Фокус Шахназарова: как «Мосфильм» снова стал фабрикой грез

Карен Шахназаров сделал из «Мосфильма» самую успешную государственную кинокомпанию. Но выбранная им стратегия таит в себе проблему для бизнеса

Осень 1998 года мало кому в России запомнилась как удачное время. Карену Шахназарову было особенно неуютно. В апреле правление киноконцерна «Мосфильм» избрало режиссера генеральным директором. Хозяйство в общем и целом разрушено, крыши текут, канализация запущенна, на электропроводку страшно смотреть. На огромной территории обосновались сомнительные структуры — изготовители водки, торговцы авто и т. п. А тут еще подчиненные обрывают телефон. Шахназаров направил трех инженеров в Мюнхен для покупки нового осветительного оборудования у компании Arri на гигантскую по тем временам сумму — около $400 000. Немцы три дня откладывали встречу с мосфильмовцами. «Они думали, что мы шаромыжники какие-то», — вспоминает Шахназаров. Оборудование в итоге ему продали, взяв полную предоплату. Шахназаров потом сам отслеживал передвижение грузовиков с техникой.

Волнений было много, зато глава «Мосфильма» смог полностью переоснастить осветительный цех. Хотя коллеги убеждали Шахназарова, что рынок упал и клиентов, готовых платить за аренду новейшей техники, он не найдет, затраты окупились за два месяца. Первыми в очередь выстроились производители рекламы и телевизионщики. «Мосфильм» зажил новой жизнью. Сейчас кинокомпания при годовой выручке 1,3 млрд рублей получает 119 млн рублей прибыли. 80% доходов «Мосфильма» приходится на разнообразные услуги по кинопроизводству — от сдачи в аренду костюмов до тиражирования прокатных копий фильмов. На фоне также государственных, но неприбыльных «Ленфильма» и Киностудии им. Горького «Мосфильм» выглядит чудом. В чем фокус Шахназарова?

БОРЬБА ЗА СТАТУС

Когда в «Мосфильме» выбирали гендиректора, 46-летний режиссер не был единственным кандидатом. «Никаких интриг не было, — уверяет Карен Шахназаров. — Просто я набрал больше всех голосов. Сказали: давай, ты самый молодой».

На самом деле интрига была. Все упиралось в юридический статус и права собственности. В 1991 году несколько киностудий и фирм, работавших на территории «Мосфильма» (в том числе «Курьер» Шахназарова) и ГТПО «Мосфильм» образовали одноименный киноконцерн. При этом юрлица-учредители пользовались имуществом концерна — павильонами, техникой и т. п. — на правах аренды. Пять лет спустя объединение преобразовали в некоммерческую ассоциацию — так было выгоднее. Глава ассоциации режиссер Владимир Досталь планировал акционирование «Мосфильма». В 1997 году банкир Владимир Гусинский был готов заплатить за 49% акций кинокомпании около $166 млн, в том числе беспроцентный кредит на $15 млн.

Но вскоре после переговоров Досталя с Гусинским помощь «Мосфильму» предложил Юрий Лужков. В декабре 1997 года правительство Москвы выпустило распоряжение о выделении 30 млрд рублей «Мосфильму» в обмен на 49% акций, которые хотело получить в процессе его акционирования. Разозленный Гусинский написал письмо Борису Ельцину с просьбой лишить ассоциацию права распоряжаться коллекцией советского кино. В результате новый статус «Мосфильма» был признан недействительным. «Мосфильм» снова стал киноконцерном, а Мингосимущество запретило приватизацию, опасаясь, что государство «лишится прав на воспроизведение, распространение, публичный показ фильмов, составляющих культурное наследие». Оказавшийся между молотом и наковальней Владимир Досталь подал в отставку. Комментировать ту историю он сейчас отказывается.

Первое, что сделал Карен Шахназаров в должности гендиректора, — заключил новый годовой контракт с «Первым каналом» на право пользования библиотекой фильмов кинокомпании. Причем договорился с Константином Эрнстом о предоплате в $600 000, что составляло половину стоимости контракта. Треть полученных денег Шахназаров направил на погашение долгов по зарплате, остальное — на осветительный цех. С самого начала он решил вкладываться в модернизацию «Мосфильма». В конце 1990-х продажа прав на кинофильмы приносила компании около 80% выручки. Но уже к 2002 году эта доля сократилась до 30%.

