Голда Меир: «Чтобы чувствовать себя людьми, женщинам не надо стараться быть лучше всех»

Правила жизни одного из создателей государства Израиль Голды Меир о войне и мире на Ближнем Востоке, скромности и ошибках в семейной жизни

Вся жизнь уроженки Киева Голды Меир (1898-1978) прошла в борьбе за права евреев. Будучи свидетельницей еврейских погромов в России в начале XX века, она вместе с родителями вынуждена была эмигрировать сначала в США, а затем в Палестину. В 1948 году Меир стала одной их двух женщин, подписавших Декларацию независимости Израиля, и была назначена послом Израиля в СССР, где прожила один год. Следующие 17 лет Голда Меир занимала посты министра труда и министра иностранных дел Израиля, а в 1969 году возглавила правительство страны. Занимала этот пост до 1974 года.

• Политический лидер, который не колеблется, прежде чем ввергнуть свой народ в войну, не имеет права быть лидером.

• Я понимаю, как мне повезло. Ведь я стояла у истока столь многих событий! Не то что я влияла на их ход, но я была частью того, что происходило вокруг.

• Нет разницы между убийством человека и принятием решения, в результате которого этого человека убьют другие. Это в точности то же самое, если не хуже.

• Жизнь моя была очень счастливой. Я не только дожила до рождения еврейского государства, но и видела, как оно приняло и абсорбировало массы евреев со всех концов земли.

• Недостаточно верить во что-нибудь, надо еще иметь запас жизненной силы, чтобы преодолевать препятствия, бороться.

• Не будь так скромен — ты еще не настолько велик.

• То, что я женщина, никогда мне не мешало. Никогда у меня не возникало чувство неловкости или комплекс неполноценности.

• Не надо женщинам стараться быть лучше всех, для того чтобы чувствовать себя людьми, и не надо думать, что для этого им следует поминутно творить чудеса.

• Для меня быть евреем всегда означало гордиться тем, что принадлежишь к народу, в течение двух тысяч лет сохранявшему своеобразие, несмотря на все мучения и страдания, которые ему выпали. Те, которые оказались неспособны выстоять и избрали отказ от еврейства, сделали это в ущерб собственной личности.

• Предпочитаю осуждение соболезнованию.

• Думаю, если бы я за все эти годы не научилась быть сильной, я бы рассыпалась тут же. Но я выдержала.

• Пессимизм — это роскошь, которую евреи не могут себе позволить.

• Мы не радуемся победам. Мы радуемся, когда выращен новый сорт хлопка и когда в Израиле цветет земляника.

• В 75 лет я работала больше, чем когда-либо в жизни… Несмотря на добрые советы близких, я могла быть премьер-министром только по собственному покрою. А это означало разговаривать с людьми, желавшими со мной разговаривать, и выслушивать людей, которые имели что мне сказать.

• Мир на Ближнем Востоке наступит тогда, когда арабы будут любить своих детей сильнее, чем они ненавидят евреев.

• В тех редких случаях, когда я из-за мигрени оставалась дома и не выходила на работу, дети, вне себя от радости, танцевали, распевая: «Нынче наша мама дома! Голова у ней болит!» От этой песни голова не проходила, зато начинало болеть сердце; но я уже к тому времени научилась, что ко всему можно привыкнуть, если надо, даже к вечному чувству вины.

• Я поняла, что в конфликте между долгом и самыми сокровенными желаниями долг для меня важнее.

• Давно уже доказано, что уступки террористам только порождают новый террор. Но никто никогда не узнает, чего стоит правительству Израиля отвечать «нет!» на их требования.

• Я могу честно сказать, что меня никогда не интересовал успех. Если я сознавала, что поступаю правильно, я делала все, что от меня зависит, независимо от возможного результата.

• Мне не удалось сделать наш брак удачным… Трагедия была не в том, что Моррис меня не понимал, — напротив, он слишком хорошо меня понимал и знал, что не может ни создать меня заново, ни переделать. Я оставалась сама собой, а из-за этого у него не могло быть такой жены, которую он хотел бы иметь и в которой нуждался.

forbes.ru