Европа устала от мигрантов

На вопрос руководства Евросоюза, до какой цифры датское правительство готово сократить число соискателей убежища, оно ответило – до нуля.

Муха превращается в слона

«До нуля». Такой ответ вполне вписывается в контекст жесткой миграционной политики, которую проводит страна в последние годы. «Охолонись, милая! Какая тебя муха укусила?» Примерно так можно перевести на бытовой язык недоуменные запросы из ООН и ЕС в Копенгаген.

К «мухе» мы еще вернемся. Скажем о недоумении. Оно в принципе правомерно. Долгие годы страна, принимая большие группы беженцев, демонстрировала толерантность, граничащую с безумием. Результатом ее стало появление к 2010 году десятков районов, которые называли в народе по-разному: мусульманским анклавом, гетто, параллельным обществом. Политкорректная версия, которую предлагает правительство, – «непривилегированные районы проживания».

Этот факт сильно оскорбляет мусульман. Они не хотят жить в районе, в котором сами же создают социальную напряженность, хотя ни за какие социальные деньги в этом не признаются. Не исключение – четыре девушки из микрорайона Тингбьерг в 6 км к северо-западу от центра Копенгагена. Год назад они написали открытое письмо министру по жилищным делам датского правительства Кааре Дюбваду, требуя прекратить называть словом «гетто» мусульманские анклавы. О деталях этого письма и о проблемных районах чуть позже.

А пока о «мухе».

Мухой зовется сирийское вторжение. На его гребне в мае 2016 года датский парламент ужесточил миграционное законодательство. Согласно реформе, у беженцев, прибывших в страну, должны забирать наличные деньги и драгоценности, стоимость которых превышает 10 тыс крон (1340 евро). Таким образом, снижая давление на национальный бюджет, пребывание мигрантов в Дании финансируется на их собственные средства. В какой доле это финансирование происходит, уже не так существенно. Важно довести до сознания жителей «непривилегированных районов проживания»: спасать утопающих должны, прежде всего, они сами.

Была и другая цель «забора средств» – снять с государственного довольствия мигрантов, часть которых явно не бедствующие.

Автору этих строк понятно это по немецким реалиям. В том числе по реакции моих соседей, коренных немцев-пенсионеров, которые на пенсию после отданных угольным шахтам Рурского региона, просто не в состоянии на свой нынешний доход приобретать новейшие марки автомашин, а, случается, особняки стоимостью в 400–500 тыс. евро. Так экс-шахтеры и говорят: «Что-то не очень похожи эти толстосумы на несчастных сирийских беженцев, которые нуждаются в социальных пособиях».

Собственно, таких людей полно и среди русскоязычных, с которыми свела меня судьба. Запомнились несколько сольных выступлений. Вот одно из них. Мой ровесник, с которым мы оказались соседями по гостинице, хорошо приняв на грудь, хвастался о наличии у него в Москве нескольких квартир в престижных районах, четырех автомашин и четырех же гаражей, где авто и стоят. «Я свадьбу дочери знаешь где организовал – в самом дорогущем ресторане Кельна… А еще…» «Хватит», – прекратила его признательные показания жена, а по совместительству такая же, как он, получальница социальных денег. Но явно из тех, о ком сложена присказка: «Перед тем как отправляться к своему бератору (консультанту в социальном ведомстве, от которого зависит ваше довольствие), обязательно оставь в своем авто шубу, кольца и браслеты, да припаркуйся в квартале от нужного здания. Иначе спалишься». В принципе, знаю экс-москвичей и экс-ленинградцев, обладателей квартир в центрах этих городов, пару-тройку десятилетий сдающих их внаем при том, что в графе «Являетесь ли вы владельцем собственного жилья?» в их личных анкетах стоит уверенный прочерк.

Диалог слепого с глухим

Думаю, сходные прочерки стоят и у некоторых мигрантов в Дании. Иначе Дания не совершила бы новый шаг в миграционной политике – проект закона, представленного несколько недель назад социал-демократическим правительством. Он одобрен 70 голосами (правые партии) против 24 (левые партии). Правые партии, в частности, поддержали закон по той причине, что он разрешает прием беженцев в Данию только в исключительных случаях. Документ предусматривает, что лица, ищущие убежища, после их личной регистрации на датской границе доставляются в центр приема и первичного размещения за пределами ЕС. Сколько оно может продлиться? Столько, сколько потребуется, чтобы определить, что за безвизовая личность въезжает в страну и, стало быть, в пространство ЕС, есть ли у него криминальное прошлое, был ли силовиком при авторитарных режимах, связан ли с террористами, каково его подлинное финансовое состояние.

