Фейс Буки (fb425)

Maxim Kantor

правда мордора

У Фашистов разве нет глаз? Разве не та же самая пища насыщает фашиста? Разве у фашиста нет рук, органов, членов тела, чувств, привязанностей, страстей? Разве не то же оружие разит фашиста, разве фашист не подвержен тем же недугам, разве не те же лекарства исцеляют его, разве не согревают и не студят его те же лето и зима, как и демократа?

Если фашиста уколоть – разве у нас не идет кровь? Если фашиста пощекотать – разве мы не смеемся? Если фашиста отравить – разве мы не умираем? А если фашиста оскорбляют – разве мы не должны мстить?

Если фашист обидит демократа, что тому внушает его смирение? Месть! Если демократ обидит фашиста, каково должно быть его терпение по демократическому обряду? Тоже месть! Вы учите нас гнусности – и мы ее исполним. Уж поверьте, что мы превзойдем своих учителей!

Ах, вы недовольны?

Вы, наверное, – фашистофоб!

Игорь Фунт

Бедный йорик, доллар…

Да что ж такое-то…

Сначала Глава великого государства рыкнул на банкиров во время своего Послания. Доллар присел немного, чуть испуганно, поджав ушки. Затем – на него цыкнули уже на правительственном круглом столе. Баксик только начал разгоняться – как бац! – стопэ, брат, стопэ. Чуть приостановился послушно. Но ненадолго. Сейчас, в преддверии встречи Главы великого государства с прессой, говорят и вовсе о принудительной его заморозке, бедного. Все ж догадываются, что передышка лишь на время предстоящей встречи. То есть на денёк всего. Потом бакс опять побежит – в новогоднюю снежную пыль.

Так и хочется сказать кое-кому:

«Да завязывай ты уже с этим рынком! Просто, понимаешь, пока на дворе свободный рынок – ничего ты не сделаешь ни с баксиком, ни с евриком, ни с экономикой этой чёртовой, которая, как рождественский гоголевский бес, вихрем рвётся из жухлого коррупционного мешка на волю вольную. Просит развития, простора, инвестиций, современной научной базы. Просит молодости, задора. Требует умных перспективных учёных, которые, – вот бесы! – валом валят из твоей страны, пропахшей чичиковским амбре. Оставляя пригревшихся тут на государевых хлебах бессмысленных и беспощадных в своём невежестве ноздрёвых, собакевичей, полицмейстеров и провинциальных публицистов-маниловых. Какая модернизация – вся ненасытная орда-вертикаль ждёт не дождётся возврата к плановой экономике, мёртвому доллару ценой в 1 руб. и верховенству единственной на всю великую страну газеты. Ждёт не дождётся одного исключительно для всех закона – в котором прав тот, кто пишет данный Закон. …Да, и не удастся тебе пригнуть проклятый американский доллар, принудить его действовать под дудку великосветских посиделок во славу вечного тебя. Доллар, впрочем как и евро, и фунт, и русский рубль, – символы честной и свободной торговли, «лёгкого» прозрачного бизнеса и великорусского купечества. Да только символы эти стали вдруг исчезающе ненужными за пустым словесным градом невыполненных и невыполнимых обещаний. Сгорающими, как второй том великого писателя. Говорившего, кстати, о нас с тобой, брат. Но, похоже, ты не читал»…

Alex Grigoryev

Об опасности пропаганды. Не знаю почему, но бездарных генералов на несколько порядков больше, чем талантливых. Генерал Оресте Баратьери был храбрым служакой (в юности он воевал под знаменами Гарибальди). Как многие бездарности, генерал был умелым и напористым карьеристом. Карьерный взлет Баратьери имел долговременные и катастрофические последствия для двух государств: Италии и Эфиопии. Рассказы политиков и недалеких журналистов о непобедимости отечественного оружия крайне опасны: военные сами начинают в это верить. В конце 19 века Италия включилась в колониальную гонку и попыталась создать свою империю в Африке, Баратьери должен был завоевать Эфиопию. Естественно, каждому итальянцу было растолковано, что итальянские солдаты – достойные наследники непобедимых римских легионов, что итальянские офицеры – мыслители и гении войны, что итальянское оружие даже смешно сравнивать с копьями дикарей. Статный Баратьери, в увешанном медалями мундире, ездил на прекрасном гнедом скакуне, его противник – император Менелик – передвигался верхом на муле, причем справа от него бежал слуга, придерживающий стремя монарха, а слуга слева держал над головой императора раскрытый зонтик. Контраст был вполне опереточным. Однако в 1896 году под Адовой армия Менелика разнесла на молекулы итальянский экспедиционный корпус, Баратьери чудом спасся и был судим военным трибуналом. Ему крупно повезло: незнакомые с европейскими правилами, эфиопы отрубали пленным итальянцам кисти рук и ступни. Это было самое крупное и наиболее катастрофическое поражение европейской армии в Африке. Кроме тактических ошибок, совершенных Баратьери, вину за поражение стоит возложить и на итальянских пропагандистов. Италия – в отличие от Великобритании, Франции, Германии – формировала африканские части призывниками, которых не готовили воевать в совершенно новых условиях. Офицеров и генералов тоже не учили, потому что считалось, что они и так лучше дикарей-эфиопов. По этой же причине, противника недооценивали, разведку не вели, карты не выверяли, местные языки не учили (благодаря этому, колонны армии Баратьери заблудились), и, как показала Адова, Менелик смог оснастить своих воинов современным французским оружием, которое было лучше итальянского (по легенде, артиллерией императора командовали русские добровольцы). После этого поражения, Италия заключила мир с Эфиопией и выплатила ей компенсацию, в свою очередь, Эфиопия – наравне с англичанами и французами, приняла участие в дележке соседнего Судана. Страшная новость о поражении итальянской армии потрясла 13-летнего Бенито Муссолини, который поклялся отомстить и вернуть славу итальянскому оружию. Дальнейшее вам хорошо известно.

Denis Dragunsky

ЦЕННИКИ В ДОРОГИХ ПРОДУКТОВЫХ МАГАЗИНАХ ЧАСТО пишутся так: Торт “Суперфлю” – 280 руб.

А ниже мелкими буквами – за 100 граммов. Чтобы не сразу испугать покупателя.

Вот я и думаю – может, на обменниках тоже писать:

ЕВРО: 7 руб 20 коп

ДОЛЛАР: 5 руб 70 коп

А ниже мелко – за 10 центов.

Евгений Якубович

Ушел из жизни замечательный писатель Михаил Успенский.

Я люблю его книги, а знаменитый цикл о похождениях Жихаря знаю почти наизусть. Легкий узнаваемый язык автора, увлекательный нестандартный сюжет и великолепный юмор. Глубокое знание и умелое использование сибирского фольклора.

А еще Успенский удивительно легко играл словами и идиомами, сюжетами и цитатами из классических, знакомых с детства книг и кинофильмов, переделывал старые известные песни. Это уже на уровне Льюиса Кэррола. Но в отличие от Алисы, в Жихаре все понятно без объяснений переводчика или литературоведов.

Смотрю на полку, где стоят книги Михаила Успенского, и не хочу верить, что больше никогда не смогу поставить туда новые…

От редакции. Особенности орфографии, пунктуации и стилистики авторов сохранены.