Фейс Буки (fb337)

Александр Григорьев

Самое плохое перемирие лучше самой хорошей войны. Если оно состоится, рискну предположить, что у Украины появится еще один “замороженный конфликт”. Реальный опыт разрешения таких конфликтов на постсоветском пространстве есть только у Михаила Саакашвили: с Аджарией у него прекрасно получилось, а с Южной Осетией нет, сами знаете почему.

Andrey Biljo

Странные дела… Я заметил, что если мать (отец) говорит, что гордится своим убитым (искалеченным) сыном, в этой войне, потому что он сражался за родину (Россию) и не струсил и не убежал и не сдался в плен. То это не потому, что он (она) так действительно считает. А потому, что поверить в то, что тебя предали, страшно. Что предала родина – страшно. Понять, что все бессмысленно и зря – страшно. Это значит умереть самому. И, мне кажется, судить этих людей у нас нет никакого права. Им так легче… Им и так очень плохо. Надо подумать на эту непростую тему. Хоть и не хочется…

Boris Kuznetsov

Публикую свой ответ вице-адмиралу Рязанцеву В.Д.

Уважаемый Валерий Дмитриевич!

Давно не заглядывал на сайт «Автономка», а намедни заглянул, прочитал Ваш материал «Как один адвокат генералов и адмиралов “преступниками” сделал» и не обидился, не возмутился, несмотря на откровенно хамский тон. Я не буду «снижать планку» дискуссии и переносить ее «на кухню коммунальной квартиры».

Обращение «уважаемый» – не есть формальное обращение, принятое у цивилизованных людей, я действительно отношусь к Вам с большим уважением за честность и принципиальность при проведении организационно-тактической экспертизы, за прекрасную книгу «В кильваторном строю за смертью», хотя с некоторыми позициями и не согласен. Во втором издании моей книги («Она утонула… Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов» Издательство «КПД», Таллинн, 2013, 673 стр.) я упоминаю или цитирую Вас 23 раза, по моим материалам на Вас ссылается Елена Милашина в «Новой газете» (№ 86 от 16.08.2010 г.).

Как говорил один, широко известный в военно-морских кругах вице-адмирал: «Если про известную актрису больше не говорят, что она – б…дь, значит – она теряет популярность. Если командира корабля подчиненные в разговоре между собой хотя бы иногда не называют мудаком, значит, его пора снимать с должности».

Если бы не Ваша публикация, то многие из читателей сайта могли бы и не узнать, что вышла моя книга, не проявили бы желания ее найти, прочитать, согласиться или нет с моей позицией. Поэтому я Вам весьма признателен.

Позвольте, сначала, коснуться нескольких малозначимых для существа моментов.

Во-первых, судя по Вашей публикации, Вы прочитали статью в газете «Совершенно секретно», где печатают отрывки из книги, а также аннотацию к первому изданию книги.

Вспоминается бессмертный Булгаков и его «Мастер и Маргарита»:

« – А вам, что же, мои стихи не нравятся? — с любопытством спросил Иван.

– Ужасно не нравятся.

– А вы какие читали?

– Никаких я ваших стихов не читал! — нервно воскликнул посетитель.

– А как же вы говорите?

– Ну, что ж тут такого, — ответил гость, — как будто я других не читал?».

Я собирался выслать Вам книгу, но, к сожалению, не имел Вашего адреса. Сообщите, вышлю. А когда почитаете, то увидите, что Ваш тезис о том, что я обвиняю Путина, Устинова, Куроедова и других, мягко выражаясь, не совсем точен. Если бы Вы прочитали книгу, то несомненно обратили бы внимание на следующие мои замечания:

«Все мои обвинения носят виртуальный характер. Я – не прокурор, не следователь. Не проводил расследования преступной деятельности лиц, которых я перечисляю, не располагаю всей полнотой доказательств. И далее: – Я не исключаю, что даже при идеальном правосудии формулировка обвинения могла быть иной. Например, отказ от помощи иностранных государств мог быть связан – а вероятно, так и было – с введением Путина в заблуждение адмиралами, которые убедили Верховного главнокомандующего в том, что располагают всеми средствами спасения. Возможно, в этом случае уголовная ответственность Путина и не наступит, но моральная ответственность в любом случае должна быть» (стр. 364, 365,368).

