Фейс Буки (fb942). Пытки, Гитлер, война

David Shechter

Страшная правда наконец стала известна всем! Организация Бецелем опубликовала сегодня отчет о пытках, которым подвергаются борцы за свободу палестинского народа. Нет, оказывается, предела садизму извергам из ШАБАК! В отчете приводится личное свидетельство несчастного узника, которого эти изверги 10 (десять!!!) дней не пускали в душ и не разрешали поменять одежду. А допрашивали его всего лишь по поводу попытки убить очередного израильского оккупанта. Позор! Позор и осуждение израильским нелюдям!!!!

Александр Феденко

Гитлер хотел стать художником… Но не стал.

Чикатило хотел стать юристом. Но не стал.

А вот некоторые и юристом стали, и кошку с жопы нарисовать умеют. И все-то у них по-другому. И у нас тоже.

Alex Grigoryev

Праздник 23 февраля изначально презентовался, как победа Красной гвардии над германскими войсками где-то под Псковом. Напомню: германское наступление велось стахановскими методами. Немцы взяли Тарту 24-го февраля, Таллин и Псков (это, типа, после поражения от красногвардейцев) – 25-го, Нарву – 4 марта, и приблизились к Петрограду на расстояние в 100 км. 2 марта германский аэроплан сбросил на Петроград бомбы – ущерб был минимальный, но символизм бомбежки столицы бывшей великой империи был очевиден. Наступление на Петроград было остановлено 4 марта, после того, как 3-го марта был подписан мир в Брест-Литовске. После этого Германия смогла перебросить войска на Западный фронт и провести серию крупномасштабных наступательных операций, за которые бывшие союзники России крайне дорого заплатили. Не приходиться удивляться, что после этого отношение к большевистскому режиму со стороны государств Антанты было, мягко говоря, негативным.

Alexander Ilichevsky

Поэт Алексей Парщиков когда-то учился в Академии сельского хозяйства в Киеве. Какая академия, такая и практика. Поля, перелески, шиферные домики трудового лагеря, стадо коров, к которому поэт на закате направляется с двумя ведрами — надоить парного на всю ватагу. Сливовая грязь под ногами, нежные уши коров просвечены низким солнцем. Поэт забирается в середину стада, чтобы выбрать посимпатичней животинку, коварно доит одну, другую, и с двумя полными ведрами толкается обратно, косясь в сторону племенного бугая размером с гору, медитирующего неподалеку. Но не тут-то было. Горизонт разрывает истребитель, который проходит сверхзвуковой барьер ровнехонько над стадом. Мгновенно стадо превращается в рогатый восьмибалльный шторм. Ради жизни поэт бросает ведра, хватается за рога ближайшей коровы и вскакивает на нее. Насмерть оглушенный бык вдруг начинает покрывать скачущих как на дискотеке коров. Напрыгнет то на одну, то на другую, подбираясь к нашему седоку. Грязь оглушительно чавкает, по ней течет молоко, ведра сплющены и втоптаны, коровы ревут и пляшут. И над всем этим мощный закат: пасторальная коррида.

От редакции. Особенности орфографии, пунктуации и стилистики авторов сохранены.