Фантомные боли «босфорского султана»

Неоосманизм как геополитический курс Турции.

С момента прихода к власти в 2002 г. Эрдоган и его партия AKP проводят политику неоосманизма. Они стремятся укрепить свое экономическое и политическое влияние на Балканах, а также в преимущественно мусульманских государствах Кавказа и Центральной Азии и таким образом осуществить возвращение к границам империи Сулеймана, простиравшейся на трех континентах. Фантазии Эрдогана о великой державе также включают отход от кемализма в сторону исламизма, что делает Турцию опасным членом НАТО и непредсказуемым для Израиля игроком в ближневосточном конфликте, тем более что Эрдоган тривиально назвал убийц из ХАМАСа «группой сопротивления» и предоставил им безопасное убежище. Он даже угрожал вторжением Турции в Израиль, как прежде неоднократно поступал по отношению к другим странам.

В ноябре 2024 г. в столице Казахстана состоялся 10-й саммит Организации тюркских государств. Известная ранее как Тюркский совет, это международная организация независимых тюркских стран, сотрудничающих для укрепления взаимоотношений. Ее членами являются Турция, Азербайджан, Казахстан, Кыргызстан и Узбекистан, а Венгрия, Туркменистан и Турецкая Республика Северного Кипра имеют статус наблюдателей. Запад не без оснований видит в подобных встречах угрозу исламизма и неоосманизма.

Когда 20 мая 2018 г. Союз европейских турецких демократов провел в Олимпийском зале «Зетра» в Сараево свой конгресс, на котором присутствовал и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, в «окрестностях» этой нестабильной колонии, известной как Дейтонская Босния и Герцеговина, а также на Западе ощущалось политическое и культурное беспокойство. Восьмичасовой «конгресс неоосманизма», состоявшийся в столице Боснии и Герцеговины, не стал сюрпризом для тех, кто знаком с политикой турецкого президента и его Партии справедливости и развития (AKP). Политика неоосманизма, проводимая Эрдоганом и его партией, хотя и сложилась за несколько десятилетий до прихода AKP к власти в Турции, но прежде не успела превратиться в доминирующее политическое и внешнеполитическое направление.

С момента окончания Первой мировой войны, распада Османской империи и прихода к власти Мустафы Кемаля Ататюрка Турция управляется в соответствии с принципами так называемого кемализма, который подразумевает создание современного светского общества и отказ от прежних традиций и османской политики. Главной целью Турции после Второй мировой войны было присоединение к различным европейским объединениям, в частности к Европейскому Союзу. Любые попытки усиления исламизма в обществе эффективно подавлялись военными интервенциями и переворотами.

Однако со временем Турция разочаровалась в медленном прогрессе европейской интеграции и начала изучать другие варианты, в том числе новые экономические политические союзы, такие как БРИКС. Несмотря на то что внешнеполитические амбиции претерпели некоторые корректировки, Босния и Герцеговина, как и ряд других соседних стран, никогда не теряла своего значения для геополитических – исламских и неоосманских – амбиций Турции.

Хотя внешняя политика Турции начала меняться в начале 1990-х, война в Боснии и Герцеговине и распад Советского Союза подтолкнули Анкару к более агрессивным действиям, ускорению процессов и укреплению своего влияния как на Балканах, так и в преимущественно мусульманских государствах Кавказа и Центральной Азии. После прихода к власти в 2002 г. Партии справедливости и развития турецкая политика постепенно радикализировалась. Первоначально Эрдоган сосредоточился исключительно на экономических и социальных реформах. После стабилизации турецкой экономики он укрепил свою власть с помощью более радикальных мер, включая изменения во внешней политике и постепенное внедрение исламизма в турецкое общество.

Со временем Османская империя вошла в общественный дискурс, и Эрдоган назвал ее положительной ролевой моделью для Турции. Ахмет Давутоглу, интеллектуальный архитектор неоосманизма и бывший министр иностранных дел, выражал схожие чувства. В своей книге «Стратегическая глубина: международная позиция Турции» Давутоглу объясняет, как боснийцы и албанцы должны стать основой турецкой политики в регионе, а также упоминает Хорватию, которую он относит к зоне внешних интересов Турции.

Резкой критике со стороны части хорватской общественности и многих сербов подверглось заявление, сделанное Давутоглу в 2009 г.: «Мы хотим создать новый балканский регион, основанный на политических ценностях, экономической взаимозависимости, сотрудничестве и культурной гармонии. Это были Балканы времен Османской империи. Мы возродим эти Балканы… Османские века на Балканах – это история успеха, и сейчас самое время возродить эту историю».

Высказывания Эрдогана после выборов 2014 г. помнят до сих пор, особенно когда он заявил, что его победу праздновали в Сараево, Бейруте, Газе, Скопье и Кабуле. Упоминание Кабула в этом контексте показало, что Эрдоган и Турция не намерены ограничиваться неоосманизмом, но хотели бы взять на себя роль лидера всех мусульман мира.

