с нетерпением ожидали и на Западе. Он вынудил Россию действовать в режиме цугцванга, т.е. это когда противника в шахматах вынуждают делать обязательные ходы.

Могла ли Россия поступить иначе? Конечно же, Россия могла вести себя так, как она вела себя в событиях вокруг Югославии, а потом и Косово, т.е быть статистом и в результате такого поведения, как мы все видим сегодня, влияние России в этом европейском регионе резко ослабло. Сегодня все страны бывшей Югославии в той или иной степени интегрируются в Евросоюз, НАТО и постепенно удаляются из зоны влияния Кремля. Но одно дело Югославия и даже Прибалтика с Польшей, другое дело Грузия, которая находится совсем близко и которая не такая значимая для Европы и США, как Югославия и другие вышеперечисленные страны. И потому огромная Россия, со всей своей военной мощью с воздуха, на земле и в море пошла войной на маленькую Грузию, у которой всего 30 тысяч солдат и у которой и в мыслях не было вести полномасштабную войну с таким превосходящим по силе противником.

Но времена меняются и сегодня уже не 1956 год, и Грузия — не Венгрия; и не 1968 год и Грузия — не Чехословакия; и не 1979 год и Грузия — не Афганистан. Тогда Москва делала свою политику, не слишком оглядываясь на США и Европу. А как это преподносилось внутри самого СССР мы все прекрасно помним. Это был «интернациональный долг» по просьбе местного населения и местного правительства. Как мы помним, в августе 2008 года из пропаганды на пропутинских российских СМИ (которая продолжается и сегодня), в России ничего не изменилось. Та же риторика, тот же пресловутый «долг» перед населением Южной Осетии и Абхазии, та же просьба местных правительств, в лице тогдашних российских ставленников типа Кокойты и Багапша, и те же внешние враги в лице империалистов из США, Европы и Израиля и их местных наймитов типа Саакашвили.

Все эти годы в Москве пытались оправдать свое военное вмешательство, называя это «миротворческой» операцией, которая призвана была положить конец «геноциду» и «этническим чисткам», осуществляемым тбилисским правительством в Южной Осетии.  Конечно же, в эти «кремлёвские басни» мало кто верил тогда и сегодня, по прошествии 5 лет вполне очевидно, что никакие действия грузинского руководства не имели бы столь пагубных последствий для всех сторон конфликта, если бы Россия проводила в этом регионе продуманную и ответственную политику. Проблема тут не в провокациях соседей, а в отсутствии у России национальной концепции самоидентификации и, как следствие, в отсутствии концепции взаимоотношений с сопредельными государствами и народами.

К сожалению, ни российское общество, ни российская власть пока так и не нашли ответа и не определили основных стратегических пунктов своего развития и своего места в глобальном мире. И агрессия против Грузии в августе 2008 года — следствие этой концептуальной потерянности России, которая являясь постоянным членом СБ ООН, крупнейшей ядерной державой и претендующей на место в «восьмёрке» самых сильнейших стран мира, дошла до того, что признала юридически независимыми государствами эти анклавы Грузии вместе с банановыми странами, сделав себя посмешищем в глазах цивилизованного мира.

И если в эпоху Ельцина неопределенность российской политики в этом регионе являлась во многом следствием экономической и геополитической слабости российского государства, то в эпоху Путина уже никто и не собирается тушить тлеющие очаги пожара в Закавказье. Похоже, наоборот, в Москве считают, что их выгодно раздувать, в зависимости от политической конъюнктуры. У российского руководства нет и никогда не было стратегического плана мирного урегулирования в Закавказье ни на период затишья, ни на случай обострения в регионе. Россия, прежде всего, не выполнила ту миссию, которую возложила на себя после развала СССР, как правопреемник Союза, а именно: не допустить войны в регионе Южного Кавказа.

