Евочка маленькая, Бругильда большая

Автор Артур Кангин

Как-то по осени, сошелся я сразу с двумя роскошными женщинами — Евой Овцовой и Бругильдой Овечкиной.

Бругильда полна и вальяжна, огромные груди и ягодицы делают её несколько карикатурной.

Но зато как она готовит!

Её хохлацкие борщи на свиных шкварках, с баклажанами и сельдереем, сводили меня с ума.

А как она запекала в тесте молочных поросят или жарила на вертеле диких уток?!

Погодите!

Боюсь захлебнуться!

В постели же Бругильда была слегка сонлива.

Предпочитала занудливую позу миссионера.

Несмотря на свой океанский запас сексуальных сил, я зачастую засыпал на Бругильде, позабыв свой меч в гостеприимных ножнах.

Однако о каком сне можно было говорить с Евой Овцовой?!

Худая, жилистая, почти без грудей, она вертелась на моём жезле, как белка в колесе.

Евочка выдавливала меня, как лимон, без остатка.

— Угомонись, милая, — поправлял я ей рыжий локон. — Папочка устал. Колодец пуст.

— Да я только вошла во вкус! — Ева обиженно кривила губы.

После таких полоумных утех, Бругильда была несомненно удобна.

О сексе она почти не думала, зато со всех ног кидалась кормить борщом со шкварками.

У Евы же и маковой росинки не допросишься.

У нее был полный ералаш в голове, такой же ералаш был и в квартире.

Грязные чулки и трусики валялись под диваном.

Люстра была вся в густой пыли, как в перчатке.

Постельное белье вообще не стиралось, а периодически вышвыривалось на помойку.

Ошеломительная нечистоплотность!

Бругильда же феноменально домовита.

Квартира её сияла чистотой.

Всюду крахмальные рушники и кружевные салфетки.

Холодильник сыто бормочет, набитый до отказа.

В шкафу математический порядок.

Всё постирано, прополоскано, поглажено. Отдельную полку занимали пугающие размером трусы и бюстгальтеры.

Бругильда большая и Ева маленькая…

Мне нужно было сделать свой выбор.

Некоторую ясность в этот вопрос внесли дипломатические рауты.

Меня вдруг наперебой стали приглашать посольства.

Уругвайское, бразильское, польское, какой-то африканской демократической республики Гвинея-Бисау.

Конечно, на рауты я не мог отправиться соло.

Таков этикет.

Так вот, Бругильда в посольствах от испуга вытягивала губы трубочкой и молчала, как сыч.

Дипломаты изумленно переглядывались.

Мол, экую вшу на аркане притащил блистательный Юра.

Я толкал Бругильду в бок и делал ей жуткие глаза.

Вместо понимания на её лице начинал читаться священный ужас.

Евочка же Овечкина расцветала в посольских апартаментах летней розой и пела обо всём соловьем.

О Шопенгауэре?

Пожалуйста!

О Шварценеггере и Босхе?

Да сколько угодно!

Коньком же Евочки был Достоевский, Миклухо-Маклай и Путин.

Тут она любого академика могла заткнуть за пояс.

Послы наперебой предлагали Еве место пресс-секретаря, да моя пассия даже не вела бровью.

Карьере она предпочитала меня, вулканолога Юру.

Я уважал её выбор.

Однако мне нужно было сделать собственный.

Ева или Бругильда?

Вдруг меня озарило.

А что, если моих барышень свести вместе?

Жизнь в коллективе покажет кто чего стоит.

Сказано — сделано.

Поначалу девушки в моих Рублёвских покоях отнеслись друг к другу слегка настороженно.

Однажды меж ними даже вспыхнула ссора.

Бругильда ошпарила Еву крутым кипятком, а та укусила обидчицу за ухо.

Потом, когда Бругильда щедро накормила Еву фирменным борщом со шкварками, а Ева, в свою очередь, помогла Бругильде подыскать в бутике достойное ее изобильного тела платье, они подружились, водой не разольешь.

В первые дни нашей совместной жизни я полностью отменил секс-баталии.

Выделывая акробатические пируэты с одной, боялся оскорбить другую.

Однажды, крайне истомленная простоем, Ева поймала меня в ватерклозете.

Я орал так, как гибнущий от страсти носорог в пампасах.

Мои крики привлекли внимание Бругильды.

Она глядела на нас через щель двери.

«Хоть бы не плеснула в нас крутым кипятком! — подумал я. — Ума-то у девушки далеко не палата».

Бругильда отнеслась ко всему благосклонно.

Накормила нас перченым поросячьим рагу и заметила:

— Надо нам, Юрочка, это с тобой тоже попробовать.

— Не вопрос, крошка! — отреагировал я.

