Гангрена (послевыборное)

Страна спит. И не хочет просыпаться. Страна в анабиозе. И не желает выходить из него. Таковы главные и мало чем отличающиеся друг от друга публичные выводы из результатов прошедших выборов.

Мне же кажется, что страна не спит и не в анабиозе (что, повторю, практически одно и то же), а тяжело больна. Она отравлена, разъедена изнутри токсинами до такой степени, что у нее нет сил не только думать и действовать, но и чувствовать. Она не реагирует на боль унижения, причиняемую ей силами, отправляющими в стране властные функции. Она не способна видеть очевидное (хотя бы то самое нежелание управляющей власти предпринять что-либо для блага страны). Она перестала отличать ложь от правды, равно как и правду от лжи. Она перестала слышать голоса обманутых, отчаявшихся, бездольных. И далее-далее можно длить это перечисление. Сознание, зрение, слух, осязание страны выведены из строя, не работают – это больной организм, накаченный через Останкинскую телеиглу таким количеством наркотических средств, что можно лишь удивляться, как какие-то органы его еще функционируют более-менее исправно.

Без некоего внешнего толчка, без хорошего тычка в бок от самой страны больше ждать нечего, она ни к чему не способна. Можно ли ждать чего-то от «верхов»? Чтобы этот самый толчок-тычок изошел оттуда? Как то случилось без малого три десятка лет назад результатом усилий с самой вершины властной пирамиды советской страны, неудачливой наследницей которой является нынешняя?

Думается, что в обозримом будущем ни о чем подобном говорить не приходится. Нужно, чтобы на вершине завелись «диссиденты», появились люди, которым будет стыдно и больно за то, в каком состоянии находится отечество. А таких не просто не наблюдается, но еще и в том дело, что тогдашнее устройство страны слишком наглядно демонстрировало свою неуспешность, анахроничность, не позволяло той же самой верхушке жить и ощущать себя так, как жила и ощущала себя верхушка других, иначе устроенных стран. Нынешняя верхушка, как мы знаем, смогла устроить себе желанную жизнь. Достаточно посмотреть на фотографии их версальских дворцов, которые время от времени противу их желания появляются то в Интернете, а то и в СМИ.

Можно, конечно, было бы надеяться на их немеркантильные чувства, духовную составляющую их личности, которая вопиет о величии страны (а не просто ее имперскости), жизненной успешности ее граждан, их равноправии перед законом, гарантированной свободе личности и т.д. и т.д., но подобные люди тщательной селекцией последних полутора десятков лет выбраковывались оттуда как паршивые овцы, и в настоящее время там их не видно. Чувство патриотизма, которое скатывается с вершины властной пирамиды вниз исключительно этого самого, меркантильного свойства, да плюс к тому еще и истолковывается опять же исключительно как чувство силы, свирепости ко всему инакому – иначе говоря, как разрушительное, несозидательное чувство, а то есть и ждать, что оно может обратиться в какое-то созидательное действие, не приходится.

Получается, в общем-то, что надеяться в ближайшее время не на что. Власть будет и дальше все больше и больше душить общество, впрыскивать в него новые и новые дозы морфинов, общество в ответ еще больше будет терять чувствительность к реальным болезненным процессам, происходящим в нем. И что, не началась ли уже гангрена, или еще стоим на ее пороге? Это мы узнаем лишь задним числом. Но вот когда мы совсем обездвижимся и начнем гнить, гнусно воняя, маловероятно, что кто-то извне поспешит нам на помощь, как то было в начале 90-х. А вот стервятников на смердящий труп слетятся тучи и тучи.

Анатолий Курчаткин
FB