Власть, нацеленная на мирное урегулирование конфликта, не стала бы устраивать провокации с вводом в Абхазию железнодорожных войск и последующим их выводом, с полетами над территорией Грузии неизвестных самолетов, с уничижительной имперской риторикой в адрес Тбилиси и ее демократически избранных представителей власти. Не стала бы она и финансово подпитывать сепаратистские режимы, раздавать на спорных территориях российские паспорта и устраивать антигрузинские кампании внутри России — вряд ли все эти действия вели Россию и Грузию к миру. Столь неопределенная политика на протяжении всех лет правления Путина, как в капле воды, отразилась и в действиях российских властей во время августовской агрессии против Грузии в 2008 году. Расхождение слов и дел, правовой нигилизм, провокации и публичная ложь, нежелание руководителей страны брать на себя персональную ответственность — вот главные черты политики России на Южном Кавказе, которая продолжается и сегодня.
А что же должно было бы сделать российское руководство, если бы оно вело ответственную политику, исходящую из истинных интересов своего народа и опирающуюся на нормы международного права и чтобы не оказаться вновь в изоляции, как это случилось с СССР и как это сегодня происходит с путинской Россией?

Прежде всего, исключить саму возможность войны с Грузией. Для этого у России было множество рычагов. В первую очередь, отказ от провокаций, выводящих из равновесия руководство Грузии. Когда грузинские войска атаковали Цхинвали, то, судя по всему, российским властям было выгодно, чтобы город был разрушен до основания. Для военных это послужило оправданием дальнейших силовых действий по «принуждению к миру», перед чиновниками открывалась радужная перспектива использования столь успешно опробованных в Чечне передовых технологий «распила» бюджетных средств, которые будут отпущены на восстановление братской республики, политикам дало возможность поднять псевдопатриотическую трескотню о создании так называемого «международного трибунала по Южной Осетии». Но кто из приличных людей в мире в него войдет? И как насчет кровавых действий самого Путина по наведению конституционного порядка в Чечне?

Российские войска должны были остановиться на границе Южной Осетии, за пределы которой не распространялся российский миротворческий мандат. На каком основании российские самолеты бомбили грузинскую территорию, а российские военные корабли подошли к ее морским границам? Эти действия российской армии дали возможность мировой общественности аргументировано заявить о российской агрессии в отношении Грузии.

К сожалению, российские руководители поступили вовсе не как приверженцы ответственной и миролюбивой политики. К тому же все шаги Путина отличаются двумя важными чертами: они находятся вне правового поля и за них никто не несет персональной ответственности.

В итоге российские войска, не входящие в миротворческий контингент, перешли российско-грузинскую границу, а мы не увидели на сей счет ни одного документа — ни решения Совета федерации, ни письменного приказа верховного главнокомандующего. По какому праву российским атакам подверглись внутренние территории Грузии? Была ли объявлена война? Кто ее объявил? Кто взял на себя ответственность за сотни трупов российских солдат? В путинской России подобное бывало уже неоднократно: увы, мы так и не получили ответа на вопрос, кто отдал приказ штурмовать Театральный центр на Дубровке или школу №1 в Беслане… Такая политика всегда заканчивается массовыми жертвами.

В цивилизованных странах, где власть подотчетна обществу, подобные анонимные решения, касающиеся вопросов жизни и смерти, в принципе невозможны. В начале предвыборной президентской кампании в США малоизвестный сенатор из Иллинойса Барак Обама сумел стать реальным конкурентом сверхпопулярной Хиллари Клинтон потому, что, в отличие от нее, в 2003 году при голосовании по вопросу о начале Иракской войны оказался одним из немногих, кто проголосовал против.

А кто в России проголосовал за агрессию против Грузии? С кого россиянам потом спрашивать? Нет ответа. Последствия августовской российской военной авантюры 2008 года ещё долго будут ощущаться и в Грузии, и в России. Без сомнения, в те дни Россия безнадежно проиграла Грузии дипломатическую войну. И здесь не надо искать некий антироссийский заговор и происки российских врагов, управляемых из всесильного «вашингтонского обкома».

