Фейс Буки (fb161)

Denis Dragunsky

МНЕ КАЖЕТСЯ, В МИРОВОЙ ПОЛИТИКЕ ЕСЛИ И СУЩЕСТВУЕТ ОБЪЕКТИВНЫЙ закон, то его можно сформулировать так: “Музыка обратно не играет”.

Любые попытки реставрации – смехотворны.

Вернуть на президентский пост человека, которого физически изгнали, от которого отступилось правительство, которого низложил парламент, резиденция которого захвачена… – наконец, ради свержения которого шли бои в центре столицы, и погибло столько народу – друзья, вы же умные взрослые люди, что с вами?

Даже если вам это по тысяче причин не нравится – всё, поезд ушел…

Началась новая политическая реальность, и надо адресоваться к ней, а не требовать у Франции и Германии, чтоб они помогли “вернуть Януковича”.

Ну честное слово!

Larisa Volodimerova

опять ни за что люди погибли. как при 1 путче, все тихой сапой вернется на круги своя. уже видно. режим остался, а дурацкие поправки к конституции и рокировка зависимых фигур – так какая разница?! бедные украинцы, еще не поняли всего. так как память народная коротка: забыли, что в совке уже проходили. за юлю я рада, но и она – пропутинская барышня, неужели мы еще раньше этого не поняли?.. мелкие разногласия, из-за кот. сидела. а суть – общая. пока украина к европе не присоединится, хотя бы ценой раскола, все там так и будет. не свалят режим – ничего измениться не сможет!

Марина Кудимова

Смерть пахнет, как букет настурций…
Ты – за кого?
Я – за кого?
Я – за полковника Най-Турса,
За детский эскадрон его.

Сдан Киев, поникают стяги,
И ночь без сна и без конца…
Не выбирал боец присяги –
Присяга выбрала бойца.

Рад пленник и глотку бульона,
И крупке, мелкой, точно зернь…
Но память контрреволюцьонна,
Когда вокруг ликует чернь.

Среди всемирного майдана
За жизнь болезную дрожа,
Я – за корейца Витю Ана,
Простого русского бомжа.

David Aidelman

“Среди американских летчиков, готовившихся к полетам в космос, был такой Джон Гленн, которого товарищи недолюбливали. Он был очень правильный. У него была правильная биография (в том числе — воевал в Корее, что всегда ставила Гленну в укор требовательная советская пропаганда), он правильно, по-американски, мыслил и говорил. Он никогда не нарушал режим. Он строго выполнял все предписания, в том числе самые идиотские. Более того – он заставлял и окружающих выполнять все идиотские предписания, хотя обязанностей наставлять кого бы то ни было на путь истины и добра никто на Гленна не возлагал…

Гленн летел вторым.

О стартах американцы (в отличие от наших) всегда объявляли заранее, страна прильнула к телеэкранам, репортеры, разумеется, окружили домик астронавта, чтобы зафиксировать в прямом эфире и посекундно реакции жены. А та никого на порог не пускает, она панически боялась скопления незнакомых людей и не умела себя вести в их обществе.

А Гленн в своем скафандре уже лежит в корабле.

И приезжает к домику Гленна вице-президент Линдон Джонсон – чтобы, значит, тоже отметиться в исторический момент перед телекамерами в нужном месте. А жена и ему, представьте, от ворот поворот! Скандал, одним словом. Телезрители, натурально, потешаются…

Тем временем на космодроме возникают неполадки, старт откладывают, Гленна вынимают. И сразу – к начальству. Начальство в бешенстве: звони немедленно своей дуре! Вице-президент сорок минут под запертой дверью стоит, вся страна это в прямом эфире видит!.. И Гленн звонит жене. И спокойно так говорит ей: дорогая, ты абсолютно права, гони всех этих м…ков взашей, целую.

И Гленна отстраняют от полета!

Как нам все это знакомо, правда? Но вот что – незнакомо. Весь отряд первых американских астронавтов, весь отряд, все до единого, заявляют начальству, что отказываются от дальнейшей работы, если не вернут нелюбимого Гленна. И Гленна вернули! Он полетел, как и было намечено, вторым.

Все астронавты прекрасно понимали, что судьба дала им невероятный, единственный шанс. Но, кроме этого, в мире есть еще кое-какие очень важные вещи…

В 63-м в Далласе убьют Кеннеди, Линдон Джонсон станет президентом.

В 69-м американцы высадятся на Луну. Мы, то есть, все-таки проиграем так удачно для нас начинавшуюся космическую гонку (может, и потому, в широком смысле, что не хватило человеческих качеств, продемонстрированных Гленном и его товарищами).

Гленна изберут сенатором. Все имена астронавтов первого набора навсегда вошли в историю. Что там долго говорить, до сих пор (за пятьдесят с лишним лет) во всем мире людей, летавших в космос едва больше полутысячи. Куда меньше, чем олимпийских чемпионов.”.

Hadas Falk

Как давно и широко известно, все китайцы на одно лицо, а понятия “изменил” в Китае нет, есть – “перепутал”. Но вот что произошло вчера. Я отправилась в парикмахерскую, а там, гляжу – китаец! То есть, он, может, и не китаец, но для меня-то китаец. У меня младшенький азиатов на раз-два отличит, кто откуда, но он в армии, а я тут, в парикмахерской, и китаец. Ну, по мне, китаец, так китаец, был бы парикмахер хороший (а китайцы обычно хорошие). Мне всегда проще показать, чем объяснить, поэтому предъявляю китайцу таблет с фоткой Тойсамойприческичтомнехочется, скачанной в Интернете. По простому совпадению внутри фотки – Анжелика Варум. Китаец смотрит, кивает, понял, мол. И, улыбнувшись, добавляет: “Мерилин Монро!” И тут я поняла, НАСКОЛЬКО мы для них все на одно лицо…

От редакции. Особенности орфографии, пунктуации и стилистики авторов сохранены.