Григорий Писаревский | Поговорим о cправедливости

Борис обоснованно считался лучшим по успеваемости студентом на факультете. Он аккуратно посещал лекции и семинары по каждому университетскому курсу. Сдал на отлично 95% экзаменов и зачетов за пять лет. Первым тянул руку, когда преподаватель задавал сложный вопрос. Состоял в студенческом научном обществе и опубликовал пару статей в его журнале. Профессора нередко хвалили его и ставили в пример другим студентам. Однако по окончании университета Борис получил далеко не лучшее место. Несправедливость…

А вот Игорь, однокурсник Бориса, учился так себе. Впрочем, будучи способным и обаятельным парнем, совсем плохих оценок почти не получал. Зато входил в совет по культуре и общество помощи инвалидам, принимал участие в студенческой театральной студии. Находил время заниматься спортом и всегда пребывал в хорошем настроении. Был знаком со всеми, охотно оказывал услуги и завел массу полезных знакомств в самых разных кругах. Вот он-то по окончании университета и получил наилучшую работу среди всех выпускников. Скажете, справедливо? Вряд ли Борис с этим согласится…

Ник влюбился в Лену, когда ему было 24, а ей 22. Они начали встречаться. Ходили на концерты, в кафе и на вечеринки, посещали ночные клубы, гуляли в парках и на бульварах, целовались, потом вступили в интимную близость. Теперь их встречи, как правило, происходили в постели. Закончился букетно-конфетный период, прекратились прогулки под луной. Прошло какое-то время. Ник привык к Лене в своей жизни. Он немного поколебался – всё-таки это происходило с ним впервые – и наконец купил дорогое кольцо и широко улыбаясь, сделал предложение. Ник искренне полагал, что Лена от радости бросится ему на шею. Однако она просто сказала, что подумает. Прошло дней пять-шесть дней, но ответа Ник так и не получил. Осторожно поинтересовался, что же решила девушка. Лена ответила, что замуж пока не собирается.

Тебе что, плохо так, как есть? – подняв брови, спросила она с лукавой улыбкой.

Встречи продолжались, но почему-то происходили все реже. Частенько Лена оказывалась занята – то болеет мать, то надо задержаться на работе, то у неё девичник в баре с бывшими однокурсницами. Ник заподозрил неладное. Звонил, клялся в любви, уговаривал и ругался. Однако свидания и вовсе сошли на нет. А через несколько месяцев Ник узнал, что Лена выходит замуж. Несправедливо?

Дело в том, что как-то раз на общем собрании в своей фирме Лена познакомилась с парнем по имени Алекс, который сидел рядом на соседнем кресле. Сначала не обратила на него особого внимания – Алекс вроде бы ничем не блистал и вовсе не походил на красавца. Но через день они случайно столкнулись в коридоре. Поболтали пяток минут, беседа оставила приятное впечатление. В конце недели вместе пошли на ланч. Там обнаружилось, что у них похожие вкусы и общие взгляды на многие важные вещи. Вскоре все как-то завертелось… При близком общении Алекс проявил себя интересным собеседником и харизматичным, привлекательным парнем во всех отношениях. С ним хотелось проводить время. А когда Алекс и Лена оказались в постели, выяснилось, что он ещё и прекрасный, внимательный, креативный любовник. Облик Ника, и без того изрядно поблекший, тут же померк и окончательно испарился… Насколько все это справедливо?

Джефф проработал в крупной компании несколько лет и неплохо себя зарекомендовал. Через какое-то время стал получать самостоятельные проекты, их сложность постоянно возрастала. Приходилось изрядно потрудиться, прихватывать вечера и т.п. В итоге Джефф выполнял каждый проект на достаточно высоком уровне и продолжал успешно работать. Он полагал, что начальство им вполне довольно. Вскоре освободилось место менеджера группы из четырёх человек со значительным ростом зарплаты. Джефф определенно рассчитывал на повышение. Но его обошли и отдали должность Филу, который пришёл в компанию через полтора года после Джеффа и похоже, ничем особым себя не проявил. Джефф подсуетился и выяснил, что в принятие решения вмешался влиятельный вице-президент, который и провёл своего кандидата. Отчего же произошла такая несправедливость?

