КОНТИНЕНТ - Новости и аналитика актуальных событий в мире, мнения и комментарии экспертов и обозревателей
Maxim Kantor
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Путина нет, а вместо него функционирует двойник, а точнее, группа лиц манипулирующих двойником: – теперь часто так говорят.
Это утверждение звучит убедительно. Здесь есть лишь один изъян; но об изъяне – потом.
Прежде всего, это объясняет дикую противоречивость поступков; то, что в народе называется “Путин опять всех переиграл”, “он непредсказуем” и т.п., на деле является хаотическим поведением. Ни один лидер мира не ведет и не вел себя столь нелепо; это не политика, это балаган. Сегодня хочет одно, завтра другое, в итоге получает ноль. Поскольку хаотическое поведение лидера страны входит в резонанс с объективно существующим мировым кризисом экономики и политической мысли, то порой кажется, что данный политик всех поставил в тупик. Кажется, что это его злой волей мир пришел в негодность. На самом деле, в картину общего мирового хаоса добавлена русская жирная клякса. Клякса добавлена в мир не нарочно – так получилось.
Как ни покажется странным для тех, кто желает видеть инфернального тирана, – но тирана нет. Возможно, имеется неумный человек, раздутый окружением до масштабов тирана. Но если спросить, какие у тирана есть тиранические мысли, то все растеряются – тиран абсолютно пуст. Скорее всего, имеется группа алчных людей, тянущих события в разные стороны. А события и без злой воли заговорщиков идут вразнос; заговорщики запаздывают, оттого творят глупости. А тиран дергается на нитках и говорит белиберду.
Данная модель выглядит убедительно – поправка имеется одна: Путина в реальности даже и не было никогда. Он не мог исчезнуть, потому что не существовал. Он всегда был подставной фигурой. Он и был задуман как фантом, как полая фигура, наполненная групповым алчным сознанием.
Системная ошибка в восприятии феномена Путина состоит в том, что все решили, что марионетка однажды ожила. Придумали сценарий, по которому кукла однажды проснулась и стала руководить событиями. Кукла спала до сорока пяти лет, а потом стала из куклы – кукловодом. Но так не бывает никогда; марионетки не оживают. Могут меняться кукловоды, но куклы будут куклами всегда.
Допущенная однажды, эта ошибка исказила общее представление и об истории России, и о российской власти. Анонимность алчной верхушки примет ту идеологию, которая просуществует дольше – а кукла есть идеальная фигура для воплощения любой риторики.
Michael Knizhnik
Кремлевская геронтократия.
Помните?
А теперь посмотрите внимательно.
Брежнев умер семидесяти шести лет.
Косыгин – в 76.
Гришин – в 77.
Щербицкий – 71 год.
Редко кто переваливал за 80. А если и переваливал, то далеко не отползал – 81, 82.
Нестарые все люди. На место в гериатрическом отделении претендовать не могли.
Нет, не корректен термин “геронтократия”, не корректен.
Denis Dragunsky
ГОРЬКИЙ И БЕДНЫЙ (ИЗ СТАРЫХ ЗАМЕТОК)
Ах, написать бы роман о русской литературной эмиграции!
Как они мыкались в Праге, Белграде, Париже. Снимали мансарды. Искали работу. Были таксистами, официантами, наборщиками, а то даже уборщиками. Впрочем, кому-то повезло. У кого-то был давно купленный домик в Бретани. Кого-то издавали на европейских языках еще до революции. Кто-то сумел завоевать Париж – хотя бы эмигрантский.
Была даже газета. Был журнал, и не один!
Клубы, кружки, салоны, объединения, размежевания, сплетни, зависть, клевета, суды чести, возгласы «я не подаю руки подлецам!».
Романы, женитьбы, измены, разводы, возвращения.
Ну, а кто-то так никуда и не пробился.
Чердак, кабак, отчаяние, гибель.
Так в 1933 году, зимой, в сырой и нетопленой комнате найдут в петле весельчака Демьяна Бедного.
Горький не придет на его похороны – потому что будет в Стокгольме, получать Нобелевскую премию. С ним поедет его секретарь Осип Брик, ну и Лили, разумеется. Об этом ménage à trois с тех пор будет писать вся европейская пресса.
Бедного Демьяна похоронят Хлебников, Крученых, Асеев и Каменский.
Маяковский в конце 1920-х вообще уйдет из литературы, станет хозяином крупного рекламного агентства, издателем и миллионером. Он переживет всех, умрет в конце семидесятых, но мемуаров не оставит.
Поговаривали, что он виноват в странной смерти Горького и в исчезновении Бабеля и Мандельштама во время оккупации Парижа.
В ответ на такое публично высказанное подозрение Пастернак дал пощечину Авербаху. Маяковский об этом знал, и не раз говорил, что очень, очень тронут благородством Бориса. Но роман Пастернака «Лариса Гишар», о разочаровании русской интеллигенции в западной демократии, печатать отказался.
Вы спросите: а где же Бунин? Булгаков? Гумилев?
Они прекрасно приспособились к конституционной монархии, которая установилась в России в феврале 1917 года. Режим был жесткий. Левых с «революционными заслугами» выслали из страны, а левые помоложе, вроде Тихонова и Светлова, эмигрировали сами.
Им, видите ли, было душно.
Michael Berg
К спорам о сексизме
Уровень сексизма в России проявляется во многом, но прежде всего – в способах репрезентации женственности. Яркая боевая раскраска, специфическая мода, презирающая стиль casual, агрессивное подчеркивание половых различий (столь разительно отличающее русских женщин от их товарок на Западе) – и есть лучшее подтверждение того, что сексизм в России не только есть, но настолько влиятелен, что уже неразличим как воздух. Им все дышат вне разделения на женщин и мужчин, и то, что его не видят и не хотят видеть мужчины – понятно, кому охота расставаться с властью, пусть и небольшой, но которой владеешь по праву рождения. Неразличение его женщинами более интересная социальная подробность, которая точнее всего похожа на стокгольмский синдром. Жертвам сексизма его реклама ни к чему, потому что приемы сосуществования с ним – часть привычной культуры, а другой просто нет. И как следствие: высокий уровень конкуренции и социальная незащищенность.
Более внимательный взгляд увидит, конечно, связь сексизма с патриархальностью, традиционализмом, восточными нравами. А если говорить проще: сексизм и есть половая версия русского деспотизма, путинизма, если хотите. В политике – авторитаризм, в культуре – традиционализм и патриархальность, в сексуальном поведении – махровый сексизм. Только поддерживают его не путинские 86 процентов, а сталинские 98: и это куда более отчетливая дистанция до горизонта равенства, чем что-либо другое.
Виталий Щигельский
иногда “дефис” объединяет не только слова но и совмещает понятия, схватывает общество в общую паутину, дабы обездвижить, обесчестить и обесчеловечить, так она и возникает как бы сама собой иерархическая шкала рангов и званий для оценки и самооценки “патриотов” и “непатриотов” (очень полезна в некоторых странах), читать и учитывать снизу-вверх – от пыли, до солнца:
От редакции. Особенности орфографии, пунктуации и стилистики авторов сохранены.
Эта рассылка с самыми интересными материалами с нашего сайта. Она приходит к вам на e-mail каждый день по утрам.