ЕВРОЭЛЕГИЯ (хроника событий)

Костры на холоде.

Куртка пропиталась дымом костра. Это запах Майдана.Горьковатый привкус свободы, добытой на баррикадах. Никогда не подумал бы, что на двадцать втором году распада б. СССР, моя любимая киевская улица – Городецкого, а когда-то – Карла Маркса, будет перегорожена высокой баррикадой, с колючей проволокой по верху и трафаретом: «220 вольт». Такая специальная шутка защитников Майдана, адресованная милицейскому спецназу и внутренним войскам. Островок свободы в центре столицы, посреди континентальной Европы. На площади, размером с полтора Ватикана, однако, не видно гаврошей, подносящих патроны. Студенты-волонтёры разносят чай, кофе, печенье, бутерброды. Это работает кухня в Доме профсоюзов. У костров на Майдане греются, готовят казацкий кулеш, горячее – борщи, мясо, каши. Всё свежее, продукты проверяются. За месяц мирного противостояния пищевой конвейер ни разу не засбоил.

Продукты приносят киевляне. Доставку организуют киевские предприниматели. Иногда микроавтобусы с провизией в пути атакуют бандитского вида стриженые парни, одетые в спортивные костюмы – т.н. «титушки» (по фамилии наёмника регионалов, терроризировавшего журналистов на киевской акции протеста весной этого года), перехватывают в дороге, пробивают шины, бьют стёкла, однако, вопреки террору гопников, жизнеобеспечение Майдана не останавливается. Три недели назад некие «доброхоты» пытались отравить повстанцев в Киевгорсовете. Ядовитой оказалась вода в закупоренной пластиковой упаковке. Самооборонщики предотвратили. Случай вполне будничный, хотя пограничность ситуации ощущается даже на противоположной стороне Крещатика…

Напротив здания Кивегорсовета нацеливаюсь объективом на вход и на меня внимательно смотрят двое в накидке из украинского флага. Можно сделать фото, спрашиваю. Да, конечно, говорят – нужно! Мы за гласность. Познакомились. Ребята интеллигентные. Один – Андрей, врач, кандидат наук, на Майдане с начала, его товарищ работает вместе с ним. В одной больнице. Взяли отпуск за свой счёт. Почему? А достала эта власть! Зарплаты мизерные, да ещё сокращают медиков. Закрывают больницы, поликлиники. Взамен – идиотизм. Семейная медицина, которая таковой не является по определению. Врачам на участках выдали велосипеды, и то не всем. И куда, скажите, на этом транспорте? Глупость, коррупция в министерстве процветают, а чиновники рассказывают, какие врачи мздоимцы, нарушают законы и клятву Гиппократа. Эффективные лекарства вычеркнули из реестра, разрешающего продажи в аптеках. Продают неэффективные из третьих стран – те, на которых зарабатывают две-три фирмы, близкие семьям президента и министра. Вот вся их т.н. «тендерность». Поэтому мы здесь, чтобы прекратить этот произвол и несправедливость, подытожил Андрей. Оба защищали Киевгорсовет от штурмовиков «Беркута».

Понадобилась их врачебная помощь, когда пятнистые орудовали дубинками по головам. Штурм отбили. Несколько человек получили серьёзные травмы. Теперь их обвиняют в неповиновении властям и нанесении телесных повреждений спецназовцам. Сто «беркутов», после разгона мирной демонстрации ночью 30 ноября и этой, локальной, попытки отобрать у повстанцев горсовет, слегли в госпиталь – с аналогичными диагнозами. Черепно-мозговая травма. Одна известная врач-клиницист, профессор, предложила провести независимую медицинскую экспертизу. Сомнительно, чтобы человек с черепно-мозговой травмой и сотрясением, почти сразу и по-молодецки вскакивал с больничной койки, делал физзарядку. Как и то, что компьютерный дизайнер 23 лет, с тремя детьми, мог избить такого здоровяка. Врачи усомнились, но за этим «профессорским» исключением, как-то негромко и кулуарно.