Я использую обвинение «фигурантов» как литературный прием, а ни как юридический документ. Вопрос выбора приема – это право автора. Согласны?

Во-вторых, Вы пишете: «Адвокат должен заниматься юридическими вопросами, а не рассказывать штурманам и командирам кораблей, как надо расставлять корабли в море, чтобы определять место какого-либо объекта в море способом одновременного пеленгования».

То, что каждый заниматься своим делом, я с Вами совершенно согласен, Вы даже цитируете отрывки Закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ». А разве Вы, военный моряк, должны учить адвоката, чем он должен заниматься?

Я же, в данном случае, не читаю лекцию курсантам училища подплава, а провожу оценку экспертизе, которую проводил «эксперт» заместитель главного штурмана ВМФ России Сергей Козлов. Экспертиза – одно из доказательств по уголовному делу и давать оценку выводам эксперта – прямая обязанность адвоката. То же в полной мере касается судебно-медицинской экспертизы Виктора Колкутина.

Специфика адвокатской профессии, впрочем, как и судейской, прокурорской и профессии следователя, состоит в том, что приходится сталкиваться с различными областями человеческой деятельности. Для того, чтобы разобраться в случаях, где требуются специальные познания, привлекаются специалисты и эксперты. Мне приходилось давать оценки строительным экспертизам, биологам, литературоведам, а уж с техническими, судебно-медицинскими и криминалистическими экспертизами приходилось сталкиваться практически ежедневно.

Но от курса ликбеза, перехожу к сути.

Вы пишете: «Там же Б. Кузнецов с уверенностью утверждает, что эксперты В. Колкутин и С. Козлов сфальсифицировали результаты экспертиз, которые они проводили (каждый, в своей сфере профессиональной деятельности). …Он (Кузнецов) их брал из различных публикаций газет, журналов, книг, высказываний специалистов разных профессий и должностей. Собрал «все в кучу» и выдал свое заключение: «Подводники 9 отсека были живы почти 2 суток, стучали и звали на помощь 2 суток, но никто к ним не пришел из-за преступно-халатных действий руководителей спасательной операции и руководства страны». Где и какие доказательства представил Б. Кузнецов по этому утверждению? Никаких, кроме голословного заявления того, что судмедэксперт В. Колкутин «сфабриковал» результаты судебной экспертизы по установлению времени смерти подводников 9 отсека».

Вы ошибаетесь, уважаемый, если Вы, как эксперт, знакомились только с теми материалами, которые имели отношения к проводимой Вами экспертизе и то, что Вам предоставил следователь, то я знакомился со всеми материалами уголовного дела о гибели «Курска». Усомнившись в выводах Сергея Козлова, я встречался с десятком специалистов в области акустики, навигации, поисково-спасательных работ, с командирами подводных лодок, среди которых были и трехзвездочные адмиралы и даже один Герой Советского Союза. Назову только одну фамилию Сенатского Юрия Константиновича – главного специалиста аварийно-спасательной службы ВМФ СССР, контр-адмирал.

Увидев «проколы» Виктора Колкутина, я пригласил трех самых крупных в России специалистов в области судебной медицины (два доктора медицинских наук и профессора и одного ведущего специалиста Федерального центра судебно-медицинской экспертизы, который провел в моргах не меньше времени, чем Вы в автономках, а также троих зарубежных профессоров. Заключение по стрессовому состоянию подводников 9 отсека, изучив три записки, сделал и академик Леонтьев А.А., ведущий в стране психолингвист.

В книге приведена моя аргументация, а также выводы специалистов. Позволю себе кратко, не приводя всех доводов, разъяснить на каком основании я пришел к выводу о фальсификации экспертиз Колкутина и Козлова.

Об экспертизе Виктора Колкутина.

