Фейс Буки (fb477)

Виталий Щигельский

Я знаю многих “камикадзе”, готовых вцепиться в глотку путина, но почему-то их маршрут всегда лежит через задницу немцова, ну или, в крайнем случае, через какой-нибудь таблоид…

В общем, большинство из них надо воспринимать не как инсурректов, а как “джентльменов в поисках десятки”

я выражаюсь фигурально

Виктор Матизен

Прочел подборку отзывов на “Левиафан” в ведомственной газете михалковского Союза кинематографистов, и вспомнил, что мне рассказывал Григорий Чухрай:

“После того, как Хрущев разнес “Заставу Ильича”, на Мосфильме для ее осуждения было созвано партийное собрание. И на нем решил выступить с критикой Хуциева Марк Донской, с которым я дружил. Я ему говорю: «Не смейте!» – «А почему я не могу сказать то, что думаю?!» – «А если бы фашисты искали евреев среди наших пленных, и я бы закричал: «Вот Донской, он еврей!!!». А что? Я же так думаю!». Донской на меня посмотрел – и не выступил…”

Того, что понял полвека назад Марк Донской, до сих пор не поняли иные критики, имеющие эстетические претензии к фильму Звягинцева и выступившие с ними в разгар травли “Левиафана”, развязанной “негодяями, взявшимися защищать власть от интеллигенции”, как выразился Чухрай по другому поводу.

Ganna Oganesyan

И все же всякий раз неловко “банить” кого-то. В реальной жизни я почти никогда ни с кем так не поступаю. Ну, может в глубокой юности “забанила” нескольких немилых ухажеров, но ведь и те “банили” каких-то девушек, причем, иногда, с особой жестокостью. Тогда крови на своих руках не ощущала и подобное действо называлось “но мы остались друзьями”. А вот теперь, мордой в компьютер, уничтожаешь, в лучшем случае, совсем незнакомого тебе человека, а в худшем, напротив, давнего приятеля. Хоть и ясно, что с ними все в порядке, что они возможно и не заметили моей пули в своей груди, все-таки тошно на душе. Но сегодня я нашла фразу, с которой “банить” стало легче. В фильме, изнасилованная писательница решила сама расправиться с маньяком, выстрелила ему в башку и произнесла: “В эту минуту, мир стал немного лучше!” Реплика говно, как, собственно, и фильм, но идеально подходит к текущему, будь он проклят, моменту….

Alexander Kanevsky 

СТЫДНО! (Крик души)

Господи, как мерзко и противно! Ощущение, как после позавчерашнего шницеля в советской столовой-самообслуживания. Нет, я не о еде, я об отсутствии стыда и самодостоинства некоторых наших политиков. Когда я услышал, что семью премьер-министра обвиняют в присвоении денег за сданные бутылки, сначала подумал, что это шутка. Но шутку повторили несколько раз в газетах, по радио, по телевидению – я понял, что это всерьёз, и мне стало так стыдно за авторов этого “обвинения”. И даже немножко жалко: очевидно, их фантазия окончательно иссякла, а так хочется измазать противника грязью, что они идут на это, не понимая, что когда имеешь дело с грязью, невозможно в ней самим не перемазаться… Я сейчас не о конкретных партиях и не о конкретных политических деятелях – я об отсутствии достоинства, благородства и самоуважения… Увы, я уже привык, что перед каждыми выборами открывается новое уголовное расследование деятельности Либермана или его приближённых; что при назначениях на руководящие посты высокопоставленных военных, кому-то не угодных, – на них тут же обрушивается поток специально хранимого компромата; что имеется запас “недолюбленных” женщин, которые в нужный момент вдруг вспоминают, как лет десять тому назад какой-то полицейский, или министр, или даже президент, покушались на их честь и достоинство, оскорбляя их комплиментами или угрожая поцелуем… И если завтра лидера какой-то партии обвинят в том, что он по три раза в день принимает ванну, расходуя нашу дефицитную воду, или что он часто посещает туалет, создавая дополнительную работу труженику-ассенизатору, честное слово, я этому не удивлюсь, потому что уже привык к такой беспардонной политической борьбе – и это так грустно, так печально, так стыдно… Стыдно, что не только я, но и мы все уже к этому давно привыкли!

Яков Кротов

Вера говорит: «Не введи меня в искушение».

Рационализм говорит: «Удержи меня от искушения».

Смирение говорит: «Выведи меня из искушения».

Гордыня говорит: «Введи меня в искушение».

Искушение врёт: «Только сегодня только для вас – специскушение!»

От редакции. Особенности орфографии, пунктуации и стилистики авторов сохранены.