Ю. Луценко, которого я ознакомил с предложением, через пару часов отозвался без какого-либо оптимизма. Потребуется согласие самих «беркутов», пояснил он, а они подневольные… Тем не менее, когда в Украине и за пределами «благословенной» крепнет голос в защиту избитых и неправедно обвиняемых, в ответ накатывает волна о «потерпевших», тоже, артикулируется с надрывом, чьих-то детях. Здесь, думаю, всё же уместнее определение поточнее. Хотя и не столь гуманное. Другие слова просятся в строку.

В Штабе национального сопротивления в Доме профсоюзов, где на втором этаже расположился импровизированный медпункт, дежурят врачи из Ивано-Франковска и Львова. Киевские не приходят, опасаясь быть уволенными. Студентам неожиданно устроили экзаменационную сессию. Иные из них, однако, дежурят на Майдане после экзаменов. Коридор напоминал полевой госпиталь. Матрасы на полу. Черепные травмы, переломы. Раненые получали первую помощь и оставались, побаиваясь официальной госпитализации. На поступивших в больницу скорой помощи открывались «дела». Тамошнего врача, записавшую молодому пареньку-компьютерщику с проломленной «беркутами» головой, соответствующий диагноз и рекомендации излечения, вместо того, который был рекомендован сверху, просто уволили. Другим в медицинские карты записывают «инфекционные» болезни, легочные. Ссылаются на распоряжения начальников из минздрава. А, так это «помаранчевая зараза»? значит – инфекция…

С первых часов Майдана медицинскую помощь организовала профессор О. Богомолец. Вместе с медиками киевского представительства Красного Креста, она консультировала и подбирала персонал, озаботившись правильной постановкой дела, а её страничка на Фейсбуке напоминает дневник этой новейшей истории. По записям-постам от Богомолец, в медпункт свозилось всё необходимое. Два-три часа, и появлялась новая лаконичная запись, вроде: «На сегодня достаточно, спасибо!» Персонал в медпункте: «Никогда не видели такого количества лекарств. Добровольцы привозят упаковками и ящиками… Всего за пару дней до Майдана Ольга была на конференции в Швейцарии. Приехала сразу же, как только узнала о раненых после разгона мирной манифестации в ночь на 30 ноября.

…Генпрокурор В. Пшонка показал Верховной раде кино, в котором какие-то люди нападали на «Беркут», и те защищались. Однако был уличён в монтаже и подтасовках. В кадре отмечен некий священник из Коломыи и события двухлетней давности, не киевские. В последнюю ноябрьскую ночь несколько сотен спецназовцев, в т.ч., специально доставленных из регионов украинского востока, устроили настоящую бойню. Бойцы, экипированные как на войну, били по головам. Выцеливали журналистов, легко различимых по бейджикам и фотокамерам. Били по головам. Безжалостно. Пострадали больше пятидесяти журналистов, парню из «Рейтер», досталось, наверное, больше всех. Я это видел. На мне не было бейджика.

Спецназовцы волокли кого-то по асфальту. Избивали упавших. Какую-то женщину пятнистый ударил ботинком в живот. Говорили, что она пришла к мужу. Беременная. Людей на Майдане, сбившихся вокруг стеллы, скульптуры Архангела, отбрасывали в стороны, били руками и дубинками, без разбору – как бьют, когда хотят убить… Худенький мальчик в очках, с лицом, залитым кровью, никак не гнулся под осатаневшим «беркутом». «А, ну, сука, на колени!», орал детина в сером камуфляже и гнул жертву вниз, а мальчик упрямо не гнулся. Киевский мальчик. «В Европу захотели, падлы?! Вот вам Европа!» – и снова мелькали дубинки…

Потом один из оппозиционных лидеров, милицейский генерал Г. Москаль, зачитывал подробности своего расследования. Спецназу выдали пластиковые дубинки, которые категорически запрещены, повсюду в мире. Даже в Украине и СНГ. За четыре дня до выступления Пшонки, Москаль сообщил пресс-конференции в Штабе сопротивления о том, что для Януковича готовится международный ордер на арест, следствие и суд в Гаагском трибунале… Весьма вероятные персональные санкции для украинских чиновников, причастных к разгону Майдана и крови ни в чём не неповинных жертв.

