Евгений Лесин | В Москве облава и погром…

Стихи этого года. Цикл отобран редакцией из стихотворений Евгения Лесина в Сети.

***

Пока не подохнешь, о тебе не заговорят,

Да и поговорят – в интернете – всего лишь сутки.

Грустные смайлики нравятся всем подряд,

В стороне отрешенно крякают утки.

А пока ты влачишь и ползешь, ты не нужен и вечен,

Дополнение к будням, серая каша,

Что всегда под ногами в Москве. Не отмечен,

Не важен, привычен, гальюн и параша.

Или цветочек искусственный на столе

Забегаловки привокзальной под названием «Фергана».

Но пока не подохнешь, ты все еще на земле,

Так живи, будь ты проклят, и пошли они на…

Реплика Владимира Соловьева

Сохрани, Боже, ему быть счастливым: с счастием лопнет прекрасная струна его лиры. Это Вяземский. А от нас с Леной Клепиковой: Будьте счастливы, Женя, несмотря ни на что!

***

Кругом такая благодать,

Что и ежу предельно ясно:

Умом Россию понимать

И трудно, и небезопасно.

Не то что строить, мы ломать

Уже не в силах, если честно.

Умом Россию понимать

Здесь никому не интересно.

На наше прошлое взглянуть:

У всех движенье по спирали,

А вот у нас особый путь.

И тот мы, кажется, просрали.

***

Запретить карманы, чтоб не держали в карманах фиги.

И холодный свекольник – чтоб не искали яйца в борще.

Неожиданная идея: запретить книги,

А еще лучше запретить письменность вообще.

А то всякие иноагенты любят верещать,

Особенно если получают по рылу или по роже.

В России замечательно умеют запрещать.

Цивилизованный мир старается тоже.

А у них уже готово очередное правильное решение,

Как всегда окончательное, улыбаются башни в кремле.

Слуги народа предлагают запретить не только мышление,

Но и само существование сущего на Земле.

Тогда уж точно можно будет карать

Кого угодно за что угодно когда попало, спасибо, боже.

В России замечательно умеют запрещать.

Цивилизованный мир старается тоже.

***

Машина сбила пешехода

На «зебре» сбила пешехода

Шел пешеход неосторожно

И был, конечно, виноват

У нас всегда тот, кто беднее

Тот, кто беднее год от года

У нас всегда тот, кто слабее

Тот и виновен, так-то, брат

Машина сбила пешехода

И получила поврежденья

В реанимацию звоните

Пускай заплатит за ремонт

Машина сбила пешехода

В ней патриот решал решенья

И, голых мальчиков лаская,

Ругал элиту и бомонд

Машина сбила пешехода

Его, конечно же, накажут

А если, скажем, не успеют –

Семью на ветер и в расход

Машина сбила пешехода

Такого точно не отмажут

А патриот опять куда-то

Спешит за родину вперед

***

Беда не в том, что сажают всех, кого захотят,

А в том, что берут и самых отъявленных палачей.

В том, что сажают кого попало и всех подряд,

И тебя не спасет лояльность твоих выкриков и речей.

И не спасут доносы доносчиков, прилетит

Им обязательно тоже. Не разбирая зла,

Волки грызут бандитов, шахида сдает шахид.

Вроде бы их не жалко. Но засыплет зола

Каждого и любого, и некуда убежать.

И не спастись: повсюду Химки и Кяхулай.

Не покидай не только засранную кровать,

Но и свое безумие тоже не оставляй.

***

Из цикла «Памяти Лены Листика»

И птице и рыбе и зверю

Плевать на вращенье планет.

Не верю, не верю, не верю,

Не верю, что Листика нет.

Забуду, закрою, похерю,

Не верю, не слушаю, бред,

Не верю, не верю, не верю,

Не верю, что Листика нет.

Не надо бубнить про потерю,

Теряется разве что след.

Не верю, не верю, не верю,

Не верю, что Листика нет.

Послушай глухую тетерю,

Единственно верный совет:

Не вижу, не слышу, не верю,

Не знаю, что Листика нет.

