Генсек, который ушел в мир иной в День милиции

…Помню погода в этот день была мерзопакостная – холодно, сыро, слякотно. Оттого приехать вечером домой было особенно приятно. Дома были пельмени. Думал – начну сейчас их лопать да приобщаться через телевизор к сокровищнице советской эстрады – Пугачёва там, Кобзон, Лещенко.

Телефона у меня еще не было. Таких как я поднимали «по цепочке» – дежурный звонил тем, у кого был установлен домашний телефон, а уж они были обязаны оповестить всех сотрудников, что живут неподалеку. За мной пришел поддатый и вечно хмурый участковый Нечаев – он потом повесился, но никто не знает почему.

– А чо за тревога-то? Учебная или как?
– Или как. Брежнев воткнул.
– Чего воткнул? Куда? – растерялся я

В коридорах ОВД висел стойкий запах перегара и казалось, что качается само здание райотдела – такого огромного количества пьяных в милицейской форме я ни до, ни после уже не видел!

И то сказать – объявить тревогу в День милиции! Выдернуть из-за стола в самый-самый праздник! Общее настроение, тем не менее, было благостное – все понимали, что тревога объявлена лишь техническая: так положено, раз главный вдруг помер. Зато не придётся проверять чердаки и подвалы, либо мерзнуть в оцеплении. Никто не грустил, не было и ощущения смены эпох. Утром всех отпустили по домам, велев вернуться в 2 часа, но мало кто пришел.

Потерпевшим во всей этой истории оказался опер Валера Куренной, будущий полковник, начальник областного антинаркотического ведомства и лютый враг другого борца с наркотой по имени Евгений Ройзман. У Валеры на пятницу в ресторане «Большой Урал» была назначена свадьба, но её, как и другие подобные мероприятия по всей стране, перенесли в связи с объявленным в стране трауром.

Он, впрочем, потом всё равно развёлся…

Александр Куприн