Главная задача Меркель – сохранить Евросоюз

О роли новой “большой коалиции” в политической жизни Германии и о том, что назначение Франка-Вальтера Штайнмайера министром иностранных дел ФРГ в какой-то степени можно воспринимать как продолжение восточной политики Вилли Брандта, в интервью “Росбалту” рассказал доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой европейских исследований Санкт-Петербургского государственного университета, руководитель рабочей группы “Политика” российско-германского Форума “Петербургский диалог” Константин Худолей.

— В Германии, наконец, завершен процесс формирования правительства. Ангела Меркель в третий раз стала канцлером. Были ли у ее кандидатуры серьезные альтернативы в рамках нынешней “большой коалиции” — правительства, совместно сформированного двумя главными политическими соперниками – партиями ХДС/ХСС и СДПГ?

— В первую очередь, необходимо отметить, что в ФРГ завершился самый длительный период формирования коалиционного правительства за всю историю страны, начиная с ее образования в 1949 году. У власти находилось старое правительство, которое политически уже было явно “хромой уткой”, так как входившая в прежнюю коалицию Свободная демократическая партия Германии не прошла в Бундестаг.

Создание коалиционного правительства потребовало времени – с конца сентября до середины декабря, то есть почти весь срок, отведенный основным законом для консультаций по этому вопросу. Всерьез выбор с самого начала был очень незначительный. Шансы на то, что ХДС/ХСС пойдет на коалицию с “зелеными” были минимальными, — слишком велики различия между ними. Вопрос о создании союза социал-демократов с “зелеными” и левыми также мог обсуждаться только чисто теоретически, поскольку все политические партии не могли не считаться с огромной популярностью нынешнего канцлера Ангелы Меркель.

По всем опросам, даже часть тех, кто не голосовал за ХДС/ХСС, хотели бы видеть Меркель на прежнем посту. Хотя, замечу, что после следующих выборов возможность такой “красно-зеленой” коалиции не исключена.

Кстати, выборы показали одну очень любопытную тенденцию: уменьшилось число голосов за все малые партии. Свободные демократы вообще не попали в Бундестаг, “зеленые” и левые прошли, но с меньшим количеством голосов, чем на предыдущих выборах. Поэтому всерьез стоял только вопрос о коалиции ХДС/СС с социал-демократами, или вообще о проведении новых выборов. Но последний вариант политиками все-таки всерьез не рассматривался, он муссировался в основном в СМИ. Политические партии на это не пошли.

— Что для Германии означает жить при “большой коалиции”?

— Наибольшие возражения против коалиции были среди рядовых социал-демократов. Они считали, что от “больших коалиций”, которые были ранее (это третий случай в истории), больше выигрывал ХДС/ХСС. Хотя это тезис, с моей точки зрения, спорный. От “большой коалиции” 1966-1969 годов выиграл социал-демократ Вилли Брандт, который после выборов 1969 года стал канцлером ФРГ. Но большинство членов СДПГ смотрели на опыт последней коалиции, которая была у них вместе с Меркель несколько лет назад. Они считают, что социал-демократы от нее, скорее, проиграли.

Тем не менее, после долгих переговоров и референдума, который прошел внутри СДПГ, почти 75% членов этой партии проголосовали за коалицию. Думаю, основным шагом, который толкнул на нее и ХДС/ХСС, и СДПГ является не только парламентская комбинация, хотя это момент, безусловно, важный. Обе партии понимают одну вещь: в настоящее время и Германия, и Европейский Союз переживают очень нелегкие времена. И для того, чтобы принимать решения, они должны быть достаточно авторитетными не только с точки зрения формального, юридического большинства в Бундестаге, но и иметь очень серьезное политическое преимущество.

Такое реальное политическое большинство может обеспечить только такая “большая коалиция”. Думаю, что именно это, после долгих колебаний, подтолкнуло обе партии подписать коалиционное соглашение. Замечу, что это очень объемный документ, где все расписано почти до мелочей.

— Какие основные задачи будут стоять перед новым правительством?

— Главная задача — сохранение зоны евро и стабильности европейской валюты, а также поддержание Евросоюза в целом. В Германии этот вопрос находится уже на грани между внутренней и внешней политикой, он затрагивает и ту, и другую сферу. Это сюжет, имеющий принципиальную важность.

Обе партии, в принципе, смогли выработать договоренность о том, что они будут поддерживать курс евро, еврозону и Европейский Союз. В Германии, кстати, такой подход сейчас тоже воспринимается неоднозначно. Среди части населения существует мнение, что нужно махнуть рукой на евро и вернуться к старой доброй дойчмарке, а также отказаться от всех других атрибутов, которые связаны с еврозоной. Я думаю, что эта позиция носит скорее эмоциональный характер по той простой причине, что германская промышленность во многом ориентирована на экспорт. Так что сильное евро выгодно Германии.

В области внешней политики важное место, безусловно, занимают не только вопросы, связанные с ЕС, хотя это проблема номер один. Но есть и другие. В частности, коалиционные партии подтвердили свою приверженность трансатлантическим связям и дружбе с США.

— В России многие с воодушевлением восприняли новость, что министром иностранных дел стал Франк-Вальтер Штайнмайер, которого называют противником конфронтации с Москвой. Насколько такая оценка соответствует действительности?

— Вопрос об отношениях с Россией был достаточно сложным и дискуссионным. Это, пожалуй, единственный внешнеполитический вопрос, в отношении которого у ХДС/ХСС и СДПГ есть некоторые разногласия. Можно предположить, что все же верх взяла точка зрения социал-демократов.

Следует иметь в виду, что в Германии федеральный министр обладает достаточно большими полномочиями. Канцлер не дает ему указания каждые пять минут. В тех пределах, которые определены коалиционным соглашением, федеральный министр имеет в правительстве достаточно большую самостоятельность.

Штайнмайер оценивается в политических кругах России, скорее, как сторонник более умеренных подходов к нашей стране. Он старался воздержаться от наиболее резкой критики, которая часто звучит в рядах ХДС/ХСС. И то, что именно он назначен на эту должность, можно воспринимать как продолжение, в какой-то степени, восточной политики Вилли Брандта. С учетом, естественно, произошедших политических изменений на международной арене: мир теперь не двухполюсный.

Скорее всего, будет курс на продолжение сотрудничества Берлина с Москвой. Я думаю, что это назначение говорит в пользу российско-германских отношений. И нужно учесть еще один момент. Отношения России и Германии развиваются в целом неплохо. Несмотря на экономический кризис 2008 – 2009 годов и все связанные с этим негативные моменты, объем торговли потихоньку растет. Обязательства, которые принимали обе стороны в отношении друг друга, в общем, выполняются. Динамика развития отношений в этом плане достаточно позитивная.

Но это происходит на резко негативном пропагандистском фоне и полемики которая осложняет российско-германские отношения. Как Штайнмайеру удастся вести дело в таких условиях — пока неизвестно. Ведь ничего подобного в период его первого пребывания на посту министра иностранных дел при первой “большой коалиции” Меркель не было. Так что этот вопрос остается открытым.

Беседовал Татьяна Хрулева
rosbalt.ru

.
.
.