Вопрос об акционировании «Мосфильма» поднимался еще дважды, но Шахназаров был категорически против. Он намекает, что отстоять свою позицию смог благодаря вмешательству Путина. В 2001 году распоряжением правительства за «Мосфильмом» был закреплен статус ФГУП. Шахназаров сохранил за собой директорский пост. Он до сих пор убежден, что акционирование ни к чему, кроме уничтожения «Мосфильма», привести не может: «Мы сохранили всю свою территорию. Государственный статус защищает нас от всевозможных коммерческих посягательств. Лет десять назад пришли бы и сказали: если хочешь жить, не сиди на гектарах, а отдай что-нибудь. И никто бы меня не защитил. А тут хочешь не хочешь — надо считаться».

НОВАЯ ЖИЗНЬ

Всего за пять лет директор-режиссер сделал из «Мосфильма» фабрику по оказанию услуг частным кинокомпаниям, телеканалам и прочим заказчикам.

Кинопроизводственные цеха, которые были переданы Досталем нескольким ТОО, где «Мосфильму» принадлежал 51% долей, Карен Шахназаров вернул в полное владение компании. Без каких-либо подробностей он говорит, что разобраться с разношерстными арендаторами и совладельцами помещений было непросто — не все были готовы освобождать площади по первому требованию. «У меня такого авторитета, как сейчас, не было. Досталь, уходя, увел с собой всех, в том числе главбуха. И первое время я занимался всем подряд — унитазами, травой, технологиями», — рассказывает Шахназаров. К 2001 году из 13 павильонов он успел полностью отремонтировать пять. В производстве на «Мосфильме» тогда находилось свыше 80 проектов, в том числе около 30 художественных фильмов — большинство снимали независимые студии. В 2003–2004 годах Шахназаров завершил реорганизацию, избавившись от нескольких дочерних студий (часть перешла в частные руки, часть ликвидировали) и полностью превратил «Мосфильм» в киносервисное предприятие. Сейчас в концерн входит комплекс операторской техники, студия звукозаписи, монтажный цех, цех «Телекино», студия компьютерной графики, лаборатория обработки пленки, отдел костюмов и реквизита, цех по строительству декораций, военно-техническая кинобаза и фильмофонд.

Еще в начале 2000-х Шахназаров сформировал управленческий костяк «Мосфильма» — из кадровых военных, поскольку у них «хорошее образование и дисциплина». Так, заместителем у него уже много лет работает бывший полковник. Сотрудников в цеха он ищет среди выпускников лучших технических вузов. С денежной мотивацией постарался решить все максимально эффективно. Средняя зарплата в киноконцерне — 50 000 рублей. Подразделения, работающие напрямую с заказчиками, поощряются долей своей выручки (от 10% до 20%). С 1998 года на «Мосфильме» существуют бесплатные курсы подготовки технических сотрудников для киноиндустрии. Карен Шахназаров уверяет, что их выпускники если и не приходят работать на «Мосфильм», то потом приносят на студию заказы.

«У меня не было никакого бизнес-плана. Я работал интуитивно по принципу домохозяйки — столько потрачу, столько получу, — рассказывает он. — Мы покупали не просто новое, а суперсовременное оборудование, которое, может быть, на тот момент не было востребовано. Мне говорили: купи попроще. Но рынок стал расти очень быстро, и мы все время оказывались чуть впереди». Директор стремился быть первым во всем. Даже шведское отопительное оборудование, установленное на «Мосфильме» в 2001 году, было в своем роде уникальным — в России аналогичная система имелась в Кремле.

