Фейс Буки (fb23)

Ganna Oganesyan, драматург

КАК Я НЕ ПРОДАЛАСЬ…

Пионэры, давно это было… Училась я тогда, дети, во ВГИКе и мне очень были нужны деньги ( “годы летят, мои годы, как птицы, летят…” а бабки все еще нужны). Я шла на все, чтобы заработать – работала “негром” или более политкорректно “афроамериканцем” у одного лауреата Госпремии. Лауреат мне по телефону говорил тему, я писала сценарий. Потом Лауреат ночью приезжал ко мне во двор, я ему передавала рукопись, он мне конверт с деньгами. Таким образом, я написала Метру четыре сценария, а на пятом случился конфуз. В какой-то момент мне стало невыносимо жаль, отдавать именитому поганцу написанный мной сценарий. Ну, просто, в лом! Слишком много личного в тот сценарий вложила, да и тему его тупую вообще не использовала… Короче, поступила я, как суррогатная мать, которая отказалась отдавать выношенного ею младенца. Лауреат орал на весь ночной двор, а я ему, по-простому, сказала: “Иди ты, Лауреат, пиши сам!” Пионэры, никогда не посылайте старших. Так я осталась без заработка, а к тому моменту еще и без мужа, а еще и с годовалой дочкой. Пионэрки, никогда, уходя от мужа, не отказывайтесь от алиментов. Короче, надо было кормить дочку, маму, бабушку и собаку. Пошла мыть ночью полы в кинотеатр “Баку”, который был напротив моего дома. В том зале шли фильмы по моим сценариям, а я там же мыла полы. Выливала несколько ведер горячей воды сверху, а потом шваброй гнала мутноватую воду вниз. Чище не становилось, но зарплату платили – 96 рублей. Мама и бабушка думали, что у меня новый роман, тихо радовались и надеялись… Дочка и собака ничего не думали, они ночами спали. И вдруг, посреди этого кошмара, мне звонит директор Одесской киностудии Геннадий Пантелеевич Збандут и говорит: “Тут до меня дошло, что ты в говне?” “Да! По горло в теплых калах!” “Есть у меня для тебя выход. Будешь писать Госзаказ?” В моей душе завыли соловьи! Госзаказ на сценарий тогда – это, как сегодня выиграть тендер на покупку Алмазного фонда. В тот же день лечу в Одессу! Збандут мне рассказывает – есть заказ написать сценарий о советско-болгарском пароме в Ильечевке. Сей паром когда-то построили, никак неясно зачем, а потом он, никому не нужный, развалился. А пора укрепить Болгаро-Советскую дружбу и надо снять кино про этот паром. “Думай неделю, пиши синопсис и получишь аванс.!” Аванс, о сколько в этом слове для сердца каждого слилось! И я ушла думать. На пляже в Аркадии, я лежала на песке и думала… ОН – болгарский инженер. ОНА – юная морячка. Но Он женат. Или нет, у НЕЕ жених. Или нет… ОНА – советский инженер, а ОН – бывший болгарский заключенный… Она ему верит, он ей за это благодарен. Жара на пляже в Аркадии, на песке блохи, грызут зад, как звери… Дома ждет дочка, такая прекрасная с утра, теплая, родная… Идут дни. ОНА – непутевая болгарская девка. ОН – судостроитель, член партии. Знакомятся на строительстве этого гребанного парома… На исходе недели, сюжет в мою голову так и не приходил, но поднялся шторм. Отдыхающие и блохи с пляжа исчезли. Волны хренчат, ветер. Как бы написал мой вороватый Лауреат “Сама природа бунтовала против халтуры!” И тут мне, наконец, пришла гениальная идея! Я прибежала на киностудию, влетела в кабинет директора и сказала: “Геннадий Пантелеевич, а пошел в жопу ваш паром! И ваш аванс! И ваш Госзаказ!” Збандут не обиделся и даже оплатил мне билет обратно. Хороший был человек, царство ему Небесное… Вот так, дорогие, пионэры, я не продалась… К чему я об этом? Да, к тому, что с годами все чаще вспоминаешь самые счастливые моменты…

Denis Dragunsky, писатель

БОЛЬШИНСТВО ВЕЛИКИХ ПИСАТЕЛЕЙ были вполне благополучными господами. Иначе они бы просто не смогли писать. Для этого нужно время и силы, приспособленное помещение (стол, стул, окно, полка для книг и бумаг). Чай с сахаром, каша с мясом. Семейные радости, поддержка товарищей, любовь читателей – тоже нужны. 

Даже Достоевский, при всём трагизме его творчества, был благополучным господином. Отсидел за грехи молодости, а дальше всё было сначала неплохо, а потом и вовсе очень хорошо. Любимая жена, прекрасные дети. Огромный успех сочинений, авторитет в обществе, признание со стороны высших властей. 

Бог и дьявол сражались в сердце великого писателя. Сам же он долго и придирчиво заваривал чай; Анна Григорьевна вспоминает, как тщательно он добивался оптимального сочетания горячести и крепости. По полчаса возился у самовара с кипятком и заваркой.

Трагизм творчества и трагизм жизни – вещи разные. Совмещаются они очень редко. По техническим причинам. Посмотрите на собрание сочинений и писем Ф.М. Достоевского. А также И.С. Тургенева, А.П. Чехова, Ч. Диккенса, В. Скотта, О. де Бальзака и Э. Золя. Не говоря уже о Л.Н. Толстом. Посчитайте тома, проведите пальцем по корешкам. Это же просто руке тяжело столько написать! А душе – столько пережить? А мозгам – столько обдумать? Нужна спокойная творческая обстановка. 

Каковая сама по себе ничего не гарантирует. 

Но и задавленность жизненными драмами не гарантирует хоть какой-то ценности написанного под означенным прессом.

.
.
.