F**K YOU!

Пьяный юнец, зайдя в лифт собственного подъезда в хрущобе (вот ведь Никита, оставил о себе память на целый век), вытащил перочинный ножик и накарябал на стенке лифта, прямо рядом с разбитым зеркалом, «fuck you». Наутро следующего дня, зайдя в лифт, он встретился взглядом с этой надписью и, подавив легким усилием воли какое-то непонятное волнение внутри, улыбнулся, пытаясь вспомнить вчерашний вечер. Вдруг в голове у него явственно прозвучало: «Fuck you». Еще ничего не понимая, юнец оглядел кабинку и услышал еще раз: «Fuck you». По надписи, накарябанной вчера, как будто пробежала темная волна и все стихло.

День прошел в заботах, утреннее происшествие начало уж было забываться, но подходя вечером к подъезду наш герой вдруг испуганно остановился, вспомнив все, что случилось. Ноги отказывались идти. С трудом переборов оцепенение, юнец подошел к лифту, нажал кнопку вызова и стал испуганно ждать. Сверху вниз проехала светлая полоса, кабина остановилась и открылась дверь. «Fuck you» взорвалось в голове у парня, но ему показалось, что этот крик вырвался из кабины лифта. Он отпрянул, чуть не упал, споткнувшись о ступеньку лестничного пролета, развернулся и устремился вверх — подальше от злосчастной кабины. Перепрыгивая через три ступеньки, он несся на девятый этаж — к спасительным дверям квартиры. «Fuck you, fuck you, fuck you» — все громче и громче звучал в голове чей-то незнакомый голос. Еле попав дрожащими руками ключом в замочную скважину, юнец прошмыгнул в квартиру, захлопнув дверь так, что задрожали окна в подъезде, и в изнеможении сполз на пол в прихожей, обхватив голову руками…

Наутро план действий был готов. Герой ожидал прихода лифта, держа в вытянутой руке тот самый перочинный ножик с открытым лезвием. Как только двери лифта открылись, он подскочил к стенке с надписью и стал ее остервенело полосовать. «Fuck…» — только и успело прозвучать в голове, потом раздался жалобный стон и все стихло. Парень облегченно вздохнул, дождался первого этажа и вышел из лифта. «…you» — ударило ему в спину, да так, что он отлетел, больно ударившись о входную дверь подъезда…

Борьба за нормальное существование продолжалась несколько дней. Страшно уже не было, к постоянным ударам в голове и всплывающей надписи выработалась привычка. Борьба заключалась в том, что герой пытался закрасить надпись, заклеить ее картинками позитивного содержания, вешал на это место всякие безделушки. Ничего не помогало — каждое утро и каждый вечер он опускался и поднимался в лифте под знакомый аккомпанемент.

На десятый день мучений пришло решение. Утром, выйдя из квартиры, парень приготовился реализовать план. Лифт остановился на этаже. Наш герой вдохнул поглубже и, как только двери начали открываться, со всей мочи крикнул в разверзшееся пространство — «Fuck you». Ответа не последовало. Зайдя в кабину, он посмотрел на надпись и радость охватила его — та потускнела, края перестали быть четкими и вообще у нее вид был какой-то жалкий. Всю поездку до первого этажа он повторял заклинание, глядя прямо на собственное творение, то приближаясь к ней, то отходя, словно исполнял ритуальный танец. «Работает!» — подумал он, выходя из лифта, и со спокойной душой отправился на работу…

Я знал этого человека, знал и многих других, подобных ему, да и каждый из вас сталкивается с такими ежедневно. Особо «одаренные» из них добрались до самого верха лестницы, «со спокойной совестью» оставляя на каждом ее пролете по надписи, а то и по нескольку. Чем выше пролет, тем громче ответный fuck, ведь в руках теперь не только перочинный ножик и мощь, силою в одно горло. Трибуны с тысячемегаваттным усилением звука, экраны телевизоров, радиоэфир, пресса пропагандируют «правильное» мировосприятие на радость толпе только начинающих свой путь, и готовых удавить любого, кто смеет призывать их к логике и здравому смыслу, не говоря уже о добросердечии и смирении. Они оставляют это идиотам, полагающим, что сегодняшний отрезок жизни лишь часть бесконечного Пути. И грустно мне, и хочется побыстрее закончить рассказ — нет в них ничего, что может тронуть, заставить задуматься или восхититься сделанным ими. Один только страх, ибо «имя им — легион».

Сергей АСРИЯНЦ