***

Сороковые роковые

Пятидесятые кривые

Шестидесятые живые

Семидесятые бухие

И девяностые лихие

И нулевые силовые

В восьмидесятые хочу

***

А по России ген*де*ры гуляют

Они идут с проспекта на проспект

Страну не любят и не уважают

Зато открыли много го*мо*сект

Они живут в шикарном ресторане

У них слуга из Аф*рики тад*жик

Они идут в безген*дерные бани

И пьют вино из вишен и аджик

Они давно уехали Монако

И в Тель-Авив на лыжные снега

Их нет в стране и все-таки однако

Они здесь есть с личиною врага

Они всю Русь засунули бы в блендер

Они не любят, милые, ха*ля*ль

Товарищ Бендер, ты же не тран*сген*дер

Зови мент*ов, а Швон*дера не жаль

***

Раньше был ты патриот

Или даже киприот

А теперь лишь зетриоты

Где же, граждане, оплот?

А теперь лишь кремлеботы

Всюду только зетриоты

Зетриоты, зетриоты, наслаждается народ

Прихожу я в ресторан:

Дайте водки мне стакан

Мне ехидно отвечают

Вы, наверное, чушпан

Потому что зетриоты

Все поэты-зетриоты

От субботы до субботы пьют коньяк враждебных стран

Я сижу, в душе тоска

А вокруг меня Москва

Златоглавая такая

И красива, как треска

А вокруг меня пижоны

Получают миллионы

Потому что зетриоты и почетная доска

Зетриоты по ТВ

Сильно бьют по голове

Даже полные задроты

Зашуршали: дайте две

И поэты-зетриоты

Зашуршали до икоты

Зетриоты, зетриоты, а я в маленькой Москве

***

Такое впечатление, что их

Примерно пять, а может быть, и десять,

Они в запломбированном вагоне

Живут и не выходят никуда.

Цитируют друг друга постоянно,

И видимость полемики ведут.

Уютные поэты-зетриоты

Не видят и не слышат ничего.

Они не выключают телевизор,

Еду им присылает машинист.

Но даже окна странного вагона

Забиты, чтоб не слышать ничего.

Тем более, не видеть. Мерно едут

Они куда-то в ад, где хорошо,

Где тихо, только грешники стенают,

Зато там телевизор не гудит.

На станциях обученные люди

Ведут их в полутемные подвалы.

И в них они истошно выступают,

Цитируя друг друга до утра.

Рассказывая, что вокруг и рядом,

И даже где-то вроде бы еще.

Уютные поэты-зетриоты

Не видят и не слышат ничего.

Они не выключают телевизор,

А темы присылает машинист.

И темы и, конечно же, трактовку.

И правильные взгляды и подход.

Уютные поэты-зетриоты

Друг друга понимают, а вокруг

Не только их с ума сошедший поезд,

Вокруг еще и люди и страна.

Вокруг еще планета, солнце, звезды,

Болезни и несчастья, и кошмар,

Который зетриоты натворили.

Но им давно не видно ничего.

И никого, на станции последней

Уснет запломбированный вагон.

И рельсы разберут, собачьим лаем

Их встретит неприлично яркий день.

И радуга отважно засмеется.

И дождик, он умыл бы их, но нет,

Нет лиц давно, и не было, похоже.

Такая вот комедия, привет.

***

Качая бюстом и бедром,

Ты поглощаешь хачапури.

Посттравматический синдром:

Мы безмятежно ищем бури.

Кому ж не нужен геморрой?

Какая гадость ваша рыба,

Ваш царь, ваш бог и ваш герой,

И ваш олимп, и ваша дыба.

О, как уютно быть рабом,

Наш уголок такой холеный.

В тумане моря голубом

У Лукоморья дуб зеленый.

Пою республику мою,

Очаровательные глазки.

Есть упоение в бою,

Какая прелесть ваши сказки.

***

Вы не в Чили, мы не в Сохо,

Все в одной вонючей луже.

Если все настолько плохо,

Почему же будет хуже?..

Почему, скажи мне, боже,

Хоть об стену головою.

Хуже некуда, но все же

Будет хуже, воем вою,

И опять не понимаю,

Уберите к черту кофе

Кто дежурный по Синаю,

Кто тут главный на Голгофе?

***

Что-то небо у нас не совсем голубое,

И к тому же волнуется водная гладь.

Бога нет, говорят, он сегодня в запое,

А когда протрезвеет – откуда же знать.