В Киеве находился сенатор Конгресса США Джон Маккейн. Пшонка оперировал понятиями в советских нафталинных выражениях. Свержение существующего строя. Захват власти. Государственный переворот. Но логика не срасталось с мотивом разгона манифестантов, требовавших отставки правительства и президента. Тогда как «Беркут», по его утверждению, вышел помогать коммунальникам установить на площади ёлку. Всего-навсего… Утром следующего дня на Майдане в окружении взрослых стояла девочка с плакатом: «Подавитесь своей ёлкой!» Славная такая девонька. Киевская… Потом каркас, на котором коммунальники хотели закрепить сегменты с ёлочными иголками, украсили национальными флагами, протестными лозунгами и двумя огромными портретами Юлии Тимошенко…

Нынешний лидер объединённой оппозиции Яценюк говорит, будто его, бютовца С. Пашинского и нескольких «свободовцев», генпрокуратура, будто бы, собирается арестовывать. Якобы выписаны ордера. Новейшая украинская история пишется в сослагательном наклонении. И не всё просматривается с Майдана, открытого ветрам и «Беркуту»… Наутро 30-го, уцелевшие майданники пришли на Михайловскую площадь. Человек сто скрывались от преследования спецназа за воротами церкви. Когда людей на площади было тысяч двадцать, все пошли к церкви. Не переставая, звонили колокола.

Народ всё прибывал. «Беркут» отступил. Через распахнутые настежь церковные ворота выходили бежавшие от них манифестанты. Обнимались. Колокольный звон не прекращался. Людей становилось больше и больше, и это не была толпа. Лица! Люди, уверенные в том, что делают, и готовые отстаивать достоинство. Надо было это слышать. Киев, выходь! Киев, выходь! Киев, выходь! Как набат. Наверное, так же созывали на бой с ордой. Когда собралось тысяч двести, Михайловской стало мало. Снова заняли Майдан. Подсчитывали потери. Без вести пропавших насчитали шестерых. Троих, избитых «Беркутом», спустя время обнаружат в больнице. В инфекционном отделении. Парня, с которым таки удалось увидеться его жене – мельком через окно, приковали наручниками к батарее отопления. Больницу наводнила милиция. Двое не найдены. Предполагается, «Беркут» переусердствовал. Спрятали концы в воду. Буквально…

Парня и девушку, бежавших тогда с Майдана – у девушки была разбита голова, спецназ перехватил у машины «Скорой помощи», на Институтской. Снова били. «Беркутня» специально поставила «Скорую» на виду, как приманку для раненых, догадывались очевидцы. Через десять дней кульминация повторилась. Помните, у Высоцкого? А если б наша власть была, для нас для всех понятная…

Думаю, украинцы тогда влюбились в этот голос. В эту энергию. Руслану Лыжечко. Героиня штурма 11 декабря. «Беркут» атаковал ровно в час ночи. Лидеры оппозиции внесли её имя в список совета новой общественной организации «Майдан». Она откажется… Как по мне, так это она и остановила многотысячный «Беркут». Под сценой, на которой в лучах софитов стояла Руслана, от штурмовиков прятались женщины, дети. С тыла обороняли «афганцы» и казаки, и об этом – отдельно… Спецназ пустил в ход слезоточивый газ и пластиковые дубинки. Тяжёлые как биты.

Случилось – через считанные часы после того, как на Майдане побывали заместитель Госсекретаря США Виктория Нуланд и Посол США в Украине Джеффри Пайетт… В посольстве проснулись в половине второго ночи, расскажет затем Нуланд, и уже не могли уснуть. Утром она, Посол Пайетт приедут, вручат окружившим Майдан солдатам внутренних войск сдобные булочки с маком. Было похоже на церемонию награждения. Мафинами. Свежими и вкусными. Жест миролюбия. Они, конечно, рисковали. Но – улыбались. Эффектная Виктория Нуланд и Джеффри Пайетт, которому, наверное, так уж повезло. Впервые за дипломатическую карьеру стать Послом не где-нибудь, а в стране, где европейское притяжение человечности, достоинства и свободы столкнулось с реконструкцией советского бесправия.