То есть провести, насколько это возможно, тщательное расследование, чтобы понять – какой продукт и в каком объеме Ближний Восток (а заодно Юго-Восточная Азия и Африка) дарит Старому Свету. Про Новый Свет уже известно: воздушные суда доставили по меньшей мере 500 афганцев, которые потенциально представляют террористическую угрозу. Предполагаю, что Германии и другим странам ЕС досталось не меньше.

Они потенциально могут пополнить уже имеющийся в ФРГ потенциал террористов. Об этом предупреждает Свен Куренбах, глава отдела «Исламистски мотивированный терроризм/экстремизм» в Федеральном ведомстве по уголовным делам (BKA), главный в ФРГ охотник на джихадистов. «Взятие талибами Кабула стало подарком для их сторонников в Германии», – говорит он, указывая на новую угрозу – приток в составе вероятной афганской волны инструкторов – бывших воспитанников лагерей обучения террористов в приграничных с Пакистаном районах.

Поэтому внимание ВКА сосредоточено на отслеживании «Немецких талибов-моджахедов» и других радикальных организаций. 500 полицейских, экспертов, переводчиков, аналитиков расследуют преступления исламистов, ведут наблюдение за потенциальными террористами и стараются предотвращать теракты. В поле зрения ВКА – 1000 потенциальных террористов (в том числе 90 и 136 – за пределами Европы, в частности, в Идлибе и 527 персон, которые, по оценке полиции, могут оказать террористам логистическую или иную поддержку).

Одновременно проводится и работа по предупреждению исламского террора. Знаю это по рассказам моих внуков: эксперты немецких правоохранительных органов и учителя разъясняют детям, как вести себя в случае захвата школы или группы школьников. Сам факт появления таких уроков доказывает вероятность террористической угрозы в Германии.

Автору неизвестны подобные случаи в Дании. Но подобные занятия вполне уместны и в датских реалиях. Государство должно уметь защищать своих граждан.

Дания придумала свой способ снижать риск исламского давления. Покончить с гетто.

Эта, казалось бы, очевидная тактика почему-то вызывает резкую критику ООН и ЕС. Впрочем, отчего же «почему-то»? Дания рискует спровоцировать «эффект домино»: другие страны теперь также могут серьезно приуменьшить защиту беженцев. «А афганская волна вслед за сирийской, которая вероятна в современных реалиях, – разве не будет исламским эффектом домино?», возмущаются датчане. Да, не сдаются Нью-Йорк и Брюссель, упрямо считающие: попираются принципы международного сотрудничества по части беженцев, фундаментальные вопросы (доступ к процедурам убежища, защита прав беженцев). Официальные представители Еврокомиссии напоминают: в соответствии с европейским законодательством передача процедуры предоставления убежища третьим странам невозможна. Копенгаген отвечает: если законодательство устарело, пора его менять.

Особенно усердствует УВКБ ООН в странах Северной Европы и Балтии: оно отвечает за датскую толерантность, которая трещит по швам. При этом кивая на Германию: смотрите, дескать, на уровень немецкого гостеприимства в том же 2015-м – никаких тебе проверок, никаких доказательств, что ты носишь именно то имя, которым называешься, вот тебе булочки с водичкой, а вот бесплатный поезд до места назначения, где тебя встретят так же – с распахнутыми объятьями и при открытых дверях.

Нью-Йорк и Брюссель не говорят вслух о том, что Германия уже получила свой урок. Она усилиями гостеприимной (за счет налогоплательщиков, конечно же) мамы Меркель до сих пор не до конца осознает, что приветила и приютила тысячи тех, кем должны, по идее, очень интересоваться силовые ведомства.

А вот Дания, посмотрев на невеселые реалии южного соседа, взяла и воспротивилась. Мало того, Дания хочет стать первой страной в Европе, которая отправит беженцев обратно в Сирию.

Но ведь и у нее, несмотря на то что получила порцию сирийских беженцев намного меньше Германии, свой опыт по части открытых дверей тоже накопился. Он виден невооруженным глазом.

А все он, менталитет

В небольшой стране, окруженной крупными соседями, в подкорку вьелся извечный, глубоко укоренившийся страх перед иностранным проникновением, корнями уходящий в далекое прошлое.