Колкутин, в то время (ноябрь 2000 года) главный судебно-медицинский эксперт Министерства обороны, проводил первоначальное вскрытие тел подводников из 9 отсека и пришел к выводу, что смерть наступила от отравления угарным газом, что мной не оспаривается. Действительно, в 9 отсеке возник локальный пожар. Но время наступления смерти Колкутин установить не смог. Были надежды на пожарно-техническую экспертизу, но и здесь эксперты, установив причину пожара – попадание воды и масла на пластины для регенерации воздуха, не могли назвать время его возникновения. За месяц и пять дней до прекращения уголовного дела (17.06.2002 г.) Колкутин проводит повторную экспертизу и делает вывод: моряки прожили в 9 отсеке не более 8 часов после катастрофы. Никаких новых, дополнительных исследований Колкутин не проводил. Он делает «открытие» в области судебной медицины, суть которого заключается в следующем: при стрессе гликоген (полисахарид, который является основной формой хранения глюкозы в животных клетках) из мышц и печени в кровь трасформируется в глюкозу, которая в повышенном количестве обнаруживается в крови. И процесс этот занимает не более 8 часов.

Специалисты, которых я привлек, утверждают, что в трупном материале гликоген не обнаруживается через 12 часов после наступления смерти, а напомню, что тела первых 12, из 23 подводников извлекли только через два месяца, остальных подняли вместе с «Курском». Исследования такого рода производились только на живых людях, естественно, профессор Колкутин не приводит ни одной ссылки на научные работы и публикации.

Но еще до оценки специалистами, я тупо взял первоначальные заключения экспертиз и обнаружил, что исследование крови на уровень в нем глюкозы производилось только по одному телу. Это далеко не все мои доводы, которые опровергают выводы Колкутина, более полно оценку его изыскам я даю в книге.

Об экспертизе Сергея Козлова.

О стуках, которые раздавались из глубины, в первые дни после трагедии говорили все. Стуки слышали не только гидроакустики, которые их фиксировали и записывали на магнитофоны и диктофоны, но и несколько сотен моряков «Петра Великого», которые были на палубе, а стуки звучали из динамиков корабельной трансляции. Председатель правительственной комиссии Илья Клебанов 16 августа 2000 года заявил журналистам, что стуки прекратились.

Вы были экспертом, следователь ставил перед Вами вопросы и передавал Вам приказы, инструкции другие документы Северного флота, связанные с учениями и готовностью корабля и экипажа. В исследовательской части Вы оценивали соответствие их Уставу, приказам и директивам ВМФ России, а потом отвечали на вопросы следователя. Так?

Для того, что бы определить место источника стуков, нужно иметь сведения о пеленгах стуков? Откуда из взять? Видимо, из акустических журналов. А место нахождения корабля или судна в момент пеленгации нужно знать? Без сомнения. Где их взять? Нужны вахтенные и навигационные журналы? Конечно же нужны.

Открываем экспертизу Козлова, и не находим, чтобы следователь передавал эксперту Козлову эти журналы. Есть карта с нанесенными пеленгами, есть вывод: 85 % процентов пеленгов не совпадают с местом нахождения “Курска”. Откуда Козлов их взял? А хрен его знает. Исследовательская часть в его экспертизе отсутствует.

Законодательство жестко предписывает, как должно выглядеть заключение экспертизы. Может ли эксперт-почерковед провести экспертизу, не имея исследовательского материала? Если судить по «экспертизе » Козлова, то может. А может ли быть принята следователем и судом почерковедческая экспертиза без исследовательской части, без того, чтобы эксперт в этом разделе заключения рассмотрел совпадение или их отсутствие, изучая элементы отдельных букв, их признаков и особенностей и т.д. Конечно же нет.

А поэтому только по формальным основаниям – отсутствие предметов исследования и собственно исследования, козловскую экспертизу можно засунуть в одно место. Сказать в какое?

