Голос с того света: апология империи. Поток сознания

Читатель помнит, что первая глава сиквела «Кота Шрёдингера» кончается закрытым гробом, в котором везут тирана. Вторая глава – монолог мертвеца. 

Когда я был еще живым – или притворялся живым, будучи мертвым, или притворялся мертвым, будучи живым, какая разница!  – неправда, что думал только о себе, а не о России, затевая военное наказание Украины за непослушание – чтобы поставить на место и чтобы другим неповадно. То есть изничтожить по русскому принципу выжженной земли: территория важнее населения. Вышло шиворот-навыворот. Самозваный мой биограф Владимир Соловьев когда в яблочко, а когда мимо, как в этот раз, всё сводя к моему страху за престол и за жизнь. Само собой, Владимир Соловьев Американский – в отличие от нашего Владимира Соловьева Русского, хотя оба евреи, надо же, какое совпадение, вот и верь им, еврей еврею рознь. Прав немец, пусть тоже еврей, что хороший еврей лучше хорошего христианина, зато плохой еврей хуже плохого христианина. Как два Владимира Соловьева. Два мира – два Шапиро.

Потому меня и не заклинило на этом клятом вопросе, что у меня в обслуге евреев не меньше, чем промеж врагов. И еще потому, что именно на евреях попался другой вождь – фюрер: роковая заморочка, которая и свела его в бункерную могилу. Идефикс, не иначе: он перед смертью хвастал, что весь мир тайком будут ему благодарен, что он таскал для них каштаны из огня и извел евреев под корень. Так не извел же! Если бы не этот навязчивый антисемитизм, у Алоизыча была бы атомная бомба, да поздно спохватился, обзывая ядерную физику еврейскими штучками, вот поезд и ушел. А главное евреи не выдержали, когда их судьба дошла до красной черты: шесть миллионов – сакральная циферь, больше они никак позволить себе не могли. Ну нет, на те же грабли не в моих правилах. До поры до времени они меня подавляющее поддерживали, даже после Крыма: зато не антисемит, мог и бритвочкой по глазам, другой будет еще хуже. А Израиль до сих пор, пусть и нашим и вашим, а все равно железной купол украм ни в какую.

Теперь, правда, раскололись, виной тому гребаный киевский тезка, враг №1, это он перетянул весь мир на свою сторону, а так бы сошло, что нацисты, бандеровцы, жидоеды. Владимир Соловьев (наш) вбросил было жидо-бандеровцев, типа жидо-масонов, но не сработало и не привилось, как и то, что Володимир – хмырь и наркота. Весь мой план из-за него под откос. Двум владимирам не бывать: или он – или я. Мне володеть миром или ему? Тьфу, владеть. Терпеть не могу их мову, калеченный русский. Нет такой страны и не будет: Украина есть окраина, погранзона, периферия, провинция, захолустье, местечко. Зато Русский мир – Ойкумена: центр везде, а граница нигде. Россия больше Европы – не только территориально. Россия больше Америки даже исторически: когда дикие индейцы там голышом бегали, снимали скальпы и кушали друг друга, у нас уже были князья и цари, а потом и императоры. Какая ни есть, а цивилизация. Русская цивилизация. Вот и заставили с собой считаться.

О нашей Аляске и говорить нечего – русский конкистадор Александр Баранов был главным правителем русских поселений в Северной Америке со столицей в Ситке. Памятник ему на главной площади стоял, а теперь его в музей перетащили, чтобы ублажить спившихся индейцев племени тлинкитов. А сейчас в Ситке один только русский Юджин Соловьев, вот его и назначим преемником Баранова, пусть и сын Владимира Соловьева Американского – ничего, оклемается. А памятник снова на площади установим.

Наоборот, чем у Монтескье – Россия выше остатного мира и всего человечества. Зачем мир без России – вот моя ядерная доктрина. Апокалиптические бредни? Смеется тот, кто смеется последним.