Загнивает Яга в комфортабельной «двушке»,

Курьи ножки давно угодили в бульон.

Не женись ты, рыбак, на царевне-избушке,

За элитный гальюн лег штрафной батальон.

Серый волк не спасет, где же козыри крести?

Электричке уже не попасть в Петушки.

Бога нет, говорят, он сегодня в отъезде,

Или где-то вовсю обжигает горшки.

***

Горит разрушенная Троя,

Ведь на войне как на войне.

Нет ни младенца, ни героя,

А только пятна на стене.

Покрыло небо буря тучей,

И трупы все обнажены.

У Лукоморья гад ползучий

Идет налево от жены.

***

У нас Реконкиста, народ,

За небо, за землю, за воду,

Я пью за Крестовый поход,

За вашу и нашу свободу.

Захватчик уйдет и падет,

Плевать на плохую погоду.

Я пью за Крестовый поход,

За вашу и нашу свободу.

За армию, дети, и флот,

За нашу святую природу,

Я пью за Крестовый поход,

За вашу и нашу свободу.

За солнца закат и восход,

Ату его, милые, ходу.

Я пью за Крестовый поход,

За вашу и нашу свободу.

Я знаю, вернутся они,

Из каждого рва и окопа,

Я пью за великие дни,

Когда защищалась Европа.

Помянем Европу мою,

Давай, что ли, снова по триста.

Я пью тут, я плачу и пью.

Прощай навсегда Реконкиста.

***

Когда-то пели славу Октябрю,

Хвалили (но не сильно) декабристов.

Потом возник сияющий Апрель,

Но как-то ненадолго и пугливо.

Теперь везде и навсегда февраль,

Достань скорей чернила для доноса.

И, плача, как положено, кричи:

«Товарищ Сталин, страшная ошибка!

Чудовищная, я тут ни при чем!

Ура коммунистической победе…».

Ага, конечно, плавали в дерьме,

И знаем, и уж точно не забудем.

***

Слегка неуютно царь-пушке:

Неглинка освобождена.

Пойду и женюсь на лягушке,

Пускай не царевна она.

Пускай насладится моментом,

В болото забросит гнилье.

Зато иностранным агентом

Уже не объявят ее.

Зато не повяжут напрасно.

Лягушка! Плевать ей на плеть.

Она на меня сладострастно

Запрыгнет и будет сидеть.

Лягушек, вы скажете, тыщи,

Мы их различаем с трудом.

Мытищи, Мытищи Мытищи,

Гоморра, а также Содом.

***

Серая каша, стрельба холостыми,

Грязную муть не опишешь пером.

Белое солнце бетонной пустыни,

Черная речка и ржавый паром.

Время тревожней, а люди все злее,

Менеджер банды считает ворон.

Прячется Ленин один в мавзолее,

Заняты делом Аид и Харон

***

Всемирный потоп. Версия для детей

Каждой твари взял по паре

Ной зачем-то на ковчег.

Комары с воздушным шаром,

Жабы-жопы на метле,

Волки, суки, на кобылах,

Зайцы, прыгайте, в трамвай,

А еще певца Шамана

И ЦК КПСС.

А еще и нас в придачу

Где-то в рюмочной забрал.

Мы проснулись на ковчеге,

Кто бы вспомнил – почему.

Мы бродили по ковчегу,

Мы искали что украсть.

Что сломать и что испортить,

Что загадить и засрать.

Все загадили, конечно,

Все засрали, спору нет,

Всех зверей почти сожрали,

Крысы вздумали бежать.

Мы кота за ними в драку,

С ними кот и убежал.

Мы пошли набить ебало

Ною-пидору за дело,

Дело вряд ли кто-то вспомнит,

Ноя тоже не нашли.

Но зато сломали что-то

Очень важное в моторе,

Наш титаник наебнулся

И пошел тонуть на дно.

А на дне-то как красиво!

Прав был Горький, громожопа

И усатая скотина,

Наш писатель трудовой.

А на дне почти Россия,

Только чисто и обильно.

И дышать немного можно,

Хоть, конечно же, с трудом.

А на дне-то вся Хитровка,

А на дне душа поет.

С неба звездочка упала

Голубь мира запросил,

Никого не будет в доме

Кроме сумерек, ура.

Прибежали в избу дети,

Ной, кричат, какой пиздец.