Эрдоган распространил свое влияние не только на территории, некогда принадлежавшие Османской империи, но и на турок в диаспоре, например в Германии и Австрии. Растущее влияние Эрдогана и его внутриполитическая линия после неудавшегося военного переворота привели к тому, что отношения Турции с Германией и остальной Европой становятся всё более напряженными. Их не смогло смягчить даже соглашение о беженцах.

Подъем Турции был заметен и на Ближнем Востоке, особенно в тех регионах, которые ранее находились под властью Османской империи. Среди государств со значительным мусульманским населением Турция когда-то имела самые тесные отношения с Израилем. Однако после инцидента с «флотилией мира» в Газе, столкновения Эрдогана с Шимоном Пересом в Давосе и особенно после 7 октября и военной операции Израиля в секторе Газа эти отношения надолго испорчены.

Турция также вмешалась в войны в Ираке и Сирии и поддержала восстания против светских, панарабских социалистов в ходе печально известной гибридной операции, называемой «арабской весной». Однако после падения «Братьев-мусульман» и Мухаммеда Мурси в Египте Турция осталась в этом регионе с пустыми руками, поскольку ее фавориты не смогли получить или удержать власть в арабском мире (что она отчасти ныне пытается компенсировать в Сирии. – Ред.). В результате политика Эрдогана частично сместила акцент на российский и в целом постсоветский регион, рискуя обострением отношений с Москвой.

Такой внешнеполитический подход вызвал серьезную критику со стороны турецкой оппозиции и части общественности. Кемалистская политика традиционно избегала конфликтов на Ближнем Востоке, чтобы не допустить их распространения на Турцию. В конце концов, у Турции были свои собственные сражения на Кипре и против курдов внутри страны, и новые конфликты ей были совершенно не нужны.

Идея Эрдогана была связана в первую очередь с влиянием Турции и ее экспансией в исламские страны по образцу Османской империи и завоеваний султана Сулеймана Великолепного в XVI в. В порыве своего неоосманизма Реджеп Тайип Эрдоган сделал в Призрене в октябре 2013 г. заявление, которое привело к сложностям в общении с Белградом: «Не забывайте, что Косово – это Турция, а Турция – это Косово».

Бывший дипломат и видный белградский интеллектуал Дарко Танаскович также отметил, что Эрдоган придерживается этой политики. Он процитировал слова израильского политолога Эфраима Инбара: «Турция активно действует во всех мусульманских странах и стремится к ведущей роли. Она пытается укрепить свое влияние на Балканах, которые когда-то находились под властью Османской империи».

Не секрет также, что Эрдоган поддерживает происламскую концепцию, что он продемонстрировал, превратив собор Святой Софии из музея в мечеть.

Джевад ГАЛИЯШЕВИЧ, «Еврейская панорама» 

P.S. В конце января Эрдоган вновь вызвал переполох – на сей раз в Греции – провокационными заявлениями, которые греческие СМИ расценили как «неоосманские фантазии». Выступая в городе Эскишехир на северо-западе Турции, Эрдоган заявил, что границы одноименной провинции не ограничиваются турецкой территорией и в них должна быть включена также часть Греции. «Эскишехир граничит не только с соседними провинциями. Если одной границей Эскишехира являются Салоники, то другой – Крым» – так Эрдоган определил территорию своей страны на провинциальном съезде своей исламско-консервативной партии, добавив, что AKP сосредоточилась на строительстве «века Турции» и искренне верит в «идеал великой и могущественной Турции».

Но этого оказалось недостаточно. По данным государственного информационного агентства Anadolu, президент Турции также сказал: «Если одна из границ Эскишехира – Самарканд, то другая граница – Северный Кипр». При этом Самарканд, как известно, находится в Узбекистане, который даже не граничит с Турцией.

Два члена НАТО – Греция и Турция – уже давно сталкиваются с рядом двусторонних споров. Помимо периодически возникающих разногласий по поводу решения миграционной проблемы, основными вопросами являются суверенные права и запасы природного газа в Восточном Средиземноморье. В последнее время Афины часто выражали обеспокоенность заметным увеличением военного присутствия Турции в этом регионе. Консервативный премьер-министр Греции Кириакос Мицотакис в последние месяцы неоднократно обвинял Эрдогана в том, что тот ставит под сомнение суверенитет Греции над десятками островов Эгейского моря. Эрдоган, в свою очередь, неоднократно угрожал вторгнуться на греческие острова, поскольку они были милитаризованы Элладой. Еще один очаг напряженности – Кипр, разделенный с момента турецкого вторжения в 1974 г. Турция оккупировала северную часть острова после того, как греческие путчисты попытались присоединить остров к Греции. Северный Кипр признан только Анкарой.