БИТВА ТИТАНОВ
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Наблюдать за борьбой Евразийской и Атлантической цивилизаций – дело захватывающее.
Колоссы, сойдясь в единоборстве, наносят удары, поражая уязвимые части соперника.
Атлантическая цивилизация коварно бьет бездушными санкциями по генералам и вожакам противоположной стороны; а Евразия поступает более тонко, запрещая торговлю предметами первой необходимости с собственным населением. Поскольку мир Атлантики, как известно, держится на наживе, эта мера должна сломить врага.
Сколь прозорлив план – ограничить ввоз иностранных медикаментов в Россию! Когда население свободной Евразии перестанет покупать лекарства иностранного производства, тут-то враг и дрогнет: пиндосы собирались нас лечить, да не выгорело дельце. Дали по рукам!
Бертольд Брехт предлагал еще более радикальный план в борьбе миров. Поскольку мирное население – это обуза в государственной политике, то граждан, неспособных к строевой службе, следует просто перебрасывать в тыл к врагу; пусть враги с бесполезными стариками, как хотят, так и разбираются.
Широко обсуждается лимоновский выпад против Макаревича в Известиях и блестящий ответ последнего на Снобе. Интеллигенция возмущена, что Макаревич ответил, так сказать, недостаточно интеллигентно. Поскольку переписка случилась в публичном пространстве, адресатами являются не ее участники, а читатели. Поэтому Макаревич ответил не Лимонову, выразившему мнение стада, а его ватным последователям, и ответил правильно. Ватник мыслит в рамках тюремной, обезьяньей этики. Ценности, которыми он якобы мыслит — лишь иллюзорная оболочка звериной сущности. Ватника en masse убедить на ценностном, гуманистическом уровне нельзя, его можно лишь усмирить, опустив. В данном случае опущен вожак. Только так возможно научить животное ходить на задних лапах и кое-как разговаривать. Указание на американские межрасовые гомосексуальные опыты ссучившегося Лимонова — бронебойный аргумент, косвенно зашкваривающий и лимоновского экс-соратника Дугина, и остальных «автохтонных фашистов» с избирательной памятью.
ПОДСМОТРЕЛ-ПОДСЛУШАЛ. В Архангельском аэропорту после прохождения РАМОК надо подняться по крутой лестнице на второй этаж. А из этого зала еще шесть крутых ступенек в трубу, ведущую в самолет. Аэропорт обновился. Расширился. Я уже сидел в зале ожидания вылета, когда красивую и молодую девушку под ручку вел работник аэропорта. Каждый шаг давался ей с огромным трудом. Большая лестница была позади. Девушку посадили около ШЕСТИ СТУПЕНЕК. И вот объявили посадку. Все встали. Молодой работник аэропорта взял девушку под ручку. Под взгляды пассажиров она преодолевала каждую ступеньку с невероятным усилием и…улыбкой на лице. Минуты тянулись, как густая замазка. И вот последняя ступенька, а там КОЛЯСКА. Все! Пандус? Его забыли построить. Либо лестница слишком крута… И сделать его невозможно. Либо… Я недавно комментировал материал про то, как в городе Самаре построили пандус, который вел не к двери подъезда, а к мусоропроводной двери. Торопились. Ошиблись дверью. Бывает…
Надыбал как-то кусок циркония…
Притопал в пункт приёма, где брали всевозможные редкости: рога панды, медвежью желчь, красную ртуть, яд индийской кобры и т.д.
Показываю пожилому приёмщику свою добычу.
– Что это, – спросил он.
– Цирконий, – говорю.
Он взял кусок, прикинул на вес. Подбросил невысоко пару раз. Хмыкнул.
Приспустив очки на нос, по-доброму сказал:
– Знаешь, сынок… – его глаза чуть прослезились: – За пару грамм этого металла ты безбедно проживёшь сам, проживут твои внуки и все правнуки в придачу.
На моё лицо нехотя наползала улыбка счастья, прикрытая солидной гримасой крайне деловой колбасы.
– Нешуточная штука. Как ты её назвал?..
– Цирконий, – ответил я.
– Сколько у тебя этого? – он подозрительно не выпускал кусок из рук.
Я оглянулся, нет ли кого:
– Шесть тонн.
Мы были одни.
– Хороший бизнес, – прохрипел он, неохотно возвращая кусок.
Я старался выглядеть сурово. Иначе нельзя: или ты в теме, или лох.
В голове щёлкали формулы умножения 2-х граммов циркония на себестоимость обеспеченной жизни – плюс шесть тонн (в скобках), помноженных на предыдущий результат.
– Сертификат есть? – спросил он.
«Придётся уменьшить цену», – подсказал мозг.
– Нету.
– Плохо.
– Дешевле отдам. Понимаете, товар не совсем легальный. Поэтому можно с дисконтом.
«Намного дешевле», – подсказал мозг.
– Намного дешевле, – добавил я.
Старик подозрительно не торопился.
Вообще не торопился.
– Этот берёте? Пока тот ещё не подвезли… – неуверенно осведомился я, протягивая кусок обратно.
– Понимаешь, сынок, серьёзный металл… – погнал он.
«Цену сбивает!»
– Конечно, – кивнул я по-взрослому.
– Очень серьёзный…
«Сука, в натуре!»
– Стратегический редкоземельный металл. За незаконный оборот подобных запрещённых железок можно упасть на нары, сынок.
– Ну, я же знаю, куда пришёл. Я от Коляна, – под стать приёмщику погнал я, чуть с хрипотцой нагнувшись к его уху.
Приёмщик нацепил очки обратно:
– Да, – согласился он. – Колян человек уважаемый. Кстати, он подпишется за товар без бумаг?
«Разводит», – резюмировал мозг.
– Хорошо. Каков ваш прайс, – форсировал я.
– Дам пять тысяч.
«Ну, козёёёл», – припух малёха мозг.
– Что, за это?! – припух я, переходя границу дозволенного несчастным куском циркония перед его шнобелем.
Старикан ласково осклабился:
– За шесть тонн. Плюс ваша доставка. В гараж, за домом.
– Шесть тонн циркония дешевле чёрного лома?..
Старика окутала полупрозрачная дымка непонимания. Одновременно в комнате, непонятно откуда, возник мент в разгрузке, каске, с автоматом.
– Чай в пакетах остался, Михалыч? – дружелюбно обратился мент к приёмщику.
Мозг почему-то молчал.
Я в свою очередь заводил уже «восьмёрку»-ласточку, чтобы лететь на очередной оптовый склад за новой добычей. Главное, чтобы с сертификатом. …Выбросив по пути кусок циркония из окна.
Для справки уточню, что лада-«восьмёрка» в начале 90-х стоила тридцать тысяч. Бэушная, конечно.
От редакции. Особенности орфографии, пунктуации и стилистики авторов сохранены.
Эта рассылка с самыми интересными материалами с нашего сайта. Она приходит к вам на e-mail каждый день по утрам.