Флойд почти отмщен? Кто что пишет по поводу Джессики Бове

Ситуация не то, чтобы заурядная, но и не новая: пьяный водитель наехал на пешехода. 27 апреля она повторилась в более оригинальном варианте, когда в Нью-Йорке пьяная Джессика Бове задавила насмерть полицейского Анастасиоса Цокаса. Тоже бывает.

Соль в том, что чepнoкoжая Джессика, хлебнув то ли водочки, то ли вина, то ли текилы, и покурив мapиxyaнки, записала на Фейсбуке подкаст, не знаю сколько там стоявший, в котором игриво провозгласила: «Мы полиции не боимся. Как в этих песнях (далее непереводимая игра одного слова на f; на русский передавемое целым созведием слов и выражений – все-таки язык Толстого и Достоевского выражает некоторые интимные мысли легче и метче языка Диккенса и Шекспира) f—k полицию. Плевать (правда, в оригинале погрубее будет) мы хотели на тебя, твою маму, твою жену, твоих детей. Ты никто для нас. Ты (а может «вы», тут трудности английского) – спрей от насекомых, тараканы (во множественном числе, наверное, автор поносит всю семейку поганого полицейского), гнездовье паразитов».

И поехала Джессика после возлияния и воскурения, возможно, по pacoво-классовым делам, и так разогналась, что сбила намертво полицейского, регулирующего движение. Как сама признала: «Я что-то ударила (машиной)». Не останавливаясь, я думаю из-за неотложности дел, помчалась дальше. Злобные полицейские погнались за ней. Настигли, явно мешая поездке по важным, возможно, pacoво-классовым, делам. Возмущенная такой несправедливостью, Джессика пару раз подала назад, стукнув полицейскую машину. Когда ее арестовывали, она, вот ведь дитя неразумное, вопрошала, а за что же ее вяжут.

Вот и вся история. Ну, еще мелочи есть: у полицейского Цокаса жена осталась и пара детей, трех и шести лет. Слова Джессики стали пророческими: полицейский убит, а жена с детьми в горе. «Мне жаль, что я сбила его и что он умер», – сказала она сквозь слезы, когда ее выводили из полицейского участка Квинса. Возможно. Может, и не видела. Пусть следователи и прокуроры выясняют, и, если, конечно, получится, то непредвято. И суд пусть решает, естественно непредвзято, как в деле Дерека Шовина, так как обвинена она в непредумышленном убийстве. А может это, хотя и случайная, месть за Джоржа Флойда. Кто знает? Баш на баш, так сказать.

Это история. Что же в ней удивительного? Многое. Полицейские почему-то не придушили Джессику Бове, хотя наша героиня два раза таранила полицейскую машину. Не застрелили ее как Дуанте Райта. Непостижимо. Согласно средствам массовой нашей американской информации, Джессику должны были или придушить или изрешитить пулями за цвeт ее кoжи. Может быть, что-то ей сделали, и мы об этом еще узнаем. Ведь на кадрах хроники видно, как ведут ее два бeлыx (о, ужас!) амбала-полицейских, а она, похоже плачет.

Интересно как пишут об этом в новостях и частных твитах, легко находимых на интернете: «Подозреваемая в наезде на нью-йоркского полицейского приносит слезные извинения», «Мне очень жаль!». Водитель, обвиняемая в смерти нью-йоркского полицейского в результате аварии в Квинсе, происшедшей по пьянке, залилась слезами возле (полицейского) участка», «32-летняя Джессика Бове сквозь слезы извиняется и говорит, что не хотела этого», «Когда во вторник днем Джессику Бове выводили из полицейского участка в наручниках, 32-летняя мать сказала репортерам: «Мне жаль, что я сбила его и что он умер». Это заголовки или информационные сообщения из консервативной и либеральной прессы. И сердце начинает сжиматься – 32 года, совсем молодая, мать, сожалеет, плачет. Прямо хочется пожалеть, обнять, утешить, прижать к себе и поплакать вместе. А может быть, отпустить. А может, и отпустят? Или, по крайyей мере, найдут смягчающие обстоятельства?

Да, кстати, а почему никто витрины не бьет и лавки не жжет в поддержку «справедливости» в деле убитого полицейского? Я лично жечь не пойду, а вот помощь детишкам-сиротам Анастасиоса Цокаса, на которых объявила охоту опьяневшая от ненависти Джессика Бове, отправлю.

Светлана Шапиро, Бруклин, Нью-Йорк