«Беркут» к тому времени улетучился, и что на мятежной площади, да ещё в явном меньшинстве, делали внутренние войска, пожалуй, не могли бы объяснить сами солдаты. За ночь на Майдан вышел Киев. Люди в ночной темноте упрямо пробирались через сугробы и гололедицу. Таксисты колесили по городу. Подвозили к Майдану бесплатно. Частники на автобусах-маршрутках записывали номера своих мобильников на Фейсбуке, и по всему городу подбирали вышедших Майдану на подмогу. Метро, троллейбусы не работали. Днём позже закрыли аэропорты и вокзалы. Будто бы кто-то предупредил о минировании.

Старческий голос. На плохом украинском. Не иначе, Азаров… Логика этого правительства сродни антиутопии. Поведенческие мотивы как смешение рефлексов гопника и энкаведиста. И те, и другие, нападают ночью. Морозной ночью спецназ и следователи СБУ нагрянули в офис оппозиционной «Батькивщины». Перерезав колючую проволоку на заборе, взломали мудрёные замки. Размахивая пистолетами, бросили перепуганных компьютерщиков на пол. Без объяснений изъяли компьютерные серверы и жёсткие диски. Каким образом налётчикам в погонах удалось застать врасплох укреплённый и охраняемый офис, вопрос.

Через пару дней появилась информация о том, что из офиса исчезли 16 миллионов долларов – вроде то были деньги украинской диаспоры в Америке. О том за чашкой кофе поведал менеджер украинского ТВ-канала, которого трудно заподозрить во вранье или в чем-то злонамеренном. Их работник был в том офисе во время ночного шмона. Снимал происходящее на камеру… В пресс-центре Штаба я подошёл к кассиру оппозиции С. Пашинскому и спросил, что ему известно о, якобы, исчезнувших из их офиса 16 миллионов долларов, денег от диаспоры, и не мог бы он комментировать информацию. Опровергнуть или подтвердить. Да или нет. Внести ясность. Тут произошло нечто. Посмотрев на меня, Пашинский тихо осведомился, не пишу ли этот разговор. Нет, сказал я, не записываю. Так вот, громко и торжественно произнёс кассир, поблескивая очками, и смакуя слова: диаспора ублюдочная и жадная! И повернулся, убегая. Сергей, окликнул я его – не очень понятно, зачем вы так, на мою честную просьбу… Если найдёте эти 16 миллионов – бросил Пашинский на ходу, нехорошо улыбаясь, десять процентов ваши!

Да не собираюсь я искать, хотелось возразить, но того и след простыл. Кассир, однако, был довольно громкий, и мои коллеги с интересом прислушивались к монологу. Аналогичный вопрос преспокойно откомментировал советник оппозиции О. Медведев. Они забрали только сервера, сказал он, и повторил фразу, не вдаваясь в подробности. Диктофон в кармане, оказывается, всё-таки среагировал на голос. На децибелы. Остался ещё осадок. Не комментируемый. Как в немом кино, «а в это время…»?

А в это время на Майдане огромные экраны-антарексы транслировали приветствия диаспоры Майдану. Из Сан-Франциско и Чикаго, Вашингтона… У самой сцены развевались флаги. Звёздно-полосатый, с кленовым листом. Посреди украинских. Красиво! На Майдане стояли триста канадских украинцев, недавним рейсом прибыли ещё 150. На первом этаже Штаба выстраивались в очередь добровольные спонсоры – украинцы, жертвующие Майдану. В день, говорят, набирается тысяч 300 украинских гривень, это 36-37 тыс. долларов, или тысяч 30, в евро. Однако костры, бывает, отбрасывают тени. Длинные.

(Продолжение следует).

Виктор Боровиков, наш спецкор

Фото автора.

. . .