Фейс Буки (fb641)

Ganna Oganesyan

В юности я никак не умела хранить чужих тайн. И клялась, и землю ела… Под моими окнами уже зиял котлован, из которого я ту землю сожрала, а меня просто разрывало от желания поведать всем секрет, который мне доверили. Однако не разорвало, я уже через десять минут мчалась по коридорам студии Горького, куда меня пристроили после школы, и искала, кому бы немедленно “сдать” тайну. Вскоре умные люди прекратили делиться со мной и моя жизнь лишилась смысла. Учиться и работать было мне неохота, да и было мне 17 лет. От тоски пожаловать я другу своего отца Якову Александровичу Сегелю, мол, тошно жить, когда тайн не доверяют. Сегель ужаснулся моей подлой сущности и приказал никогда не сметь трепаться и свято хранить то, что мне доверяют. Мне стало совестно, и я решила запереть свой подлый рот на замок. Прошло часа два, и ко мне на съемках подсел оператор и тихо сказал: “Я завтра женюсь…” Это была атомная бомба студийного масштаба! У того оператора был долгий роман со вторым режиссером и эта дама явно рассчитывала сама пойти под венец с красавцем оператором. Коллектив студии должен был содрогнуться от такой новости! Но ведь я решила стать приличным человеком и потому Никому Ничего не рассказала. Чуть не лопнула от усердия, но ни звука. Назавтра оператор уволок меня в угол и злобно спросил: “Ты почему никому ничего не сказала?! Я так рассчитывал, что ты всем раструбишь и мне не придется самому объясняться с… Он назвал имя своей бывшей возлюбленной! А теперь надо к ней идти, признаваться и огрести от нее люлей! Подлый ты человек, Ганна!” Я почти со слезами бросилась к Сегелю и услышала от него мудрое: “Я тебя учил быть достойным человеком, но не предлагал стать идиоткой!” Все поняв, я за десять минут обежала всю студию и поведала всем душераздирающую драму! Оператору не пришлось каяться, он женился, а брошенная режиссерша вскоре утешилась. Оператор подарил мне за мою гнусность духи “Клима”. Духи стоили 30 рублей, почти 30 серебряников.

Denis Dragunsky

ТАНЦУЮЩАЯ ПЕРЕД СНОМ

Довольно давно моя знакомая рассказывала, как ехала в поезде с какой-то дамой из одной среднеазиатской республики.

Эта дама была ее ровесница – чуть за сорок. Образованная, милая и вообще приятная во всех отношениях. Познакомились, разговорились и даже перешли на “ты”. Потом с детей, работы и кинофильмов перешли к женским, отчасти интимным темам.

И эта дама спросила:

– А ты танцуешь мужу перед сном?

Alexander Ilichevsky

В рассказе «Улица Данте» Исаак Бабель пишет: «Мой сосед Жан Бьеналь сказал мне однажды: – Mon vieux, за тысячу лет нашей истории мы сделали женщину, обед и книгу… В этом никто нам не откажет…»

Я тоже не откажу по всем пунктам, но смотрите, что Бабель пишет дальше про вторую тему, подбираясь к теме первой, главной в этом рассказе: «По воскресеньям мы отправлялись на прыгающем этом возке за сто двадцать километров в Руан есть утку, которую там жарят в собственной ее крови».

Так вот, что касается этой баснословной утки, недавно я узнал о ней удивительные вещи. Оказывается, это не простая утка, а специально разведенная, и ради особенного вкуса утку не режут, а душат, чтобы оставить всю кровь в мясе. А вот то, что вкушал бабелевский герой, готовится так: обжаренную утку кладут под винный пресс и добывают кровь, которую вместе с печенкой используют для соуса.

В общем, Бабель хорошо пообедал в свое время в Париже и Руане. И много другого изведал, не сомневаюсь. Он был очень любопытным человеком, и любопытство его было безрассудным. Под стать его писательской величине. Так что Бабеля погубило все вместе – и любопытство (роман с женой чекистского наркома), и талант, и время.

Sergey Elkin

Сейчас дикторша по РБК говорит: “Будет запрещен ввоз в Россию цветов и растений из европейских стран. Всему виной опасный паразит”. Кого имела в виду смелая телеведущая, не представляю.

От редакции. Особенности орфографии, пунктуации и стилистики авторов сохранены.