Беженцы прибывают в Данию безоружными. Хотя как сказать… Сейчас, пардон, матка становится оружием. Она помощнее иного наступательного оружия, потому что нацелено не на разовые сражения, а на десятилетия вперед. Это – оружие стратегическое, грозящее тотальным изменением демографии суверенной страны, ее роли и вклада в развитие цивилизации, созданной на иных, чем у пришельцев, ценностях, включая духовные принципы и устремления.

Такова одна из причин, по которой почти никто в Дании не возмущается, когда говорят об ограничении жителей «незападного происхождения» (ну вот такая дипломатическая формулировка относительно пришлых из проблемных регионов мира) или когда потребление свинины упоминается как часть национальной культуры.

Почему-то датчане должны в присутствии строгих гостей стесняться национальных блюд, других своих привычек и пристастий и думать о том, как это могут воспринять пришельцы в тюрбанах и парандже, особенностям которых ввиду толерантности никто из коренных жителей не смеет удивляться…

Почем стоит переселить?

Подобные антимигрантские настроения волнуют датское общество не только в связи с предстоящей угрозой афганской волны. Дания поняла перспективы своего будущего еще в 2015-м, году беженцев, как именуют ее в народе. В ту пору более 20 тысяч пришельцев подали заявление о предоставлении убежища. Крохотной Дании, в которой уже сформировалась к тому более чем достаточная мусульманская община, вполне хватило этой цифры.

Правительство страны ужесточило политику. Результат: к 2020 году в Дании оказалось всего 1500 соискателей. А сегодня власти закручивают гайки по полной. Чего стоит, к примеру, такое намерение – через десять лет в некоторых жилых районах Дании должно быть не более 30 процентов жителей «незападного происхождения» при сегодняшних 50.

В стране менялся состав кабмина. С лета 2019 года рулят социал-демократы во главе с премьер-министром Метте Фредериксен. Они выполняют свое предвыборное обещание, продолжая политику либеральных консерваторов в отношении иностранцев – и только в сторону ужесточения. Дело в том, что положение в гетто, как именуют районы компактного поселения в основном мусульманского наполнения, остается неизменно криминальной. Тот же контингент, но не массово, а точечно встроенный в другие районы, живет теми же принципами гетто, нигде не учась, не работая, промышляя кражами, угоном автомашин, сбытом наркотиком.

Устоявшаяся «занятость» создает «параллельный мир», не радующий датчан, имевших в свое время глупость поддаться на уговоры Нью-Йорка и Брюсселя. Разрушить эту параллельность можно, по мнению экспертов датского МВД, иным принципом предоставления государственного социального жилья. А именно – ввести так называемую гибкую аренду. Это значит, что она коснется лишь занятой части населения: работающими или получающими образование. Подобный законопроект еще должен пройти через парламент, но вероятность его утверждения оценивается как 95%.

О кардинальных переменах в этом контексте стало известно мусульманской диаспоре страны, которая стремится всеми силами откреститься от «гетто» и других малоприятных терминов. Вот и прежде упомянутое письмо четырех мусульманок пронизано возмущением. Список проблемных микрорайонов – укор воинствующим бездельникам, которые обижаются за то, что «что проблема – это мы». «Понятие «гетто» превращает нас в изгоев, – поясняет одна из авторов документа, 19-летняя Амина Сафи, чьи родители много лет назад приехали из Афганистана. – Мы чувствуем себя гражданами второго сорта». Едва в разговоре с кем-то Амина и ее соседи упоминают, что живут в Тингбьерге, как собеседники вздрагивают.

Современные здания, много зелени, детских площадок, развитая торговая инфраструктура. Все вроде как везде. Но процент тех, кто в 2018–2019 годах был обвинен в уголовном преступлении, в Тингбьерге в 3 раза выше среднего показателя по стране. Объяснение простое. Более 60% имеют только местное школьное образование, средний доход жителя района составляет менее 55% дохода среднестатистического датчанина. Европейцев здесь меньше половины. Вместо того, чтобы менять свое отношение к приютившей их стране, браться за учебники и освоение профессий, живущая в Тингбьерге молодежь (а ее большинство) откровенно бьет баклуши. Амине это известно лучше, чем остальным: она ведь из числа этой самой молодежи.