Русская цивилизация – да, а какая цивилизация у Окраины, ха-ха! Лучшие из них убегли в Россию – от Гоголя до Бабеля, а так бы и проходили всю жизнь в маргиналах. Пусть Гоголь в Московии спятил, а Бабель убит – что с того? На миру и смерть красна. Да, я имперец – не как русский, а как питерец. Как и наш классик-современник питерского разлива: см. лучший его стих «На независимость Украины»:

То не зелено-квитный, траченый изотопом,
– жовто-блакитный реет над Конотопом,
скроенный из холста: знать, припасла Канада –
даром, что без креста: но хохлам не надо.

А в чем не прав, так это прощаясь с окраиной Русской империи:

Прощевайте, хохлы! Пожили вместе, хватит.
Плюнуть, что ли, в Днипро: может, он вспять покатит…

Это не евреи, а мы, русские, прощаемся и не уходим. Уходим и возвращаемся.

Культурный пласт реализовал в политику, а политику в геополитику. Россия для меня больше, чем населяющие ее народы, включая титульный. Включая меня? Но я и есмь Россия, а Россия – это я. Как мир непредставим без России, так и Россия непредставима без меня, живого или мертвого. Да и где разница между живым и мертвым? Я и теперь живее всех живых. Где граница между жизнью и смертью?

Что я устилаю трупами путь к победе, которая оказалась пораженьем? Растянутое российское поражение? Но пораженье от победы ты сам не должен отличать – еще один пиит про меня. Что территория для меня важнее, чем живущие на ней люди? А что люди без территории? Даже если так, что есть победа и что есть пораженье? Проигранная или выигранная битва еще ничего не решает. Поединок не двух Вов, а двух воль. Две исторические воли. Кого люто ненавижу, так этого Володимира. Бзик? А у кого их нет?

У Сталина был бзик с ляхами после того, как он потерпел кромешное поражение под Варшавой – Чудо на Висле, хотя прав Троцкий, все упиралось в военную бездарность Кобо, отсюда его зацикленность на поляках – и Катынь, и то, как мы безучастно наблюдали через ту же Вислу за разгромом Варшавского восстания. А у меня бзик с бандерлогами, начиная с Майдана, когда восстали против моего человека, а значит против меня? Даже если. Есть все основания. Самые упоротые. Да еще этот их крошечный Володимир, даже я выше на сантиметр. Убить его мало, как у нас говорят. Что и планировалось по афганскому образцу – захватить столицу, замочить президента, взамен нашего человека в Киеве, в стране хаос и разброд, даже десант сбросили, не дожидаясь подхода войск, а те застряли в пути, натолкнувшись на истовое сопротивление майданутых, которого никто не ожидал – я менее других.

Подвела разведка? Не только своя, но и международная, которой я верил больше, чем своей: американы предсказывали скорое, в пару дней падение Киева, а гостеприимные бритты предлагали Володимиру политубежище с тем, чтобы он создал в Лондоне украинское правительство в изгнании. А что, может и лучше, чем мокруха, потому как ненужный прецедент: если его, то почему не меня? А у меня, как кровавые мальчики в глазах, убийства законных, пусть и беззаконных, лидеров – Чаушеску, полковник Каддафи, Саддам Хусейн. Ставил себя на их место – да? Мандраж, потому что жуть! Травмы на всю жизнь. Одна из причин моей геополитики, если копнуть глубже. Потому и сирийского диктатора спас, хотя он мне по фонарю, да и рост раздражал – каланча. Терпеть не могу высоких – подавляют, не имея на то никаких иных оснований. Комплекс с детства. Я и Немцова заказал из-за его роста и харизмы: красавчик! Только что с твоей харизмы, красавчик, когда тебя порешили у Кремля, сам тайком наблюдал, как тебя сделали. Потому и Медведя временщиком назначил, что мал мала меньше. С детства комплексовал из-за роста. Только к психиатру ни ногой: они не вызывают воспоминания, а навязывают их пациенту. Слава богу, время настало пеньков – Макрон, Шольц, Путин, Зеленский. Тьфу, Зеленский.

