Георгий Фрумкер | Nomina sunt odiosa

Продолжение монолога Хлопуши

Непонятно сердцу или уму…

В начале двадцать первого века…

Проведите, проведите меня к нему,

Я хочу видеть этого человека.

Человек ли он, или просто мразь,

Что угробить решил часть человечества?

И внутри у него, и снаружи грязь,

У него ни совести, ни отечества.

Всё во имя своих имперских идей.

Геростратовой славы безумцу хочется.

Герострат сжёг храм, но не жёг людей…

Думает, имя его упрочится?

Имя то, что ведёт в ад и во тьму,

Будет помнить ещё не один калека.

Проведите, проведите меня к нему.

Я хочу видеть этого человека…

Пролечу шмелём, проползу ужом,

Только добраться бы до этого тела.

Жаль, нельзя с арбалетом или ножом,

Но и так хватит сил, чтобы плоть хрустела.

Пусть потом повесят, прилюдно распнут,

Пусть врут обо мне, сочиняют рассказы,

Но буду уверен: все свободно вздохнут,

Коль я мир избавлю от этой заразы.

          О том, как Клим Петрович Коломийцев…

(Подражание Александру Галичу)

Вот хотите – у соседей спросите,

Хоть там верхних поспрошайте, хоть нижних.

Ну и в протокол, давайте, внесите,

Даже можете узнать всё у ближних.

Я полтинник оттрубил на заводе,

И отмечен был то так, то иначе…

А чтоб врать – такого нет и в «заводе».

Правда, сделал змеевик. Но для дачи.

Вот подумал, что пройдусь поманеньку,

Не давить же мне всё время подушку,

И неспешно, за ступенькой ступеньку,

Я на воздух выношу свою тушку.

Выхожу тут из дома, а мне в глаза:

«Подгребай к нам, дедок, подваливай.

На духу отвечай: ты со всеми – за?

Если нет – то давай, отчаливай».

Ну, ежели со всеми, то – Петрович всюду.

Хучь на парады с песнями,

Хучь бить Иуду.

От коллектива ни на шаг и не в сторону…

Вот идём со всем народом мы вместе:

Локоть к локтю, а точней – маска к маске.

И тут в самом неожиданном месте

Мне по морде зарядил тот, кто в каске.

Ну, тут, чувствую, запахло больницей…

Я ж доклад когда-то делал с трибуны,

Что ошибки были там, за границей,

А у нас всё было вроде коммуны.

Мне уже за девяносто, но всё же

Сам хожу, пускай не очень и шибко.

Так зачем же так вот сразу по роже?

Надо думать, это всё же ошибка.

«Вы совсем охренели, – кричу, –

Так бить?! Времена, говорю, не прежние!

Ну, когда-то такое могло и быть…

При Хрущёве иль, скажем, Брежневе».

А они мне в ответ:

«Помолчи-ка, дед,

Закрой хлебало.

И спасибо ишшо скажи,

Что дали мало…»

А за что спасибо, чёрт его знает…

А вообще, я человек не скандальный.

(Даже с горя закурил сигарету…),

Ну не ведал я, кто этот Навальный –

Телевизира лет двадцать как нету.

Вы простите, говорю, мне отсталость,

Но газет уже давно не читаю,

И знакомых очень мало осталось.

Всё до пенсии копейки считаю.

И болезни все мои сплошь от нервов.

Я же мыслил, там опять убивают…

Может, где-то в СэШэА душат негров,

А Израиль что-то взад затевает.

Эти в касках дают кому надо знак,

Это видели все прохожие.

Запихнули унутрь, вроде в автозак, –

«Воронки», они все похожие.

Так всю ночь просидели не кушамши,

А до ветру только раз и позволили.

Зря ходил с толпой не подумавши,

Вот таперича и майся с мозолями.

Те сквозь зубы на нас всех оскалились –

Так смеялись, аж спины повыгнули.

А под утро, видать, всё же сжалились –

Из кутузки нас с матами выгнали.

Объяснили потом, что совсем не прав.

Говорят: «Мчи домой – торпедою!»

Но впаяли мне гады приличный штраф,

А где денюжки взять – не ведаю.

Такая вот дурацкая история…

Из цикла «Стихи с эпиграфом»

«…Темницы рухнут – и свобода
Вас примет радостно у входа…»
А. С. Пушкин

День ото дня и год от года

Свобода, хоть не ищет выгод,

Упорно ждёт нас всех у входа.