На техническую модернизацию «Мосфильма» в целом ушло $40 млн. При этом никакой государственной помощи, по словам Шахназарова, «Мосфильм» не получал и не получает до сих пор и кредитов никогда не брал. «Я старался всегда делать по старинке: есть деньги — куплю за свои», — уверяет Шахназаров. Не желая пускать никого чужого на свою территорию — 34 га в привлекательном для девелоперов районе, — сам он не пренебрег возможностями. В апреле 2002 года правительство Москвы согласилось «принять предложение ФГУП «Киноконцерн «Мосфильм» о проектировании и строительстве жилого дома с нежилыми помещениями и подземным гаражом… на земельном участке площадью 0,5 га по ул. Пырьева, вл. 2, предоставленном «Киноконцерну «Мосфильм» в аренду на 49 лет». От инвестора строительства, компании «Инрестрой», «Мосфильм» получил $1,5 млн (Шахназаров говорит, что потратил все на технику) и еще 30 квартир в новостройках, где поселились нуждающиеся в жилплощади сотрудники концерна.

Этот дом Шахназарову поминают до сих пор. «Юрий Михайлович Лужков любил «Мосфильм». Как градоначальник помогает? Добрым словом. Много компаний, которые зависимы от города, готовы помочь», — рассуждает генеральный директор «Нева-фильм» Олег Березин. Он добавляет, что многие кинокартины, финансируемые из федерального бюджета, снимаются на «Мосфильме» не просто так — вероятно, имеется административный ресурс.

Так есть ли ресурс? Карен Шахназаров никогда не скрывал, что считает Владимира Путина харизматичным лидером, о котором можно даже снять кино. Но лишь в августе 2012 года гендиректор «Мосфильма» получил свою первую российскую награду — орден «За заслуги перед Отечеством» (к примеру, у Никиты Михалкова таких орденов уже три). Возможно, этот знак внимания со стороны Кремля связан с тем, что Шахназаров на президентских выборах 2012 года входил в московский штаб поддержки кандидатуры Путина. Тем не менее близкий к правительству источник Forbes уверяет, что никто не принуждает продюсеров, получающих государственные субсидии и приходящих на «Мосфильм», снимать именно там. Это всего лишь «правило хорошего тона».

УСЛУГА ЗА УСЛУГОЙ

«Мосфильм» недолго пользовался своим преимущественным положением на киносервисном рынке. К середине 2000-х в Москве и Санкт-Петербурге появилось много частных съемочных площадок и фирм, предлагающих разнообразные услуги в области кино — от аренды техники для съемок до обработки видеоматериалов (постпродакшн). По оценке Romir Movie Research, сейчас таких сервисных компаний насчитывается несколько сотен. Соучредитель московской студии «Саламандра» Яна Селиванова рассказывает, что поначалу к ней часто обращались бывшие клиенты «Мосфильма». Позже клиенты разделились: старожилы, привыкшие работать с Шахназаровым, остались на «Мосфильме», «Саламандру» выбирают молодые российские, а также западные компании.

«С большой студией работать неудобно. Она негибкая, менеджмент считает себя главнее клиента, — признается продюсер Сергей Сельянов. — При этом эксклюзивные услуги, например аренда танков или военных автомобилей, нужны редко. А реквизит часто проще купить или изготовить. В частную компанию можно позвонить в час ночи и сказать: нужна камера. Там люди готовы работать 24 часа, идти на уступки, выращивать клиента». Продюсер вспоминает, как однажды у него в руках оказался «комичный» договор c концерном Шахназарова. В документе было сказано, что в случае, если на «Мосфильме» во время обработки пропадут звуковые материалы картины Сельянова, то он должен будет выплатить штраф в размере 100% стоимости контракта.

С коллегой солидарен продюсер Виктор Алисов: «Кроме пафоса там уже ничего нет. Есть студии, работающие качественнее и дешевле». Продюсер Илья Неретин признается, что за много лет работы пользовался на «Мосфильме» только услугами аренды офиса и студией перезаписи. По его мнению, конкуренты-частники переманили лучших специалистов из мосфильмовской лаборатории обработки пленки, а павильоны на «Мосфильме» хоть и имеют хорошую звукоизоляцию, но очень дорогие. Но главное, в 23:00 все клиенты обязаны покинуть территорию киноконцерна; чтобы задержаться, следует заранее оформить разрешение. «Зал перезаписи на «Мосфильме» — один из лучших, но для, например, сериалов уже это не требуется, а продюсеры, которые могут позволить себе дорогую перезапись, уезжают в Лондон, Прагу или Амстердам. Там персонал понимает, что тебе надо, с полуслова», — откровенничает Неретин. Режиссер Николай Досталь при всем своем восхищении павильонами и оборудованием «Мосфильма» признает, что «есть минус: техника более продвинутая, чем персонал, ее обслуживающий».