Будь это в Союзе 70-х годов, знающие люди тут же сказали бы, что сыграли роль так называемые «анкетные данные». Членство в партии или его отсутствие (тогда была только одна партия – коммунистическая), не та национальность (немец, вайнах или не дай Бог, еврей), родственники за границей, какая-нибудь «вредная» информация в 1-м отделе (фактически филиале госбезопасности в каждой организации).

Вполне могли сыграть роль родственные связи. Или, скажем, наличие у Фила «наверху» так называемой «волосатой лапы».

В азиатских республиках Союза, в постсоветской России, Украине и многих странах СНГ с высоким уровнем коррупции решающим фактором давно уже стала и продолжает оставаться взятка.

Если же дело происходило в теперешней Америке, способному белому гетеросексуалу запросто могли предпочесть афроамериканца или, например, гея… Ничего не поделаешь, нынче в моде пресловутая diversity (разнообразие), многими именуемая «обратной дискриминацией».

А реальная причина заключалась в двух обстоятельствах. Менеджер Джеффа считал, что его проекты выполнены удовлетворительно, но отнюдь не отлично. Все задания были рассчитаны на одного человека, а не на группу.  По мнению руководителя, Джефф пока не дорос до роли менеджера. А тут ещё этот самый влиятельный вице-президент как-то присутствовал на одной удачной презентации Фила. Боссу понравилось, он запомнил «этого парня» и при случае «продавил» его на открывшуюся должность. Вот и все! Справедливо или нет? А это смотря с чьей стороны!

Возьмём ещё один жизненный сценарий. Петр и Влад находятся в достаточно близком родстве. Однако судьбы у них очень разные. Первый единолично владеет небольшой, но успешной компанией со множеством заказов. У Петра два дома и две квартиры для сдачи в рент, он ежегодно отдыхает на Лазурном берегу, в Греции и на Бали. Влад – подсобный рабочий в хозяйственном магазине, зарабатывает крайне мало и еле сводит концы с концами. Умирает богатый родственник, не имеющий детей и не оставивший завещания. Пётр – наследник первой очереди (более близкое родство), Влад – второй. По решению суда Петр получает почти все наследство, Влад – крайне небольшую сумму денег. Насколько это справедливо? Неважно – таков закон.

А теперь взглянем на такую, достаточно типичную ситуацию. Дети, родившиеся в обеспеченных семьях, с легкостью получают хорошее образование. С детства они, как правило, живут в эмоционально-облегченных условиях. Разумеется, у них есть свои проблемы, и немалые, но эти проблемы кажутся надуманными и смешными для тех, кто с трудом сводит концы с концами. Их отцы, скорее всего, не страдают алкоголизмом или наркотической зависимостью, и даже если разводятся с жёнами, продолжают поддерживать своих детей и так или иначе участвуют в их жизни. В результате дети таких родителей вступают в жизнь с выгодных позиций и достаточно легко – в большинстве случаев – достигают комфортных имущественных и социальных результатов. Совсем иное положение у детей в ряде бедных, зачастую неполных семьях. Считается, что немногие из них, только те, кто обладает комбинацией способностей и целеустремленности, добиваются реального успеха в жизни.

Разумеется, имеется достаточное количество исключений с обеих сторон. Но справедливо ли в принципе то, что молодые люди из разных социальных слоев вступают в жизнь с различных стартовых позиций и с многократно отличающимся потенциалом?