В тоже время, эксперты-фоноскописты (один капитан III ранга, второй служащий ВМФ), исследовав записи стуков, пришли к однозначному выводу, что в записях на кассетах «[…] содержатся сигналы аварийного характера, произведенные человеком путем ударов металлическим предметом по металлу (вероятнее всего молотком по межотсечной переборке пл (подводной лодки, – БК)». При этом, они исследуют интервалы между импульсами ударного типа, их частоту, отдельно выделяются группы сигналов SOS. Импульсы очищены с помощью специальных методик, дана оценка звукового фона, которая характеризуется шипением воздуха и журчанием воды, а, главное, отсутствуют звуки работающих машин и механизмов, которые прослушиваются у кораблей и судов даже лежащих в дрейфе.

Зачем же руководителям прокуратуры потребовались дополнительные экспертизы Колкутина и Козлова, когда следствие фактически было завершено?

Все просто, как апельсин. Было принято политическое решение – никого из виновных адмиралов и офицеров не привлекать к уголовной ответственности. А как их не привлечь, когда сначала была бездарная поисково-спасательная операция, которая привела к гибели людей, остававшимися в живых в 9 отсеке почти двое суток после трагедии? Вот тогда и потребовались «эксперты», один из которых говорит, что подводники погибли до начала спасательной операции, а значит, между ублюдочной ПСО и гибелью людей нет причинной связи. А второй вообще говорит, что стуки были не из лежащего на дне корабля.

У меня под рукой есть «арбуз», который я с наслаждением загоняю, виртуально, разумеется, в задницы защищаемых Вами «экспертов».

Хочу еще раз процитировать известного Вам вице-адмирала: «Мне, конечно, приятно открывать вам глаза на мир, рассказывать о чем-то новом и увлекательном, будоража при этом ваш пытливый флотский ум, но я – не заезжий лектор общества “Знания”, я – заметный представитель великой инквизиции и могу сделать больно сразу всем».

Позвольте и мне побудоражить Ваш пытливый флотский ум.

Я располагаю копией документа, который называется «Дополнения к постановлению (к постановлению о прекращении уголовного дела № 29/00/001-00 от 22 июля 2002 года).

Цитирую фрагменты:

«С. 116.

В Постановлении ничего не говорится об экспертизе части 69267 от 18 и 21 сентября. При этом экспертами указанной части было проведено исследование, результатом которого стали следующие выводы:

«Произведенный анализ показывает, что источником происхождения сигналов являются удары металла о металл, производимые человеком».

(Том 56. л.д. 6)

…«Сравнение амплитудно-временных и частотных характеристик ударов, полученных в ходе эксперимента и в районе АЛЛ, позволяет заключить о единой природе их возникновения, обусловленной человеческой деятельностью».

(Том 56 л.д. 16)

С. 116. Дополнить словами:

«Заключительная экспертиза была произведена к 5 июля 2000 года.

Экспертиза производилась частью 56020. Было использовано 25 аудиокассет с записями сигналов. Причем исследовались записи не только с ПВ [Петра Великого, – БК] (как в других случаях), а также и с МР [Михаила Рудницкого, – БК]. Экспертиза проводилась после получения результатов всех иных экспертиз.

Эксперты пришли к выводу, что:

Сигналы зафиксированы на аудиокассетах в период времени с 22:25 (13 августа) по 00:10 (14 августа).

Сравнение амплитудно-временных характеристик фрагментов записей, выполненных на МР и ПВ, а также субъективный анализ и сравнение, позволяет сделать вывод о единой природе их возникновения.

В оригиналах и копиях записей на аудиокассетах (записи выполнены на ПВ и МР) содержатся сигналы аварийного характера, произведенные человеком путем ударов металлическим предметом по металлу (вероятнее всего аварийным молотком по переборке между отсеками ПЛ [подводной лодки, – БК]).

(Том 56. л.д. 297, 302).

С. 116

Изучив вопрос следствия о возможности происхождения сигналов от иного судна, а именно: подводной части надводного корабля, иностранной подводной лодки, эксперты ответили следующее:

«Данные сигналы могут исходить из подводной части надводного корабля. Однако в случае нахождения источников стуков на другом надводном корабле, они должны прослушиваться на фоне работающих механизмов и агрегатов, что при субъективном анализе выявлено не было».