Но она в письме не говорит о том, что в 2011 году именно высокий процент беженцев породил инициативы радикальных мусульман. В числе инициатив – провозгласить в этом районе Копенгагена законы шариата, а были еще нападки молодых мусульман на пастора местной церкви, которого в итоге вынудили покинуть Тингбьерг из-за его гомосексуальности. Но почему светская христианская страна должна жить по законам ислама? В чем причина?

В человеческом факторе, в высоком проценте мусульман, против которых толерантная Дания прежде не особо возражала. Но новое правительство решительно начало исправлять ситуацию. В 2020 году список гетто сократился почти вдвое: от 28 жилых кварталов в 2019 году до 15 районов по данным на 1 декабря 2020 г. Четыре района больше не входят в так называемый «список жесткого гетто». Но добавлены два новых района в Сеннерборге и в Оденсе. Основные опции, по которой определяется «жесткость» и «обычность», – уровень занятости и снижение преступности.

Но мусульмане главной проблемой страны остаются. И лексику менять ее власти не собираются. Слово «гетто» внесено в законодательные документы. Амина и 9 тысяч ее единоверцев, подписавшие открытое письмо, упорно не желают понять: дело не в термине «гетто». Можно просто назвать проблемный район «рассадник криминала», как он именуется в документах МВД и каким он в действительности является. Важно избавиться от преступной известности Тингбьерга.

Выход предложен такой: следует прекратить компактно селить иностранцев в отдельных городских районах и перейти к смешанному типу проживания разных социальных групп.

Плюс как можно быстрее провести изменение жилых районов. Ведь расселение маргиналов не может пройти в цивилизованном режиме, учитывая, что в каждом гетто – свои клановые сети, а переселение десятков тысяч людей в другие жилые районы довольно хлопотно, не говоря уже о том, что при высоком проценте криминальных элементов еще и небезопасно. Но и этот социальный эксперимент, в бескровном успехе которого нет уверенности ни у кого, не является самым радикальным.

Многие в правительстве считают, что надо просто избавиться от афро-азиатского присутствия, на содержание которого тратятся огромные ресурсы.

Однако и депортация станет весьма затратным проектом. Эксперты подсчитали: если выдворенные из Дании тунеядцы будут размещены в специальных центрах в третьих странах, то каждый из них будет обходиться датской казне 40 тыс. евро в год. Конечно, никто ему, выдворенному из ЕС, не запретит еще раз заявить о своем желании вернуться на ПМЖ. Но, даже получив положительный ответ, заявитель должен будет оставаться в третьей стране и не сможет вновь оказаться в Дании. Ну вот такое противоречивое решение Копенгагена, которое как хочешь так и понимай.

А понимать надо так: спасибо, больше мы вас, ребята, не хотим. При этом надо еще определить, какая страна окажется в этом вопросе партнером. Пока в ранге предполагаемых числятся Египет, Тунис, Руанда и Эфиопия, с властями которых уже прошли и продолжаются переговоры, как сообщает датская газета Jyllands-Posten. Пока ни одно государство не дало согласия на создание центров убежища для вероятных депортантов из Дании.

По информации западных СМИ, Дания ведет переговоры не с четырьмя, а с пятью-десятью странами. Дискуссии кажутся наиболее продвинутыми с Руандой. Министр миграции Дании Маттиас Тесфайе посетил центральноафриканскую страну в апреле. Две страны подписали меморандум о взаимопонимании и сотрудничестве в сфере убежища и миграции. Однако обработка ходатайства о предоставлении убежища за пределами страны не включена. «Парламент еще не обсудил окончательный документ, – сказал руандийский оппозиционный депутат Франк Хабинеза. – Если он когда-либо попадет в парламент, я буду голосовать против, потому что считаю это нарушением человеческих ценностей».

Вот так, страна, ежедневно эти самые ценности попирающая, очень даже за борется за их торжество в Старом Свете.

На этом безрадостном для руководства ООН и ЕС фоне развивается ситуация в Дании. Нью-Йорк и Брюссель воспринимают ее как предательство интересов ООН и ЕС по понятной причине: Дания долгое время была одной из самых покладистых по части беженцев в страны Европы, а теперь вдруг изменила идеалам западной демократии и взяла курс на жесткую миграционную линию. Как бы сказал Путин, это удар в спину.