Нет, меня не тронут, не турнут, не укокошат. От американов у меня охранная грамота, берегут, как зеницу ока. Они считают, что ни один их агент, ни вся их агентура не принесла столько вреда России, как я. Может я и есть их агент, сам того не сознавая? А мою спецоперацию они и вовсе полагают большой своей удачей. Сплотил округ них Европу, укрепил Евросоюз, реанимировал НАТО, а то на ладан дышало, и возвратил Штатам роль мирового лидера. Это с их-то дурачком президентом, который впал в детство и в деменцию!

Вот тогда они и сделали ставку на Володимира, когда тот наотрез от спецбота и остался в Киеве, опрокинув наши планы и западные предсказания. Ему и карты в руки, точнее карт-бланш. Не он их слушается, как наши пропагандоны лапшу на уши вешают, а они его. Хитрожопый еврей оказался. Теперь все в него упирается. А казалось верняк, но все пошло не по резьбе, наперекосяк, и Россия отступила на киевском, черниговском и сумском направлениях с тяжелыми потерями. Нарожают еще, хотя дамоклов меч демографии, но есть запасной план, сам придумал, вот и активировал, сейчас в действии – выкрасть украинских деток с родаками или без оных, поменять имена на русские, а когда подрастут – в бой. Еще не вечер. Семилетняя война, Тридцатилетняя война, Столетняя война. А наша война за империю длится уже столетия. Начиная – нет, не с Петра, а считай с Ивана Калиты, собирателя Земли Русской.

Да, отступали, да, теряли, но потом восстанавливались, восстанавливали и наращивали новые земли. Того же Троцкого взять – из сброда и голытьбы собрал Красную армию, по долинам и по взгорьям, вот большевики и подсобрали одну шестую часть света, а Сталин дособрал и умножил. А теперь я. Мне сам Бог велел. Русский Бог.

Трон мой прочно вкопан в русскую землю – народ, традиция, история поддерживают своего вождя. Что я без России? а что Россия без меня? Плоть от плоти. На полях сражений решается не только судьба укропов – быть их государству или не быть, но и судьба России – быть империи или не быть? А иной, чем империя, Россия быть не может. Вот Бог и послал меня в роковой для России час. Час истины. Россия – ноша, которую я взвалил себе на плечи, отвечая историческому вызову. Была ниша, я удачно в нее вписался, как прижизненный памятник.

Я памятник воздвиг себе нерукотворный.

К нему не зарастет народная тропа.

Как не заросла она к Сталину, несмотря на происки Хруща и иже с ним. Кто сейчас вспомнит Хрущева, а Сталина помнят все. Культ личности? Значит была личность, коли возник культ. Коллективизация, Голодомор, Тридцать седьмой, война с белофиннами, первые годы ВОВ, которые, да, просрал, но в конце концов не только Гитлера победил, но восстановил российскую империю во всей ее славе. Обратно забрал Прибалтику, присоединил Восточную Европу и Восточную Пруссию с могилой Канта, Курилы с сопками, взяв реванш за Цусиму, Карельский перешеек, наша военно-морская база Порккала-Удд на расстоянии пушечного выстрела по Хельсинки, пока Хрущ ее не вернул в ответ на обещание нейтралитета. Где теперь этот нейтралитет, когда Финляндия теперь в НАТО вместе с Швецией, а там и Швейцария – и пошло-поехало. Бедный Петруха, который прорубил окно в Европу, а теперь Балтийское море принадлежит НАТО, Финский залив не в счет, а тем более наш анклав, куда нам путь закрыт Литвой по приказу Евросоюза. Да, я сравнил себя с Петром, хоть характер у него не сахар, зверюга, но кто сейчас вспомнит о его зверствах, а только о захватах и приобретениях, которые теперь коту под хвост, проклятие. Коту Шрёдингеру под хвост, как шутит помянутый автор. Дошутится. Хоть и вышла осечка – я его заказал, да не сработало, из-за него вся наша сеть в Штатах провалилась. Всему придет пора, рука правосудия длиннее ног предателя. Слишком много владимиров на земле развелось. Владимир один – я.

