Фейс Буки (fb872)

Denis Dragunsky

О ВНУКАХ.

О, с каким наслаждением нынешние юноши уличают Варлама Шаламова во лжи (только что прочитал в комментариях к чужому статусу).

Почему ложь?

Потому что погода в Магадане не та. Потому что вода замерзает не так. Потому что умирают не при той степени обморожения. “Это знает школьник!”

Но главное:

Потому что в ГУЛАГе был очень строгий документооборот и учет! И поэтому гибель заключенных не могла остаться неучтенной и безнаказанной.

В общем, заключают юноши, все это называется “лагерные байки”…

Спаси вас Бог, милые юноши.

Константин Боровой

Сегодня опять журналист спросил после интервью: А почему вас не убивают или, по крайней мере, не сажают?

Вспомнил анекдот из времен ВЧК.

В магазине в Москве, 1922 год:

– Почему нет сыра, колбасы, мяса? Безобразие.

Арестовывают и в ВЧК.

– Эх, жаль даже пулю на тебя тратить, жидовская морда.

Возвращается домой. К жене:

– Слушай, ладно бы у них не было колбасы, сыра, мяса. Так у них и с пулями проблемы.

Александр Фитц

О РУССКОЙ КУЛЬТУРЕ И ДИССИДЕНТАХ

Отвечая на вопросы интервью журналиста Сергея Дебрера, (опубликовано в выходившей в Париже «Русской мысли» осенью 2006 года), российский писатель Сергей Есин трижды избираемый ректором московского Литературного института, в частности сказал что «для русского человека Германия – особая страна. С чем это связано – объяснить сложно. Но русская культура началась не с Франции, а именно с Германии». И далее на вопрос: «В чём вам видится причина того, что многие советские диссиденты, уехавшие после распада СССР в Германию, сегодня, когда в той же России «руководящей и направляющей» и давно нет, не думают возвращаться?» Есин ответил: «Быть профессиональным диссидентом – дело выгодное. Когда началась перестройка, огромные деньги бросили на то, чтобы наша творческая интеллигенция поездила по миру. Они и ездили – читать лекции в Америке, в странах Западной Европы. А к 1993-му году, когда к ним потеряли интерес, всё это начали сворачивать и их перестали приглашать. Вот они и забеспокоились: как же жить дальше? Они ведь уже привыкли быть в публичности, а если не в публичности, то хотя бы в западном достатке. Им хочется ощущения значимости, хотя бы на бытовом уровне. Но в России-то они – никто, да и нет в России никаких пособий. Вот и припали бывшие советские диссиденты к тугому вымени германского социала».

Олег Лекманов

Про Алису Селезнёву?

Иду сегодня в 10 утра (!!!) по Протопоповскому переулку, перед самым моим носом открывается подъездная дверь, и из нее выпадает помятый дядька.

– Эй, эй, отец! – орёт (ну, к “отцу” я, положим уже привык), – а какой сёдня день недели?

– Воскресенье, – отвечаю.

– Аааа… А метро тут рядом какое, часом не знаешь?

– Знаю. “Проспект мира”.

Сейчас, думаю, про век спросит, или про город. Но он еще круче оказался.

– Слушай, отец, а дай рубля три, понимаешь, трубы горят, опохмелиться не на что.

Ссыпал ему рублей двадцать мелочью.

– Хорошо же ты на три рубля опохмелишься! – говорю.

Обиделся.

– А это уж, – с достоинством отвечает, – не твое дело, отец.

Но мелочь сгреб, как миленький.

Ganna Oganesyan

Уильям Браудер нагадил в нашем лифте. Кто мог ему сообщить код нашего подъезда?

От редакции. Особенности орфографии, пунктуации и стилистики авторов сохранены.