А мы всё ищем, где же выход.

Письмо В.В. Путину

Не знаю, как мне обращаться? Может, «СЭР»?..

И, собственно, пишу Вам первый раз.

Я – беженец их тех СССР…

Меня зовут Абраша–вырвиглаз.

Сейчас мы в джунглях. Между дикарей.

Но не забыты совесть, ум и честь!

Я, в принципе, пока ещё еврей,

Но прадед – русский, что прошу учесть.

И не один… Тут наших много есть.

Обманывать я с детства не привык!

Здесь сын с детьми. Их штук примерно шесть.

И моя Сарра–вырвисвойязык.

А получилось всё, как в страшном сне!

И даже вспомнить этот миг боюсь!

Сынок привёл кого-то по весне,

И заявил с порога: я женюсь!

Как мы смогли такое превозмочь?!

Я не припомню всех её имён…

Она – простая племенная дочь!

Точней, вождя каких-то там племён!

Чтоб сына бросить – это уж фиг вам!

На старости пришлось менять жильё…

Пусть в джунглях нам построили вигвам,

Но пенсию не дали! Вот жульё!

И хоть от вас немножечко вдали,

Но можем прямо вам сказать в глаза:

Мы тоже референдум провели –

И я и Сарра – мы обои «за»!

С кокосами здесь настоящий бум!

Их можно эскимосам продавать.

А местные по-русски ни бум-бум…

Им всем на референдумы плевать!

Теперь скажу, о чём веду я речь,

Надеюсь, Вы там уловили нить:

Чтоб мы смогли бы свой язык сберечь –

К себе вас просим присоединить!

Россия – демократии пример!

Уверен я, что всё пройдёт без драм,

Но всё же захватите БТР!

             Семья Шапиров, Сарра и Абрам.

П.С. Скорее приезжайте! Сильно ждём!

Здесь в джунглях очень мало «Вов» и «Дим».

И Путина все изберут вождём!

Ну, а Шойгу мы всё-таки съедим!

Вспомнилось…

Я древностей совсем не эпигон,

Но вот по содержанию и форме

Обычай был, что стоя на платформе

Правитель предлагал внести закон.

(Был Богоизбранный в пурпуровом плаще.

Толь в древнем Риме, то ли в древней Греции.

Тогда ходили драхмы и сестерции,

А нефти просто не было вообще).

Не буду отвлекать вас болтовнёй.

Но всё напоминало экзекуцию

И новые законы в Конституцию

Он выдвигал с наброшенной петлёй.

И коль не шёл Правитель на подлог,

Да и ничем себя не оконфузил –

Немедля с шеи убирали узел.

А если шёл – платформу из-под ног.

Индюк-лидер

Один Индюк решил известным стать.

Сказал он всем: «Во мне и вид и стать,

И даже вес. Хорош в любых обличьях!

Пойдём прямым путём. С лап отряхнём мы прах,

Вперёд, друзья! Вперёд на всех парах!

Я – лично о правах забочусь птичьих!

Достаточно на Птичник наш взглянуть:

Все Утки ожирели свыше нормы,

И клювы Уток чужеродной формы!

Давайте, чтобы время не тянуть,

Вокруг меня скорей объединяться.

Мы так сильны. Нам некого бояться!

Вот Воробьи на птичнике порхают –

Они теперь чириканьем нас хают.

И ко всему порхатые уродины

Почти объели все кусты смородины.

Всех, кто захочет, я зову ко мне!

Пусть лапы у меня и в гуане,

Но Птичник – историческая родина.

Мы образуем партию «Смородина»,

И в наших процветающих пенатах

Не будет места для чужих пернатых!»

За Индюком пошли немедля Куры,

Да что с них взять? Все знают – Куры-дуры.

Но странно – примитивностью идей

Индюк привлёк Гусей и Лебедей.

Мне на мораль хватило б и строки,

Но всё же я добавлю пару слов:

Коль дефицит на истинных Орлов,

То в лидеры выходят Индюки.

«Nomina sunt odiosa»

(Имена ненавистны)

Я под какой-то довод не прогнусь,

Хоть спорить и ни с кем сейчас не буду,

Но коль живёт на свете эта гнусь,

То невозможно верить в куклу Вуду.