Я сравнил себя с Петром, а вороги сравнивают с Иваном Грозным. Принимаю. А чем Иван Васильевич плох? Опричнина? А как удержать огромную страну без опричнины, без тайной полиции, без Охранки, без Третьего Отделения, без ВЧК и без КГБ? Вот что писал великий Карамзин, назначенный императором Александром Первым официальным историографом:

…добрая слава Иоаннова пережила его худую славу в народной памяти : стенания умолкли, жертвы истлели, и старые предания затмились новейшими; но имя Иоанново блистало на Судебнике и напоминало приобретение трех царств монгольских: доказательства дел ужасных лежали в книгохранилищах, а народ в течение веков видел Казань, Астрахань, Сибирь, как живые монументы царя-завоевателя; чтил в нем знаменитого виновника нашей государственной силы, нашего гражданского образования; отвергнул или забыл имя Мучителя , данное ему современниками, и по темным слухам о жестокости Иоанновой отныне именует его только Грозным , не различая внука с дедом, так названным древнею Россиею более в хвалу, нежели в укоризну. История злопамятнее народа!

История мой конек, хоть я и спутал Северную войну с Семилетней. Настырного пацана, что меня поправил, следовало проучить, а я приказал его не трогать, какой же я деспот? Наоборот, поддержал за знание нашей истории. А русская история – это история строительства империи и наращивания земель. Что значит время империй кончилось? Британская, Французская нам не чета. Их империи кончились, зато русская империя, пусть и с переменным успехом, продолжается. Умом Россию не понять, в Россию можно только верить, а вера движет горы. Верую, потому что абсурдно? Вера наперекор вере?

Кто спорит, все решается на полях сражений. To be or not to be? Быть или не быть Украине? Не в этой Окраине суть. Быть или быть России – вот в чем вопрос. А кроме, как империей, Россия быть ничем не может. Быть или не быть империи? Империя зла? Ха-ха, а будто бывают империи добра. Не плачь о других, плачь о самом себе, как один француз точно выразился. Быть или не быть мне – вот в чем вопрос. Кто еще, окромя меня, решился на мирный захват Крыма? Кто бы, окромя меня, решился на военную спецоперацию в Украине-Окраине? Россия – это я. Я – это Россия. Без вариантов.

Война более естественное состояние для мiра, чем мир. Война и мir, как у графа, а не война и мир. Война и мир – антонимы, но не война и мiр. Война и есть мir, Война как вечное состояние человеческого сообщества. Почему апология войны? Miр и есть война. Начиная с Каина и Авеля и далее всегда и повсюду.

Не доиграл в детстве в солдатики? Какие там солдатики, детство нищенское, жили впроголодь, тесная комнатушка в полуподвальном помещении, из окна видны ноги прохожих. А что я вижу теперь из своих бункерных хором без окон и дверей? И того меньше. Зато во всю стену висит карта Украины, которой на самом деле нет, не было и не будет, а потому позарез присоединить обратно к России. Как исчезла с карты мира Польша на сто лет с копейками, так исчезнет и это искусственное образование под названием «Украина» – навсегда, на веки, во веки веков. На полях сражений решается судьба не только Украины – быть ей или не быть, но и России – быть империи или не быть.

Да, передвигаю по старинке флажки на карте по мере продвижения или отступления наших войск: взад – вперед, взад – вперед. В херсонском направлении отступаем, зато в донецко-луганском шаг за шагом прогресс, один населенный пункт за другим, пусть от них ничего не осталось после наших массированных обстрелов и бомбежек.  Правда, пришлось оставить Змеиный остров, знаменитый матом-перематом укропов на наше предложение сдаться – теперь это международный нецензурный мем. Сам по себе большой камень в Черном море, но из-за него мы потеряли свой флагман ракетный крейсер «Москва», а потом еще несколько кораблей, да и само значение Змеиного острова – символическое или стратегическое? – мне невдомек.  В тырнетах гуляет аудивидеозапись перехвата разговора российских военных у Змеиного острова: «Где поддержка с воздуха? Меня уже ******** Байрактар этот!»  Случайно узнал, потому что до моих ушей не все доходит – не меня берегут от дурных вестей, а самих себя мои клевреты, помня о судьбе горевестников с древних времен.