Однако такие представления значительно устарели много десятилетий назад. На самом деле ситуация отнюдь не столь однозначна. В Америке, Канаде, Швеции, Германии и других развитых странах т.н. «непривилегированные» слои населения в реальности обладают массой чрезвычайно весомых привилегий. Они получают регулярные денежные пособия, талоны на питание, помощь на оплату жилья и коммунальных услуг, право на бесплатную медицину, лекарства и образование, льготы на оплату налогов или полное освобождение от них, отдельные выплаты на детей, преимущества при приеме на работу и в университеты. Многие из этих преимуществ нередко сохраняются в течение всей жизни. Таким образом, ничего или почти ничего не давая обществу сограждан, т.н. «непривилегированные» на самом деле получают от общества весьма значительные привилегии. Разумеется, за счёт налогов, поступающих от других членов общества, очень часто живущих на гораздо менее выгодных условиях. Вот и выходит, что работающие жители страны помимо воли содержат тех, кто не желает трудиться вообще, работает спустя рукава или трудится на низкооплачиваемых работах в силу нежелания или неумения получить квалификацию или образование. Справедливо? Как бы не так…

Во избежание недоразумений, сразу исключим из рассмотрения детей-сирот, инвалидов и тех, кто прекратил работать из-за тяжелой болезни. Современное цивилизованное общество обязано позаботиться о таких людях. Но вот как быть в отношении тех, кто не желает трудиться или вообще никогда не трудился?

По данным Института Като на 2019 г., в Америке семья из трёх человек, находящаяся на общественном обеспечении, в зависимости от получаемых программ помощи, места жительства (штата) и методов подсчета, удостаивается помощи в размерах от $35 тыс. до $56 тыс. в год. И это – без учета очень дорогих расходов на здравоохранение и образование.

Захотят ли такие люди когда-нибудь работать? Сомневаюсь… Возможно, какие-то привилегии малоимущим достаточно обоснованны. Но насколько это справедливо по отношении к тем, кто всю жизнь напряжённо трудились, а в пожилом возрасте должны выбирать – купить себе любимую еду или необходимые, но крайне дорогостоящие лекарства. И это – не говоря об инфляции, вызванной, не в последнюю очередь, чрезмерными расходами правительства на помощь разнообразным категориям «непривилегированных» …

Поэтому не говорите мне о «Справедливости». Это – чрезвычайно шаткое понятие, весьма непохожее в различных частях земного шара и отдельных обществах, и часто значительно отличающееся в представлениях каждого конкретного человека. Не применим этот критерий ни для решения политических проблем, ни социальных, ни личных…

А как насчёт юридических? Ведь даже члены Верховного Суда США носят наименование Справедливые (Justices). Увы, и в юриспруденции это почтенное понятие не работает. Не станем говорить о диктаторских или религиозных режимах. Ведь даже у нас, в Америке, а также в Канаде, Великобритании и т.д., пользуясь завязанными глазами Фемиды, «судейские» иной раз творят совершенно несуразные вещи…

Нередко понимание того, что справедливо и что нет, искажено завистью. Почему у них много денег, а у меня мало? С какой стати у него или у неё лучше здоровье, выше должность, просторнее дом, дороже машина, умнее дети, красивее жена или муж? И забывает такой человек, что тот, кому он завидует – не всегда, но очень часто – больше и лучше учился, интенсивнее работал, постоянно повышал квалификацию, не терял присутствие духа в нелегких обстоятельствах.

И вся эта зависть возникает по отношению к собственным согражданам, тем, кто рядом. А теперь представьте, как подобного рода мысли влияют на жителей бедных стран третьего мира. К этому недоброму чувству во многих случаях примешиваются ещё и религиозные и культурные различия. В том же направлении, нагнетая и педалируя эту зависть, безудержно «трудится» разнузданная, бездумная пропаганда современных левых. В результате существенная часть жителей бедных государств не только завидует, но и ненавидит тех, кто живёт в странах с более высоким уровнем жизни. Попав в такую страну, многие мигранты начинают вести себя нагло и требовательно, постоянно требуя и добиваясь все больших социальных благ. А некоторые из них, ежедневно созерцая кажущееся им «несправедливым» благополучие окружающих, идут на преступления.

Однако не все жители стран бывшего «третьего мира» отдают себя во власть зависти, в результате чего единственное, что они хотят – это перебазироваться на Запад и начать жадно поглощать часть чужого пирога.

Китайская власть прагматиков-коммунистов оказалась в состоянии за последние 30–40 лет существенно преобразить «Поднебесную». Китай стал производственной базой всего мира, и при отсутствии каких-то социальных свобод, сумел создать в стране огромный средний класс [1] и значительную прослойку миллионеров.