Дополнить словами:

Стуки, производимые на самом корабле-носителе ГАК практически не должны прослушиваться из-за конструктивных особенностей размещения антенны ГАК и применения специальных технических средств вибро-звукоизоляции.

(Том 56. Л.д 302)

…

Дополнить словами:

Действительные координаты «Курска»: Ш- 69 37,0 сев. Д- 37 34,25 вост.

(Сведения из постановления).

Хотя большая часть пересечений пеленгов не находится в точке, в которой затонул «Курск», но при этом согласно «Отчету о ходе спасательной операции» гидроакустические средства поиска АЛЛ на СФ морально и технически устарели.

МР при наведении подводного аппарата на затонувший объект использует гидроакустический пеленг с точностью плюс-минус 3 градуса.

Кроме того, при анализе записей в ЖУС можно установить, что координаты АПЛ даже после ее обнаружения устанавливались с большими ошибками. Например:

Согласно ЖУС ПВ стуки были слышны в точке:

Ш 69 37,8 Д 37 33,3

Координаты удара АС-34 о винты «Курска» и последующего всплытия АС-34:

Ш 69 36,85 Д 37 34,6

Координаты АПЛ с точностью 0,9 на 19:50 (13 августа):

Ш 69 37,8 Д 37 33,3

Из Жус ПВ. Координаты АПЛ на 11:28 (14 августа):

Ш 69 37,07 Д 37 34,58 (Том 37. Л.д. 132).

С. 127

В постановлении написано: «Вместе с тем предварительным следствием достоверно установлено, что даже при более раннем обнаружении местонахождения «Курска» на грунте, спасти экипаж не представилось бы возможным ввиду скоротечности его гибели».

Дополнить словами:

«1. Как следует из изложенного выше ПСО СФ не было готово к оказанию помощи ПЛ, лежащей на грунте. В связи с этим изначально не было технической возможности организации должных ПСР. В связи с этим учения с использованием ПЛ вообще не должны были проводиться

2. В результате ошибок командования СФ ПЛ была объявлена аварийной с 9-часовым опозданием, в связи с чем с опозданием были начаты ПСР.

3. В результате ошибок командования силы ПСО оказались не готовы в необходимое время прибыть в район аварии.

4. Спасти личный состав АПЛ не представилось возможным в связи с отсутствием для этого необходимых технических средств.

5. Следствием не доказано, что личный состав АПЛ жил не более 8 часов. Напротив, материалами дела подтверждается, что сигналы из района аварии АПЛ, в том числе аварийные сигналы, поступали вплоть до 11:00 14 августа 2000 года и фиксировались в Вахтенном журнале и на кассеты».

Хотите знать, кто подписал это дополнение?

Отвечу: Следователь Артур Егиев.

Когда я знакомился с материалами уголовного дела, этого постановления я не видел, оно было спрятано. А передал мне его уже в Штатах человек, который имел доступ к делу и не испытывал нежных чувств к бывшему главному военному прокурору Савенкову.

Почему это Дополнение было спрятано?

Могу только предположить, что Егиев выполнил указание руководства, прекратив уголовное дело, но хорошо понимая «ценность экспертиз» Колкутина и Козлова, решил подстраховаться от возможных обвинений, если бы дело было пересмотрено.

Вы, Валерий Дмитриевич, пишете о незаконном привлечении к уголовной ответственности адмирала Геннадия Сучкова, к сожалению, ныне покойного, за гибель 9 подводников при транспортировке на утилизацию АПЛ К-129, я с Вами согласен полностью. Но Вы, очевидно, не осведомлены, что к обвинению Г.А. Сучкова непосредственно причастны уже известные «эксперты», защищаемые Вами, Колкутин и Козлов. Колкутин, например, установил причину смерти 8 подводников, тела которых до сих пор покоятся на дне Баренцева моря.

Судьба уже наказала их: Колкутин был с позором изгнан с должности главного судебно-медицинского эксперта России за хищения, но не сел на скамью подсудимых, видимо, «за заслуги» по делам о гибели «Курска» и К-129, а также по некоторым другим делам, например, по делу о гибели журналиста «МК» Дмитрия Холодова. А контр-адмирал Сергей Козлов на скамью подсудимых сел и осужден в этом году за мошенничество.