Тем не менее снижения арендных цен на «Мосфильме» пока не наблюдается. Молодые и «небольшие» конкуренты «Мосфильма» развиваются благодаря тому, что кинорынок бурно растет, а съемочные бюджеты у всех разные. Конкуренты часто обвиняют «Мосфильм» в демпинге. Карен Шахназаров, в отличие от частников, предпочитает продавать услуги не по отдельности, а пакетом стоимостью не менее 200 000 рублей. В этом случае ряд услуг можно продать дешевле, а на остальных компенсировать образующиеся потери. «Бывают моменты, что мы можем упасть ниже прибыли, чтобы вернуть долю рынка. Я в этом не вижу ничего плохого. Это борьба на рынке. Нам ведь никто ничего не дает», — объясняет Шахназаров. Он пытается обдуманно демпинговать даже на международном уровне. Недавно на «Мосфильме» появилась новая услуга — удаленная звукозапись. Оркестр записывается в музыкальной студии «Мосфильма», и с ним в режиме онлайн работают продюсер и композитор, находящиеся, допустим, в Лос-Анджелесе. По словам Шахназарова, услуга стоит $10 000 –15 000 за смену — на порядок дешевле, чем сделать запись в США.

ПЕЧАТНЫЙ СТАНОК

Что сейчас приносит «Мосфильму» наибольший доход? Как ни странно, не богатейшая библиотека фильмов (продажа прав — 20% выручки) или костюмерная и даже не аренда павильонов. Как говорит Шахназаров, в 2011 году 50% всей выручки киноконцерну принесла лаборатория обработки кинопленки, которая также печатает прокатные копии фильмов. Недаром он потратил на ее оборудование около $20 млн.

Если в 2006 году прокатчикам 20 самых кассовых фильмов в России и странах СНГ понадобилось почти 8000 копий, то в прошлом — свыше 23 600. По словам Шахназарова, до 2009 года на «Мосфильм» приходилось 80% кинокопировального рынка, сейчас — половина. За последние несколько лет в России появилось четыре аналогичных производства. Студия «Саламандра» минувшим летом закрыла свою лабораторию. Яна Селиванова признает, что выручка ее компании после этого сократилась в пять раз. Решение отказаться от обработки пленки она объясняет тем, что новые игроки, не пожалевшие денег на закупку оборудования, демпинговали, пытаясь удержать клиентов. Если ее клиентам нужно напечатать копии, Селиванова отправляет заказ на «Мосфильм».

Шахназаров очень хорошо осознает иную угрозу. «Уже и Михалков снимает на цифровую камеру. Это показатель! Мы ищем альтернативы, понимаем, что это опасность, но не знаем, к чему конкретно это приведет», — говорит он. Действительно, производители кино и телефильмов и прочей визуальной продукции стремительно переходят на «цифру». Сейчас, по оценке Яны Селивановой, в рекламной сфере 100% материала снимается в цифровом формате, в кино — до 90%. Однако не менее половины российских кинотеатров до сих пор используют пленочные проекторы, поэтому кинопроизводители вынуждены переводить «цифру» на пленку. К тому же Госфильмофонд, куда производители сдают копии своих картин, принимает фильмы только на пленке. «Снимать на пленку будут еще долгие годы и хранить уж точно будут на пленке, потому что способа лучше пока не нашли. Все знают, что пленка до 100 лет хранится и благодаря этому мы можем смотреть Чарли Чаплина. Никто не гарантирует, что жесткий диск можно будет прочесть через 10 лет», — поясняет Олег Иванов, гендиректор Romir Movie Research.

Быстро открыть для своей компании новые горизонты глава «Мосфильма» вряд ли сможет. Впрочем, как и любой руководитель большого и инертного хозяйства, тем более что Шахназаров — наемный менеджер. «У «Мосфильма» большой запас прочности, — уверяет директор-режиссер (он неизменно сам снимает здесь фильмы, раз в два-три года). — Если завтра нас здесь не будет, то лет двадцать студия проработает на имеющемся ресурсе».

Анастасия Жохова
forbes.ru