В Индии, среди индуистов до сих пор существуют касты – 5 основных [2] и множество подкаст, а также значительное количество лиц, находящихся вне каст. Кастовое разделение во многом сохранилось даже среди индийских христиан и мусульман. Изменить касту невозможно, а традиции и религия учат людей примириться с таким положением вещей. Этот тезис настолько внедрен в сознание, что зависть, как правило, отсутствует. Впрочем, в последние десятилетия низшие касты получают существенные социальные преференции. А еще остаётся надежда – при условии хорошего поведения и соблюдения традиций – в следующей жизни родиться в более высокой касте…

Тем не менее, жители Индии и Китая во множестве перебираются в Америку. В результате, в дополнение к Чайна-таунам, во многих местах образовались явные Хинду-тауны. Впрочем, представители этих общин, в большинстве случаев, ценят образование и отличаются трудолюбием. На математической олимпиаде школьников 2023 г. все члены американской команды [3]  были этническими китайцами. Справедлив ли такой «расклад»? Если бы я признавал критерий справедливости, то сказал бы «да». Но это уже другая тема и другая история.

В Сингапуре создали процветающее общество, основанное на меритократии, больших возможностях получения образования и профессиональной квалификации, высоком уровне жизни за счет крайне низкого уровня коррупции и другой преступности и реального отсутствии религиозной или этнической дискриминации. При этом многие «борцы за права человека» утверждают, что в Сингапуре отсутствует ряд базовых свобод.  Насколько это справедливо? И вообще, что предпочтительнее, дамы и господа – высокий уровень комфортабельной жизни или отсутствие некоторых «демократических» свобод?

Мир состоит из противоречий, которые только при крайне упрощенном подходе можно объяснить в понятиях справедливости, да еще ложно трактуемой..

* * *

Невозможно перечислить все несчастья, кризисы и преступления, которые творились и продолжают твориться в истории человечества во имя достижения «справедливости». Этим красиво звучащим понятием оперировали и спекулировали фашисты и коммунисты. Все социальные революции, стоившие жизни и неимоверных страданий десяткам и сотням миллионов людей, происходили под обманчиво привлекательным лозунгом «социальной справедливости».

В Америке, как впрочем и во многих других странах Запада, существует ряд движений, именуемых в народе “social justice warriors” или SJW (борцы за социальную справедливость). При крайне высокой самооценке, эти люди, мягко говоря, не вызывают симпатии у обычного, традиционного американца, человека много и нелегко работающего, платящего налоги и ответственно воспринимающего самого себя, свою семью и общество в целом.

Почему? Да потому, что эти «апологеты справедливости», уничижительно известные как «SJW», сделали так, что любой разумный, здравомыслящий человек не может их поддерживать.

Своей нетерпимостью, экстремизмом, ребячеством, деструктивностью, отторжением истории и религии, откровенным пренебрежением к нормам общества и морали они оттолкнули всех — не только «обычных» здравомыслящих людей, но и традиционалистскую оппозицию, классических либералов, либертарианцев, колеблющихся избирателей и всех тех, кто в противном случае мог бы сочувствовать их принципам. Дело еще и в том, что иные принципы SJW могут казаться в чем-то оправданными, но их методы отвратительны.

Более того, «движение за социальную справедливость» перестало ассоциироваться со стремлением к подлинной справедливости и предстало тем, чем оно является на самом деле: бездумным крестовым походом за новые формы несправедливости и нечестности. А именно – дискриминации белых и гетеросексуалов, нападок на мужчин за «грехи» 30-летней давности, охаивание трудолюбия, массового передела частной собственности, устранение меритократии и рыночного капитализма. Всего этого они пытаются достичь путем публичных истерик, разрушительных демонстраций, намеренного вандализма, запугивания избирателей и даже терроризма, если это необходимо.

