Тило Саррацин: Германия — корабль, идущий ко дну

Критик миграционной политики, автор скандально известной книги «Германия. Самоликвидация» Тило Саррацин уверен в необходимости ужесточения миграционной политики, так как иммигранты-мусульмане с каждым новым поколением все хуже приспосабливаются к условиям страны проживания, пишет Eesti Päevaleht.

Eesti Päevaleht: Ваша книга «Германия. Самоликвидация» (дата выхода — 2010 год, на эстонском языке — 2013 год) два года возглавляла в Германии рейтинги продаж. Произошедшие год назад случаи сексуального насилия в Кельне и появление в рядах германских политических сил «Альтернативы для Германии», похоже, подтверждают высказанные вами опасения по поводу культурного конфликта. Однако, как бы вы объяснили тот факт, что, несмотря на то, что во многих городах Европы с мусульманским населением наблюдаются такие же проблемы (как в образовании, трудовой занятости, так и в признании демократических ценностей), ни одна скандинавская страна до сих пор не перевела вашу книгу?

Тило Саррацин: Не опубликована она и в Великобритании. Англичане традиционно не заинтересованы в том, что происходит в Германии. Английский читатель интересуется, в основном, англо-саксонскими темами. Зато в Швеции с иммигрантами-мусульманами прослеживаются те же тенденции, что и в Германии. Думаю, причина кроется в политкорректности.

— В какой момент для общественного мнения Германии стало приемлемым задаться вопросом, почему гастарбайтеры из арабских стран и Турции ведут себя по-другому, нежели новоприбывшие из Греции, Польши, России и Кореи?

— Общественному мнению Германии до сих пор больно смириться с этими фактами. /…/

Должен вам сказать, что большую часть своей жизни я не обращал никакого внимания на приближающийся конфликт культур. Как банкир Немецкого федерального банка я верил в то, что условия создают сами люди. Верил в то, что рыночная экономика и демократия дадут каждому равные возможности для развития и что адаптация иммигрантов в Германии займет одно-два поколения. Поскольку все казалось таким ясным, я не слишком об этом задумывался. Но моя соседка — дама, работавшая в школе при местном заводе Opel и обучавшая многих учеников из Марокко — становилась все более несчастной из-за своей работы и жаловалась на длинные рабочие дни, и я стал уделять этой теме больше внимания. Она преподавала и первому, и второму поколению марокканцев, на подходе было и третье, так как женщины из Северной Африки рожают рано. У них не было никакого академического сдвига! Наоборот, в классе становилось все больше платков и все меньше знаний. /…/

В то время я был сенатором Берлина по финансовым вопросам и поэтому должен был следить за тем, куда идут выделенные на интеграцию средства. На обучение, социальные дома и оказание услуг по здравоохранению для приезжих уходили баснословные суммы. В 2003 году я заинтересовался тестами PISA и выяснил, что проживающие в Германии турецкие дети показывают почти такие же результаты, что и проживающие в Турецкой Республике. Результаты русских и польских детей были либо практически идентичные, либо полностью идентичные результатам немецких детей. Русские в России были на том же уровне, что русские в Германии, несмотря на разные школьные системы. Так что дело кроется в особенностях культуры, в семейных установках в разных странах. /…/

— В своей книге «Германия. Самоликвидация» вы утверждаете, что другой взгляд на обучение со стороны арабской и турецкой общин приведет к спаду в немецкой промышленности, когда работники-мусульмане третьего поколения встанут на производственные линии. Когда это может сказаться на качестве BMW?

— Это время придет. К сожалению, свобода и демократия не привили арабам и туркам желания учиться. У нас нет никаких проблем с работниками из России, Кореи, Польши и стран Балтии. Немецкая школьная система никого не принуждает напрягаться академически. Учеников с менее выдающимися способностями обучаем подходящей профессии из технической сферы или сферы обслуживания. Но важны немецкий язык, хороший уровень навыков чтения и математические знания на определенном уровне. И у нас все больше молодых людей, не обладающих данным умениями. /…/

— Многие государства направлены больше внутрь себя, в Америке говорят о том, что НАТО обременителен, британцы решили выйти из Евросоюза, евроскепсис нарастает. Почему?

— Европа была активна в тщательном продумывании проблем. Внешняя или внутренняя направленности сами по себе не являются ценностью. Они должны быть сопоставимы с ситуацией в государстве, будущим и приоритетами. Народ Великобритании не сказал «нет» Европе, он не сказал «нет» международной торговле, но он верит в то, что он сам в состоянии принимать решения. Если изменений слишком много, то необходимо снизить уровень сложности. Задачей политики является снижение уровня сложности. Однако, в случае с Евросоюзом произошла передача ему полномочий при решении многих вопросов, что не уменьшило, а увеличило уровень сложности. Во всех областях мы на основании европейских регуляций видим, что все становится сложнее. На государственном уровне политики дистанцируются от решений — это было решением Европы! Думаю, что необходимо отказаться от части интеграционного процесса ЕС, чтобы в результате получить более стабильную Европу. /…/

— Даже вы вместо «цыган» использовали слово «рома». Вы более политкорректны, чем думают некоторые.

— Если бы у нас было больше времени, то я бы более подробно остановился на словах «негр» и «цыган». Negro в английском языке — вполне нормальное слово для определения чернокожего африканца, и у него отсутствует какой-либо очерняющий или унижающий оттенок. Но пришло движение Black Power, и его члены сказали, что это слово белого человека и что они хотят именоваться «черными». Хотя negro происходит от латинского nigrum — черный. Вскоре и определение «черный» оказалось недостаточно хорошим, и ему на смену пришло «афроамериканец». Теперь уже и оно не устраивает. Чернокожие или афроамериканцы или негры просто сами собой недовольны. То же самое можно сказать о рома. Одно время их называли синти. Евреи никогда не протестуют против того, что их называют евреями. И поскольку рома часто упоминаются в связи с преступлениями, то их стали называть по стране происхождения — румынами, по поводу чего правительство Румынии уже несколько раз выражало протест.

— Какова главная проблема, которую необходимо решить Германии в связи с ее жителями-мусульманами, чтобы вовлечь их в немецкое образование, привить традиционные для Германии ценности, понятие о равноправии мужчин и женщин? Закрытое гетто надо снести?

—  Нет. Это растущая проблема. Германия — это корабль, который идет ко дну. Если вы помните крушение эстонского парома в 1994 году, то какова была задача капитана? Откачать воду — это одно дело, но главное — остановить приток. Германия должна закрыть свои границы для нелегальной иммиграции. Мы должны усилить контроль на своих границах с Италией и Австрией, а также между Европой и Африкой. Если для этого необходимо изменить конституцию, то пусть это будет сделано. Если некоторые наши европейские партнеры не поддерживают такую позицию, то мы должны провести с ними работу. Я бы даже сказал, что если необходимо разместить нелегальных иммигрантов в центрах задержания, то пусть будет сделано и это. У того, чем занимается наше правительство в Берлине, отсутствует стратегический компонент.

Ханс Х. Луйк, Прийт Симсон
Источник