Но Дания – не Россия. Это в Дании свобода выражения мнений и свобода прессы имеют первостепенное значение: широко распространено мнение о том, что говорить «открыто в лицо» – это право человека, даже когда это вредит другим. За «открыто в лицо» в России силовики избивают, а суды сажают в тюрьмы. Не очень-то побалуешь.

Что происходит в Европе?

Небольшое отступление. Обратите внимание: чаще всего открещиваются от брюссельских предложений по приему новой партии беженцев те страны Европы, которые в прежние времена чаще всего подвергались нападениям мощных, с хорошими геополитическими аппетитами соседей. Швейцария и Лихтенштейн не в счет: они давно и счастливо живут под собственным, не брюссельского покроя национальным зонтиком. Власти именно этих стран наиболее последовательно придерживаются антимигрантских настроений. Но вот Дании не очень повезло… Им явно грозит новое афганское пополнение.

В Европе создаются антимигратские блоки. Наподобие того, какой появился недавно и представляющий Чехию, Австрию и Словакию. Что скажет княгиня Марья Алексеевна в лице мамы Меркель, их вообще не волнует: через считанные дни госпожа канцлерша станет достоянием не самого лучшего и весьма проблемного в истории послевоенной Германии 16-летия. Европейские лидеры явно не готовы наводнять свои города чужеродным криминальным элементом, напевая колыбельные песни мамы Меркель типа «Мы справимся!» и «Ислам – религия Германии».

Недосуг дожидаться Европе прихода нового канцлера. Это, по крайней мере, неразумно на фоне вспыхнувшей истерии в Афганистане как среди простого люда, так и вполне светской прослойки населения. Подтекст призывов афганцев к Берлину прост как пять копеек. Вот цитата из письма в официальные инстанции ФРГ: «Нам очень нравится Германия. Поэтому она обязана (слышите, обязана!) взять нас к себе на ПМЖ, спасти от талибов. Чем мы хуже миллиона сирийцев, которые нашли спасение от Асада?»

Ничем не хуже. Но и не лучше.

Однако «им действительно нет места в Европе, – сказал премьер-министр Чехии Андрей Бабиш после встречи с канцлером Австрии Себастьяном Курцем и премьер-министром Словакии Эдуардом Хегером. – Лучшим вариантом является решение, которое позволяет людям оставаться в Афганистане».

Не только в Афганистане, но и в экс-советских странах Центральной Азии, куда сбежали от исторической родины, которую должны были защищать, десятки тысяч воинов Афганистана, доблестно побросавших оружие, едва завидев на горизонте талибов. С этой целью Австрия выделит 18 млн евро для помощи афганским беженцам в странах, соседствующих с Афганистаном.

Идея трехсторонней встречи (Австрия, Чехия, Словакия) ясна: 2015 год не должен повториться. Канцлер Курц, заявив о беженцах «мы постараемся облегчить их страдания», добавил: «Мы против нелегальной иммиграции и будем бороться с незаконными пересечениями границы».

Поиск регионального решения этими странами ЕС продолжается. Главное пока – не провоцировать новый исход в Европу. Чем сейчас озабочен президент Лукашенко, накачивая иракцами и афганцами литовско-беларусское приграничье. А все пример старшего друга президента Путина, которому удалась операция по переброске как минимум полуторамиллионного контингента сирийцев в страны Старого Света. Платформа позиций лидеров родственна: вот тебе, Европа, за санкции! это позатратней будет, чем вмешанные в грязь хамон и пармезан, без которых, как хотел представить миру Владимир Владимирович, не обходился прежде ни один завтрак рядового россиянина.

А ведь что ни говори, а прав оказался Владимир Владимирович. Только Германия вбухала уже более $55 млрд в свое сирийское пополнение, которое успело, прилежно размножаясь, создать дефицит мест в детских садах и школах. Сегодня в Германии дети сирийских беженцев составляют солидный процент подопечных образовательных учреждений – от 25 до 30. Через десять лет их, новых граждан Германии с сирийскими корнями, будет не меньше половины. То есть Германия успешно продвигается к уровню сегодняшней Дании.

Окурок окурку рознь

Есть Дания жесткая, правдолюбка, с резкими заявлениями. Но есть и другая, которая демонстрирует расцвет государства всеобщего благосостояния. А коли расцвет налицо, то пора делиться. А значит вполне логична безграничная забота об иммигрантах и просителях убежища. Разумеется, для кого-то Дания еще не похоронила мечту о «подлинной интеграции», какой бы бредовой она ни была.

