Гламурный подонок

Павел Жмоля знал все анекдоты. Они в него были вбиты, как в комп. Мог рассказать всякий. С любого места. Это ли не находка для ящика?!

В Останкино было устроено «Анекдот-шоу». Публика начинала байку, Павел подхватывал. Восторг был всеобщий. Рейтинги запредельные.

Ан через год, проклятые, поползли вниз.

Пашу вызвал генпродюсер канала Михаил Жабин.

— Как-то вы расслабились, братец, — с отцовским упреком глянул на Жмолю, разливая вискарь. — Живот зачем-то отпустили. Порыжели…

— Живот от пива, — Павел сглотнул. — А рыжим я был всегда. Таким родила мама.

— Надо что-то делать! — Жабин солдатским махом осушил бокал. — Я решил закрыть «Анекдот-шоу». Вы уж не держите зла.

— Меня пинком в зад на улицу?

— Зачем? Вы подумайте, чего еще не было на ТВ. Пошевелите мозгами. Пройдите, мать ее ети, в дамки. Недаром же вас окрестили королем смеха?!

2.

Паша придумал. Шоу «Опущенные». Ноу-хау!

Жмоля в костюме с искрой появлялся перед звездами российского общества и принимался изощренно над ними глумиться.

— Погорим мы на этом шоу, — печалился Жабин. — Обидятся звездуны, бандюков нашлют.

— Плохо вы, Михаил Иванович, в людях разбираетесь, — до ушей оскалился Павел Жмоля. — За халявный пиар они маму с потрохами слопают.

И оказался прав.

— А вот обратите внимание на лысую певицу, — ярился на сцене Пашутка. — Голосок жалкий. Комар лучше поет. Зато какой роскошный парик на лысой башке! Двадцать зеленых косарей! А ведь и морды нет, и грудей с жопой… У Белорусского вокзала никто бы ее и за десятку не снял. Однако же, звезда! Друзья, поприветствуем лысую певицу!

Лысая певица истерически расхохоталась. Публика с обезьяним восторгом зарукоплескала. Представление началось.

— Теперь кинем взгляд на этого качка, — Павел указал пальцем на огромного квадратного человека. — Рокки и Терминатор русского экрана. Мышцы у него есть. Ничего не скажешь. Накачался анаболиками. Повредил мозги. Поэтому и выглядит тупорылым засранцем. Почему выглядит? Он такой и есть! Друзья мои, поприветствуем главного качка с лицом засранца!

Качок, изображая дикую радость, ударил кулаком по коленке и дико заржал.

Пугливо оглядываясь, засмеялись все остальные.

Рейтинг «Опущенных», понятно, взлетел под облака.

Генпродюсер подобострастно жал Пашину руку и сообщил об утроении его гонорара.

3.

Жмоля оказался востребованным. В очередь к нему выстраивались папарацци.

— Как вам это удается? — пытали они Пашин секрет.

Жмоля вальяжно откидывался в кожаном кресле:

— В основе всех человеческих отношений лежит садомазохистский комплекс. На сцене звезды выступают в роли садистов. Думаю, вы не будете спорить. В домашней же обстановке элитного клуба им хочется побывать в шкуре мазохиста.

— Вам угрожают? Вас пытались побить?

— Со всеми примами у меня нежнейшие, доверительные отношения.

— Как долго будет жить ваше шоу?

— Не переживайте, работы хватит надолго.

И работы хватало. Шоу «Опущенные» пригласили в европейское турне. Иноземные звезды жаждали таких же отвязанных оскорблений. И Паша с продюсером не могли им отказать. Тем более, это мощно срабатывало на раскрутку родного канала.

Первым городом творческого вояжа оказался Париж.

И все здесь прошло на ура, только именно в Париже раздался полуночный звонок.

— Ну, здравствуй, Павлик! — в трубку щебетал изнеженный, исполненный страсти голос.

— Мы с вами знакомы?

— Привет, дурачок!

— Извините, услугами ночных бабочек я не пользуюсь.

Дамочка озорно рассмеялась:

— Конечно! У тебя же член с сантиметр!

Павел замер. Мужской причиндал, и, правда, у него был небольшой. Но не до такой же степени!

— Ты что, сука, гонишь? — разъярился Жмоля.

— Прости, прости… — заворковала собеседница. — Совсем забыла, что он тебе не к чему. Тебе же генпродюсер Жабин засаживает по самые гланды.

Паша, как ядовитую змею, отбросил трубку.

Тело его сотрясала крупная дрожь.

Нет, в гомосексуальных поползновениях он, хвала небесам, был незамечен. Не было этого! А вот господин Жабин был на всю страну известным педрилой.

4.

Уехали из Парижа, звонки как отрезало. Павел облегченно вздохнул. А то ведь невозможно было выкинуть из памяти сладкий и подлый голосок. Мешал работать. На сцене долго не мог поймать кураж.

В Амстердаме отработал на троечку. В Барселоне и Лондоне все шло по нарастающей. В Лиссабоне же опять раздался полуночный звонок:

— Соскучился, котик?

Жмоля, конечно, мог бы швырнуть трубку. Но хотелось установить личность хамки:

— Как вы узнаете мой номер?

— Мир не без добрых людей, — озорной голосок был переполнен смехом. — Ну, что, томишься без своего полового гиганта Жабина? Он в Москве, а ты в Лиссабоне. Анус чешется?

— Мадам, вы заблуждаетесь! — с максимальной дозой язвительности в голосе произнес Жмоля. — Я натурал. У меня жена и двое детей.