По долинам и по взгорьям

Шла дивизия вперед.

***

России плевать на движение планет,

Радуется Россия каждому упырю.

Прошлого не было, настоящего нет,

О будущем даже не говорю.

Летят космические корабли,

Замело машины снежком поутру.

России так хочется отделиться от Земли

И отправиться в черную дыру.

Но не выходит, извини, привет,

Вселенной Россия по фонарю.

Прошлого не было, настоящего нет,

О будущем даже не говорю.

***

Полковнику никто не пишет

Доносчику никто не платит

Здоровьем гадина не пышет

И подлеца на всех не хватит

Умрет унылое говно

Однако грустно все равно

***

Сидит Ахматова в шикарном ресторане,

Вокруг Цветаева снует, как сальвадор.

Мелькают кадры на замызганном экране,

А вы красивы, как зеленый помидор.

У вас на даче замечательная слива,

У нас крапива и веселый борщевик.

Перед расстрелом надо больше позитива,

Ведь мы вперед идем, а вовсе не в тупик.

Наш тупичок нам никогда не будет скучен,

Из торта вылезла нагая топ-модель.

Наряд нетронут, ну а торт слегка откушан,

До коммунизма нам осталось пять недель.

Как хорошо и как свежо сегодня в бане,

Вы так заманчивы и профиль и анфас.

Сидит Ахматова в шикарном ресторане,

Вокруг беснуется какой-то гондурас.

***

Открывайте Тору, изучайте Танах,

Если вы не трус и не слабак.

Приезжайте в Химки, уважайте пьяных,

Не кусайте бешеных собак.

Убеждайте девок пылкими речами,

Залезайте прятаться в камин.

Не пугайте кошек белыми ночами,

Не ругайте думу и кабмин.

Время на пороге, годы за плечами,

Заходите, граждане, в кабак.

Не пугайте кошек белыми ночами,

Не кусайте бешеных собак.

Уважайте пьяных, получайте сдачи,

Мавзолей отдайте Ильичам.

Не ругайте кошек, наливайте чачи,

Не кусайте птицу по ночам.

Уважайте сивых, не разбейте плошек,

Не браните строго кенгуру.

Не теряйте кошек, не бросайте грошик

Мимо урны с прахом поутру.

Проезжайте мимо, выпивайте с нами.

Дело не труба и не табак.

Не пугайте кошек сказками и снами,

Не кусайте бешеных собак.

***

Мне некуда ехать, и не с кем бежать,

И значит, нигде никому я не нужен.

Чужие осины и мать-перемать,

Трамвай отменили, а лифт перегружен.

Хожу доживаю, ложусь на кровать,

Мы выпили море, разбили корытца.

Мне некуда ехать, и не с кем бежать,

И спрятаться негде, и нечем укрыться.

Мне некуда ехать, и не с кем бежать,

Одно остается: уйти незаметно

Туда, где скучает забытая рать,

Где каждое слово всегда безответно.

Где чисто и пусто, одна благодать

Другую сменяет согласно билету.

Мне некуда ехать, и не с кем бежать,

И сил не осталось, и времени нету.

***

Вчера выпивали отраву,

Сегодня – бутылка пуста.

Сегодня отпустишь Варавву,

Так завтра отпустишь Христа.

Вчера упустили шахида,

Сегодня – идти в монастырь.

Хорошая девочка Лида,

Красивое имя – Эсфирь.

Красиво достали веревку,

Изящный какой эшафот.

Сегодня отпустишь воровку,

Так завтра убийца уйдет.

Уйдет от насилья и мрака,

Запляшет былой адмирал.

Сегодня отпустишь маньяка,

Так завтра сбежит либерал.

Но мы защищаем державу,

А власть у нас вечно чиста.

Сегодня отпустишь Варавву,

Так завтра отпустишь Христа.

***

Кровавую грязь намесили,

Судили о страшном суде

Мессии, мессии, мессии,

Пророки у нас в бороде.

По желтым дорогам России,

Где не было снега давно,

Идите, куда вас просили,

Бегите – куда, все равно.

Нас жали, а мы их косили,

У черта богатый улов.

Не надо нам ваших усилий,

Пустых обещаний и слов.

Любая победа кровава.

Любая расправа права.