Вершина фантазий – чтобы женщины-мигранты тоже работали. Такая идея поддерживается тем, что молодые женщины из группы беженцев получают в Дании ученые степени выше среднего. С другой стороны, лица, ищущие убежища (а это, в основном, мужчины) и которым в этом вопросе отказано, все чаще отправляются в «лагеря для выезда», часто в бывшие казармы, где их перспективы неясны, если их страна происхождения их не принимает.

– Вот она, оборотная сторона заботливого государства всеобщего благосостояния! – восклицает Амина. – Наша крайняя бедность прирастает пригородами, которые сейчас становятся мишенью для популистских атак. Нас же, несчастных, за гетто и упрекают. Вот она, справедливость по-европейски!

Действительно, именно пригороды когда-то были гордостью датских социал-демократов. Но, видимо, кончилось время недорогих квартир для сдачи в аренду. У некоторых датчан, по мнению мусульманских маргиналов, сложилось неверное представление о том, что в этих городах-спутниках создано «параллельное общество». А, значит, поддерживается преступность, поскольку живут здесь только безработные иностранцы. Это обстоятельство сдерживает коренных датчан – охотников за доступным жильем – переезжать в криминальные районы.

Опять ропот в мусульманской общине: «Это же так обидно, когда от нас отгораживаются!.. Общество само отделяется от нас, обездоленных автократическими режимами на родине, и нас же винит в том, что мы замыкаемся в этнографической скорлупе. А правительство – вот же двуличное! – пользуется инструментами весьма сомнительными. Они включают переселение, преобразование в жилищные кооперативы, даже снос отдельных жилых блоков. И что предлагает нам, несчастным? Вымолвить страшно!»

Действительно, ужасно: после многих лет узаконенного безделья принуждает к трудоустройству!

Премьер-министр страны Метте Фредериксен заявила, что, если мигранты и беженцы «не смогут трудоустроиться на постоянной основе, им придется работать для получения пособий». Вот ведь что дамочка удумала! «Мы хотим ввести новый рабочий подход, при котором необходимо вносить свой вклад и приносить пользу». Сейчас, будет тебе польза… Ближайшие нововведения коснутся тех, кто в течение трех-четырех лет получал госпособия, не имеет определенного уровня школьного образования и знания датского языка. Так министры желают мотивировать на поиск работы до 20 000 иммигрантов – преимущественно женщин с Ближнего Востока, из Северной Африки, Турции, Афганистана и Пакистана, которые традиционно не работают: попробуй справиться с домашними делами при наличии нескольких детей. Таких женщин в Дании 60%. Датчанам же прибавка рабочих рук была бы кстати: в стране многие годы остро не хватает рабсилы.

Предусмотрена занятость не менее 37 часов в неделю. В среднем по 6,5 часов в день. Рабство какое-то!

Аминам противно даже выговорить, что премьер предлагает. Неквалифицированную работу. Ну совершенно непрестижную. Собирать пластик и окурки на улицах и пляжах! Вот ведь издевательство над личностью. Дома у мигрантов образца 2015 года окурки кучкуются где ни попадя, включая лестничную площадку и детскую комнату. Можно сказать смело, ребята гадят там, где стоят. Ну как на исторической родине. И ничего, выживают. Так нет же, датский министр занятости Петер Хуммельгор уточнил: «Самое главное для нас – чтобы люди выходили из дома».

И объясняют это тем, что выход из дома поможет мигрантам и беженцам в интеграции. «Слишком долго мы многим оказывали медвежью услугу, ничего от них не требуя», – подчеркнула Фредериксен.

Ну и что тут удивляться, если пришлый люд, сплошь тунеядствующий, затаил на власть жуткую обиду.

– Что тут говорить, сдала Дания, сдулась, как эта пена, – горюет безработный Ахмед, брат Амины, в баре Тингбьерга, потягивая датское пиво на датские социальные деньги. – А ведь недавно была нормальной цивилизованной страной, гордостью Евросоюза… Я об этом по мобильнику столько афганской родне наплел! Как ей теперь в глаза смотреть?

– Ты вообще о чем толкуешь? Не скоро ты родню увидишь в нынешние лихие времена. И про мечту сделать родню своими соседями по дому забудь. Да что толковать про эту Данию… Пропала страна. Давай дернем еще по баночке и пойдем на точку дурь толкать, заждались уже клиенты …

Александр Меламед