-***-

Вы пишете: «Адвокат Б. Кузнецов причисляет себя к выдающимся адвокатам современности. Он считает себя адвокатом-правозащитником всех «обездоленных и обиженных российским правосудием граждан». Наверное, ему не дает покоя адвокатская слава прославленных российских адвокатов Ф. Плевако и А. Кони».

Что касается Ф.Плевако, то его слава мне покоя не дает, в этом Вы правы, а что касается Анатолия Федоровича Кони, то за его адвокатской славой я никогда не тянулся по одной причине: он никогда не был адвокатом.

Здесь я без претензий, могли и не знать, но Ваш рассказ о том, как Вы предложили следствию провести эксперимент по установлению пеленгов, вызвал у меня недоумение.

Вы пишете: «Ведь можно было сделать эту экспертизу абсолютно по-другому. Вывести в море однотипную с «Курском» АПЛ, погрузить ее в определенном районе, лечь АПЛ определенным способом на грунт, включить в работу аварийную МГС-30 и подать со спасательного судна кодовый запросный сигнал. Уверен, эксперты получили бы точно такие же гидроакустические звуки, которые были слышны 13-14 августа 2000 года. Что бы снять всякие инсинуации и фальсификации в деле о времени жизни подводников 9 отсека и «о сигналах живых подводников», такую экспертизу можно сделать и сегодня. Тогда отпадут всякие домыслы. Тогда Б. Кузнецов и другие лица, которые утверждают подобное, окажутся «старухами» из известной пушкинской сказки (У А.С. Пушкина – старуха). К сожалению, следователи не прислушались к моему совету в 2001 году, не провели такую экспертизу таким способом. На этом сегодня спекулируют многие «правдолюбы и профессионалы подводного дела», в том числе и адвокат Б. Кузнецов».

Я, конечно, могу ошибаться, но мне кажется, что АПЛ с запущенным реактором ложиться на дно не может. Я где-то читал, что для конденсации отработанного пара в главной турбине требуются большие массы охлаждающей забортной воды, а для этого вода прокачивается через конденсатор турбины. От кого-то слышал, что всасывающие устройства (входное и выходное отверстия циркуляционной трассы для забортной воды), расположены практически под нижней частью корпуса, а если АПЛ ляжет на грунт, то вместе с водой в систему будут закачиваться ил и камни, что выведет из строя трубчатую систему конденсатора, а как результат – остановка реактора, полное обесточивание лодки и, как минимум, крупная авария, а то и катастрофа.

При принятии Вашего предложения следователем и нынешнем состоянии правосудия, Вас бы точно «упекли» за терроризм. Впрочем, может быть я не прав, готов извиниться, но на всякий случай, посоветуйтесь с умными коллегами.

Опускаю все Ваши рассуждения моих мотивов участия в деле «Курска» типа, что «…адвокат Б.Кузнецов сразу понял, что дело может принести ему «мировую известность…», замечу только, что я не предлагал семьям погибших моряков своих услуг, а обратились они ко мне…, не поверите!!! – через моряков-подводников.

Кроме Вас, мою работу по делу «Курска» оценивали и другие военные моряки. Приказом Главкома ВМФ России (№ 82 от 06.03.2006 г.) мне был вручен золотой знак «Подводник Военно-морского флота» под № 14.коллеги наградили орденом «За верность адвокатскому долгу» (решение Совета Федеральной палаты адвокатов Российской Федерации от 17.09.2004 г.).

Что же касается комментаторов Вашей публикации, то опять же возвращаюсь к байками известного вице-адмирала, слегка перефразировав: «Бей бабу молотом – будет баба золотом” – гласит народная мудрость. Тоже можно сказать и о Ваших комментаторах. Единственное, что надо помнить, по голове не бить – бесполезно, да и инструмент быстро выходит из строя».

Честь имею.

От редакции. Особенности орфографии, пунктуации и стилистики авторов сохранены.