Американская пропагандистская машина далеко не всесильна — например, в своё время Бушу так и не удалось убедить большинство американцев, а тем более европейцев в достаточной обоснованности иракской кампании. Просто Саакашвили и его министры выглядели в этой пропагандистской войне намного лучше российских коллег, и отнюдь не только потому, что превосходно говорят по-английски. Главное — они были готовы к общению с журналистами и в состоянии вести нормальный диалог. А российские власти, увы, привыкли к улице с односторонним движением. Для них реальная картина мира — та картинка, которую они ежедневно видят по первому и второму каналам отечественного телевидения. Они сами создали этот миф – и сами же в него верят. Но топорная пропаганда, рассчитанная на промытые мозги российского обывателя, абсолютно неэффективна при наличии альтернативных источников информации.

Сегодня у огромного числа людей в мире есть возможность составить собственное мнение, просто анализируя те факты, которые появляются в различных СМИ. Картинка CNN или Fox News может порой и страдает необъективностью, но западный обыватель может оглядеться вокруг и найти другую информацию на ВВС или еще где-нибудь. У граждан России, также как в свое время у граждан СССР такой возможности сегодня нет. Им промывают мозги все те же вышколенные комментаторы с Лубянки, с заранее отредактированными текстами.

Сейчас Россия оказывается в обстановке опаснейшей международной изоляции и простым гражданам России приходится расплачиваться за путинскую манеру «вести дела» и презрение к элементарным правилам международного взаимодействия. За все перекрытые газовые вентили, невыполненные обещания, оскорбления журналистов, угрозы соседям и милитаристское пустозвонство, регулярные демонстрации своей «крутизны» (мол, всё равно вы будете иметь дело с нами: у нас и газ, и нефть, к тому же мы так богаты, что захотим — все ваши лондоны-парижи на корню скупим) — словом, за всё, из чего и сложился столь неприглядный образ сегодняшней России в мире.

Можно сколько угодно кричать о вражеской антироссийской пропаганде, но почему-то тогда никто из друзей России, кроме «вечно живого» Фиделя Кастро, не выступил в поддержку ее действий? Где Белоруссия, где Узбекистан, где Армения? В свое время Россия быстро одобрила бойню в Андижане — и что мы услышали в августе 2008 года от Каримова? Ничего. А Армения с ее огромным желанием захватить у Азербайджана Нагорный Карабах? Также ничего. Мало кто хочет хоть как-то ассоциироваться с нынешними действиями российских властей. Это означает, что в мире уже сложился определенный консенсус. И если этот консенсус будет закреплен, то России придется очень нелегко.

И то, что сегодня вокруг России фактически нет дружественных стран, — результат не каких-то внешних заговоров, а, в первую очередь, собственной близорукой, агрессивной и несбалансированной политики. Именно это должно особенно беспокоить россиян, ибо любой подобный кризис закладывает на годы вперед алгоритм отношений между народами.

Ни осетинский, ни грузинский, ни абхазский, ни российский народы не получили и не получат в будущем никакой выгоды от этой «пятидневной войны» амбиций и денег. И никакой суд истории не вернет погибших, не оплатит счета за искалеченные жизни тысяч людей, не залечит ран, нанесенных взаимной ненавистью, поощряемой безответственной политикой кремлевских авантюристов-временщиков.

Автор статьи — Рамис Юнус, известный политолог, имеющий опыт работы как в высших эшелонах власти Азербайджана, так и за рубежом. Он был руководителем аппарата Правительства Азербайджана, Управляющим Делами Парламента страны. Кроме этого, он несколько лет проработал в Йемене и Саудовской Аравии. Хорошо знает политический истеблишмент, менталитет, культуру и языки стран, про которые пишет. В настоящее время проживает в США, где консультирует в качестве политического эксперта многие американские СМИ, независимые фонды и аналитические центры.

.
.
.