Здесь я хочу напомнить один важный факт из истории Америки. В период с октября 1787 г. по май 1788 г.,  отцами-основателями нашей страны Александром Гамильтоном, Джоном Джеем и Джеймсом Мэдисоном была написана серия из 85-ти эссе под названием «Федералист», или «Записки Федералиста». Эта серия эссе появилась анонимно, под псевдонимом «Публий», в различных газетах штата Нью-Йорк того времени. Документы федералистов были написаны и опубликованы с целью призвать жителей Нью-Йорка ратифицировать предложенную Конституцию Соединенных Штатов,

Интересно, что разномастные «движения за социальную справедливость» как раз и подпадают под характеристику опасным движениям в обществе, т.н. «фракциям», данную Джеймсом Мэдисоном (впоследствии 4-м Президентом Америки). Определение этих «фракций» было сформулировано Мэдисоном в эссе «Федералист №10» следующим образом (перевод автора):

«Под фракцией я понимаю движение граждан, независимо от того, составляют ли они меньшинство или большинство [всего населения], которые объединены и движимы некими общими побуждениями, страстями или интересами, противоречащим правам других граждан или совокупным и перманентным интересам всего общества».

SJW как раз и представляют собой движения фанатиков и вандалов, объединенных и вдохновленных бездумной и иррациональной «страстью». Как результат, движения SJW и прочие активисты «социальной справедливости» впадают в крайность истерических эмоций и разрушительных действий, чем безусловно «ущемляют права других (здравомыслящих и политически сознательных) граждан». А также, как подметил и предсказал Мэдисон, противоречат базовым, «постоянным и совокупным интересам сообщества». Вот она, опасность идеи «социальной справедливости».

Отцы-основатели отмечали, что «скрытые причины раскола (под которым они понимали преследование эгоистических интересов отдельных групп)… посеяны в природе человека». Соответственно, основатели республики внесли в Конституцию Америки ряд институционнных механизмов, таких как представительство в Конгрессе как от штатов, так и отдельно от населения[4]; разделение власти, включая независимость судей и существенная самостоятельность местных властей; система сдержек и противовесов (checks & balances); право для граждан на владение личным оружием.

Увлеченные наркотически-одуряющим понятием «социальной справедливости» так, как они ее воспринимают, многие SJW и им подобные ненавидят вышеупомянутые «институционные механизмы» нашей Конституции. В иррациональной злобе они именуют эти механизмы инструментами несправедливости, якобы созданными тиранами, работорговцами и расистами, которые хотели укрепить свои социально-экономические позиции. На деле Конституция США является самым большим препятствием и объектом ненависти для тирании «борцов за социальную справедливость». Ненавидя Конституцию и американский флаг, они ненавидят и саму Америку. Вот к чему приводит очередная спекуляция термином «справедливость».

В 21 веке среди значительного числа политологов широко распространился некий популярный тренд – постоянно говорить о кризисе как Америки, так и западной цивилизации в целом. Цивилизация действительно претерпевает гигантские изменения. Однако я предлагаю не впадать в панику и не распространять сугубо негативные и пессимистические оценки. Оставим на время «цивилизацию в целом» и поговорим об Америке.

Недавние акции Верховного Суда (об абортах и о недопущении расовых предпочтений при приеме в вузы) показывают, что Конституция и эффективность разделения власти продолжают действовать. Современная Америка имеет целый ряд проблем, как и любое другое государство, и тяжело больна левизной. Но болезнь эта далека от смертельной. Ядро нашего народа остаётся здоровым – чтобы это прочувствовать, достаточно поговорить с самыми обычными людьми – медсестрами в медицинских офисах, ремонтниками, механиками в гаражах, программистами, водителями по доставке товаров, сантехниками, продавцами и кассирами в супермаркетах, домохозяйками, финансовыми аналитиками, полицейскими (не при исполнении). Нет, не дождаться врагам Америки ее погибели.

Примечания автора

[1] По данным из разных источников, от 30 до 50% населения.

[2] Брамины (священнослужители), кшатриа (воины и правители), вайшья (торговцы и фермеры), шудра (простые наемные рабочие) и далиты (бывшие «неприкасаемые»). Потомки членов каст остаются в своей касте независимо из рода деятельности.

[3] Американская команда заняла 2-е место, после команды Китая.

[4] Т.е. Сенат и Палата представителей.