Какие мессии, Варавва?

Какие пророки, братва?

Какие пороки, могу ли

Понять я, где кровь, где вода.

Давно наши боги уснули,

Давно и уже навсегда.

***

Смена вех и смена поколений,

Всех на всех, какая там тоска?

В город суеты и преступлений

Входят регулярные войска.

Снова на людей раскину сеть я,

Славно быть судьей и палачом.

Все века и все тысячелетья

Диссиденты спорят ни о чем.

Всем подай чудес, а нам бы злата.

Что нам ваши замки из песка?

В город мессианства и разврата

Входят регулярные войска.

Все мы под пятой и все под богом,

Все вы, говорят, из разных мест.

Не ходи, мессия, по дорогам,

Не ходи, мессия, на протест.

Не ходи, мессия, рядом горы,

Моря гладь заманчиво близка.

Раз ушли бандиты, значит, в город

Входят регулярные войска.

***

Наши конники самые конные

Наши иконы самые иконные

Наши заборы самые заборные

Наши багры самые забугорные

Наш отбор самый неестественный

Наши взгляды самые слепые

Наши гады самые тупые

Наши гурии не девственны

Наши гурии самые татарины

Наши юрии самые гагарины

Наши гурии не девственны

Наши лодки самые подводные

Наши трупы самые холодные

Наши волки воют на Луну

А ваши сдохли

Наши волки самые позорные

Наши позоры самые узорные

Наши радуги самые черные

Наши сласти самые перченые

А вы пошли ко дну

А нам не пох ли?

Наши кошки воют на Луну

В нашей окрошке можно утонуть

Опускай же рыло

И захлебнись

Наше мыло

И наши веревки –

Самое зашибись

Самое зашибись

Самое зашибись

Вот только гурии не девственны

***

Ваша Лобня и наша Сходня,

Небо тьмою уже с утра:

Апокалипсис не сегодня,

Апокалипсис не вчера.

Безусловно и безымянно,

Руки белые на капот.

Апокалипсис постоянно,

Апокалипсис круглый год.

Апокалипсис, щи да каша,

Нас тут не было, вас тут нет.

Целый век – день и ночь параша,

И еще пару тысяч лет.

***

А без крови и дерьма что за праздник?

Бога нашего кто злей и капризней?

Бог наслал на нас, братва, десять казней,

А у кошки-то всего девять жизней.

Только девять, извини, только девять.

Бог любуется на страсти-мордасти.

Что же делать нам теперь, что же делать?

И куда теперь бежать от напасти?

Мы в кастрюле, а у господа ложка,

Мы сварились, а у бога солянка.

Ты беги отсюда, черная кошка,

Полосатая, скрывайся, беглянка.

Что нам, парни, от его безобразий?

Что нам, девушки, от божьих коллизий?

Бог наслал на нас, братва, десять казней,

А у кошки-то всего девять жизней.

***

Бегать весело весь день в колесе им.

Рабство нравится рабам, да и белкам.

Раз назвался ты, пророк, Моисеем,

То веди уже куда-нибудь, welcome.

Хорошо идти за мудрым пророком,

Проклиная нашу горькую долю,

Наслаждаясь вашим Ближним Востоком,

По широкому по минному полю.

Сорок лет – не сорок лет, погуляем,

Здесь пустыня или нет? Разберемся.

Очень хочется устроить лехаим,

Как дойдем, то непременно напьемся.

Мы напьемся и вконец окосеем,

Будем спорить, кто тут самый пархатый.

Раз назвался ты, пророк, Моисеем,

То веди уже, Сусанин проклятый…

***

Бог смеется, богу вечно все мало,

Бог доволен, умиленье во взоре.

Египтяне на холме!

Все пропало…

Выпей море, Моисей, выпей море.

Бог не ведает ни чести, ни злости.

Развлекается господь нам на горе.

Бог играет в карты, в нарды и в кости.

Выпей море, Моисей, выпей море.

Не построить нам ни сел, ни столицы,

Не гулять нам, как ветра на просторе.

Египтяне на холме!

Колесницы!..

Выпей море, Моисей, выпей море.

Выпей море, ты с природой не в ссоре.

Отвечает Моисей, сев на камни:

Я не буду пить соленое море,

Расступись, вода, налейте вина мне.