— Такое случается… Хотя жены и детей у тебя нет. Зачем брешешь?

Павла вдруг озарило:

— Вы мне за кого-то мстите? Я со сцены обидел вашего любимого? Родственника? Простите великодушно! Это ведь всего лишь условия заданной игры. Ничего личного.

— И у меня с тобой ничего личного, — томно вздохнула барышня. — Жаль, что ты гей. Могли бы перепихнуться. Спокойной ночи, сладкий!

На этот раз собеседница первой положила трубку. А Паша, как ужаленный, взвился. Сгоряча даже маханул целый стакан коньяку. Сна, конечно, ни в одном глазу. А ведь завтра шоу. Страда! Ристалище!

Принял горячую ванную. Выпил еще стаканчик армянского. Не помогло! Проворочался до самого утра. Встал с постели с кровавыми глазами, с трясущейся челюстью.

У звезд в этот вечер он вызывал не тотальный ужас, а сострадание.

5.

В Лиссабон срочно вылетел генпродюсер Жабин.

— Что же вы, батенька? — сокрушенно перекатывал желваки. — Организаторы нам, знаете, какую неустойку выкатили?

— Приболел, занемог… — Жмоля скосил глаза.

— Сивухой пованивает, — Жабин достал из мусорного ведра порожнюю бутылку коньяка. — Платим мы вам от души. В чем, батенька, дело?

— Сорвался! Ностальгия по родине.

— Ну, ну… — Жабин выглянул в окно. В Португалии грянула весна. Томно зеленели деревья. — Останусь я с вами. Буду приглядывать. Ответственность жуткая. Глаз да глаз!

Из Лиссабона двинули в Прагу. Павел слегка оклемался. Сказалась работа с личным гипнотизером. Вспомнил череду своих ярких творческих удач. Помогло.

На сцене Павел снова чувствовал себя бенгальским львом.

— Посмотрите на эту длинноногую фигуристку, — радостно вещал он. — Чемпионка мира по катанию на железках по окаменевшей воде. Но любим мы ее не за это. А за позы, которые она принимает в творческом экстазе. Особенно мне по душе шпагат. Камасутра отдыхает. Сразу вспоминается, какое сокровище скрыто у нее между ног. И когда задом поворачивается, тоже ничего. Аппетитная жопка! Думаю, многие бы мужчины встали бы на коньки, чтобы быть к ней поближе.

Давясь рыданиями, фигуристка захохотала. За нею восторженно грохнул весь зал.

А ночью раздался звонок:

— Пашенька, поздравляю!

— С чем?

— Как это с чем? С приездом Жабина. На последнем шоу ты просто блистал. Сказывается гениальная вздрючка.

— Мадам, я уже говорил, вы заблуждаетесь.

— Вот это нам и следует проверить. Приходи в номер 333. Познакомимся лично.

6.

Когда Павел открыл дверь в 333, там стояла кромешная тьма. Жмоля щелкнул выключателем, свет не зажегся.

— Лампочки выкрутила, — отозвался мелодичный голосок. — Располагайтесь, мой повелитель. Я на секундочку в ванну.

Павел присел на пуфик.

В проеме двери вспыхнул безупречной красоты абрис женского тела. Стройные ножки, золотая копна волос волной до попы. Дыхание перехватило.

Жмоля разделся. Раз подвернулся столь внезапный случай, то следует доказать, что он мужчина. Мачо! А не какой-нибудь засранный гей.

Растянулся на матрасе, накрылся пуховым одеялом.

Она подошла. Отдернула одеяло. Вытянулась с ним рядом. Крепко обняв, жарко поцеловала в губы. Покусала соски.

А потом… наручниками прищелкнула его к дубовой спинке кровати.

— Хочешь поиграть? — разулыбался Жмоля.

— Игры закончились, — холодно произнесла дева.

Она накинула халат и вытащила из-под кровати тазик. Достала вязку тонких гибких прутьев. Со свистом, обдав холодными брызгами, ими взмахнула.

— Что такое? — помертвел Паша.

— Береза лечебная. Розги, мой дорогой!

Номер триста тридцать три Жмоля покинул на носилках «Скорой помощи». Неделю валялся в пражском лазарете. Гастроли, понятно, оказались на грани срыва.

— Что ж вы творите, бесценный?! — выпучивал на него очи Жабин. — Не могли подыскать себе нормальную девку? Или нужен мужик?

Павел угрюмо молчал.

— Ничего, — Жабин погладил его иссеченную руку, — очухаетесь. Главное, духом не падать.

— Не хочу больше.

— Чего не хотите?

— Быть королем смеха.

7.

Вот уже полгода, как Павел Жмоля ведет телепередачу «От всей души». Давясь искренними слезами, вспоминает добрые дела старичков.

Рейтинг у передачи хуже некуда. Зато есть милосердные спонсоры из Газпрома, а значит, передаче жить.

Павел пополнел и порозовел лицом. Больше не пьет. Не идет это к сединам, кои появились в 333.

— Гляньте на эту бабушку, — бархатным баритоном говорит он на сцене. — Ей девяносто! Кажется, дунь, улетит. Однако у нее 11 детей, 22 внука и 33 правнука. Поприветствуем мать-героиню, Прасковью Григорьевну Крысобой!

Престарелая публика вяло аплодирует.

После съемок Паша, а лучше Павел Эдуардович, пьет за кулисами целебный кефир с ванильным рогаликом.

Хмурит лоб.

И как это он сразу не узнал ее по голосу?

Катенька Васнецова…

Именно ей он в десятом классе задрал над головой платье, да и защелкнул степлером.