Наша совместная жизнь катилась размеренно, как по рельсам железки.

Трижды в сутки я занимался сексом с Евой.

Трижды в квартал с Бругильдой.

Раз пять в день мы ели ароматный, высококалорийный борщ со шкварками.

Бругильда с утра до вечера драила квартиру, вынимала из-под кровати Евины трусы и бюстгальтеры, тут же замачивала их в ядреной хлорке.

— Евочка, будь аккуратней, — как-то заметил я своей тощей зазнобе.

— Пусть их Бруля просто выкидывает. Я куплю новые.

— Неужели это не смущает тебя?

— Нисколько!

— А меня очень.

— Юрочка, похоже, ты превращаешься в деспота. Это меня так заводит. Будь добр, прикуй меня к кровати.

Я склонил седеющую голову и поплелся за наручниками, подаренными мне добрым знакомым из пыточного отдела ФСБ.

В таком дружном трио мы могли бы жить до счастливой гробовой доски, но тут труба вулканолога и скитальца позвала меня в путь.

Король Непала, мой давний знакомый, устраивал ежегодные слоновьи поединки и был обеспокоен, не помешает ли им некстати случившиеся землетрясение.

Я достал со шкафа свой клетчатый походный саквояж.

— Пока, девочки! — я улыбнулся красоткам.

— Ну, уж нет! — Евочка, как лиана обвила мою руку.

— Мы поедем с тобой, — умоляюще глянула на меня Бругильда.

Сиреневые её глаза были полны слёз.

Я призадумался.

Признаться, люблю путешествовать налегке.

Мало ли какая эротически возбужденная дама подвернется по дороге.

Эх, была ни была!

Я звонко хлопнул в ладоши:

— Собирайтесь, дамочки! Да поживее!

В тропиках девушки совершенно преобразились.

Бруля, несмотря на свои телеса, порхала стрекозой.

Евочка же, напротив, передвигалась согнувшись, как саранча истомленная жарой.

В Непале хлестали сезонные дожди.

Мы из бунгало почти не казали носа.

Поэтому у нас было время присмотреться друг к другу.

Землетрясения не шарахнуло. Слоновьи бои были назначены на воскресенье.

Признаться, я не большой поклонник экзотики.

Ну, слоны…

Ну, большие…

Ну, с хоботами…

Стоит ли с ума-то сходить?!

Видимо, высокопоставленные непальцы считали, что стоило.

Когда же разряженные слоны, в шитых золотом накидках, в жемчужных поясах и браслетах вышли на площадь, у меня перехватило дух.

Горбоносая Ева испуганной птицей рассматривала мужчин-непальцев.

Бругильда же чуть не пританцовывала от ликованья:

— Какие они, Юрочка, милые! Правда?

— Непальцы?

— Фи! Слоны, конечно! Как они грациозно выступают! Как эротично поднимают свой хобот!

«Конечно, — подумал я, — ведь они так похожи на тебя. Ты чуть поменьше. Ты с ними одной крови».

Грянули поединки!

Слоны ринулись друг на друга, а наездники ощетинились длинными пиками.

Король Непала, маленький и пузатый мужчина в изумрудном галифе, смотрел на сшибку слонов в крохотный театральный бинокль.

Крики, стоны, лютая кровь…

В конце концов, на слонах остались только два наездника.

И они сошлись!

Пики схлестнулись…

Слоны лягнулись…

Публика загудела…

Длинный непалец со злым желтым лицом свалился на площадную пыль.

Король встал и три раза хлопнул в ладоши.

И тут же слуги в остроносых чувяках привели под уздцы молодую слониху.

Победитель подвел к слонихе своего слона.

И тот сразу просёк что почем.

Могучий жезл, метра два не меньше, тут же воспрял и вонзился в нежные ножны еще не искушенной в любовных утехах слонихи.

Публика застонала…

Слониха затрубила…

Слон же молчаливо работал, как поршень океанского лайнера.

Дома же, в тропическом бунгало, в Бругильдой произошло что-то невообразимое.

Она сорвала с себя лёгкое полотняное платье, трусы и лифчик, и заключила меня в свои объятия:

— Ну, возьми же меня, мой слон!

— Может, для начала, накормишь нас своим фирменным борщом со шкварками? — возразил я. — Мы с Евой проголодались.

— К чёрту, борщ! К чёрту, Евку!

Бругильда мощной дланью увлекла меня на диван.

О, так меня еще никто не любил!

Бругильда любой, самой изощренной слонихе может дать фору.

В дверях же сокрушенно стояла Ева, кусала свои тонкие губы.

И вот, друзья мои, после этого неземного восторга, скажите, кого же мне выбрать?

Еву или Бругильду?

Маленькую или большую?

Сердце моё разрывается напополам.

kangin.ru