Одно утешает, что в Черном море в боевой готовности еще несколько кораблей и парочка подлодок, на которых осталось с полсотни крылатых ракет. Много или мало? – откудова мне знать? Хоть и главнокомандующий и полковник, но по кагебешному ведомству без никакого военного опыта. Да и зачем, когда мыслю высшими категориями?

Или Северский Донец взять. То есть как раз его-то было и не взять. Сколько понтонных мостов укры уничтожили! Сколько бронеколонн мы потеряли, целый батальон тактической группы ухлопали, пытаясь форсировать эту клятую реку. Катастрофическая неудача? Цыплят по осени считают. Спецоперация затянулась? Так она как долгоиграющая пластинка. Украина защищает свою землю? Как бы не так! Украина – это исконная русская земля. Вот мы ее и отвоевываем понемногу, помаленьку, а все равно наша будет. Куда ей от нас деться.

Война – это инициация нации, ее реанимация, возрождение утраченной пассионарности, самоутверждение империи. Все началось с Русской весны, когда мы Крым взяли. Да, поднял Россию с колен. Да, возвратил ей имперские традиции и чувство собственного достоинства. Историческая миссия России – восстановить империю во всей ее силе, красе и славе. Пусть боятся, зато уважают. Лучше вызывать страх, чем испытывать страх. Я повернул курс истории. Потому у меня всенародная поддержка. Даже среди тех, у кого гибнут сыновья и мужья. Я же вижу по утюгу, как спокойно воспринимают героическую смерть солдата его родственники. Потому что гражданский долг, смерть за родину. Русский народ и не то видывал. Выдюжит!

Выдюжит всё – и широкую, ясную

Грудью дорогу проложит себе.

Мужчина для того и рождается, чтобы воевать и умирать. Пора, кстати, ввести воинскую повинность для женщин. Как в Израиле, Украине, Британии, Америке. Солдат не хватает при таком расходе, как сейчас. Горе не беда, как у нас говорят, ни одному иностранцу этой поговорки не понять. А потому что умом Россию не понять. Есть нечто выше человеческой жизни. Так уж повелось на Руси. За Родину! За Сталина! За Путина! Почему нет?

Роль личности в истории. Вот о чем пекусь, а не токмо о моей жизни и смерти.

Деревья умирают стоя. Если никто не видит падающее в лесу дерево, оно продолжает умирать невидимым. Как древний грек выразился, великий подвиг не должен оставаться потаенным. Историю пишут победители? Да, никогда! Расхожее клише наизнанку: не победители пишут историю, а побеждают те, кто пишет Историю. Историю с большой буквы – в противоположность историям с полей сражений, фейковые и правдивые, один черт! Прецедент – см. Библию. Нет, я не о китчевом рассказе про Голиафа и Давида с разумеющейся подставой России и Украины. Но обо всей изложенной в Книге и далее истории иудеев, которых побеждали и истребляли многократно, а они в конце концов выжили и победили. Прежде всего потому, что они не только участвовали в Истории, но писáли и описáли ее.

Взять хотя бы Самсона с Далилой, которые поменялись местами, если бы ту историю написали филистимляне.  Копирайт принадлежит не героям или антигероям, а storyteller’у, рассказчику, писателю, автору. Филистимляне не оставили нам ни в письменной, ни даже в устной форме отчет о подвиге Далилы, погубившей изверга рода человеческого Самсона, которого евреи звали по-своему Шимшоном. А вот иудеи – оставили, закрепив во времени образ богатыря, героя и патриота. Ну, типа еврейского Робин Гуда либо (на наш лад) Ильи Муромца.

Или в параллельной истории у греков: Улисс. Если бы Одиссей остался у Калипсо, которая обещала ему вечность и забвение, не было бы никакой «Одиссеи», а значит и самого Одиссея. Таки выбор. Я свой сделал и вписал своем имя в Историю. Как герой в русскую Историю и как антигерой в русофобскую. Еще посмотрим, чья возьмет.

А кто восславит мой исторический подвиг?

Владимир СОЛОВЬЕВ

Нью-Йорк