КОНТИНЕНТ - Новости и аналитика актуальных событий в мире, мнения и комментарии экспертов и обозревателей
Л.Н. Гумилев отмечал, что хозяйственная жизнь всех народов Земли тесно связана с ландшафтами и климатом населенных территорий, а географический ландшафт воздействует на организм принудительно, заставляя особи варьировать в определенном направлении. Будучи, если не основателем, то, по крайней мере, продолжателем основ номадизма (кочевниковеденения) Л.Н. Гумилев писал, что «…отношение к природе не совпадает у земледельца и кочевника, восприимчивость к чужому различна, стиль жизни – достояние определенного народа, особенно заметное по отношению к тем ландшафтам, в которых создавались и обитали этносы…» (Гумилев, 2001).
Оставайтесь в курсе последних событий! Подписывайтесь на наш канал в Telegram.
Что такое этнос? Этнос (от греч. ἔθνος, «народ») – исторически образовавшаяся группа людей, объединённая общими языковыми и культурными признаками. Синонимы – народ, племя.
Этнос, или этническая общность, есть совокупность людей, которые имеют общую культуру, говорят, как правило, на одном языке, обладают общим самоназванием и осознают как свою общность, так и свое отличие от членов других таких же человеческих групп, причем эта общность чаще всего осознается как общность происхождения (Семенов, 2003).
Этнос может иметь различную структуру. Он может состоять из этнического ядра – компактно живущей на определенной территории основной части этноса, этнической периферии – компактных групп представителей данного этноса, так или иначе отделенных от основной его части, и, этнической диаспоры – отдельных членов этноса, рассеянных по территориям, которые занимают другие этнические общности.
Этнос может быть весь подразделен на субэтносы – группы людей, отличающиеся своеобразием культуры, языка и определенным самосознанием. В таком случае каждый из членов этноса входит в какой-либо из составляющих его субэтносов (Семёнов, 2003) .
Дадим ещё несколько определений этноса:
Этнос – исторически возникшая устойчивая социальная группировка людей, представленная племенем, народностью, нацией. Основным условием возникновения этноса является общность:
Этнос – это устойчивое, естественно сложившееся сообщество людей, противопоставляющее себя другим аналогичным сообществам, что определяется ощущением комплиментарности (свой – чужой), и отличающееся своеобразным стереотипом поведения (Гуц, 1997).
Ещё древние греки пользовались словом «этнос», когда хотели обозначить другие народы, греками не являющиеся. В русском языке аналогом термина долгое время было понятие «народ». Однако в научный оборот понятие «этнос» было введено в 1923 году русским учёным С.М. Широкогоровым: «…Этнос есть группа людей, говорящих на одном языке, признающих свое единое происхождение, обладающих комплексом обычаев, укладом жизни, хранимых и освященных традицией и отличаемых ею от таковых других групп…». При таком понимании этноса учитывается общность культуры: этногенез, быт, традиции, язык.
Академик Ю.В. Бромлей считал, что понятия «этнос» и «народ – равнозначны (Бромлей, 2007).
На сегодняшний день можно обозначить два подхода в толковании термина «этнос»:
При такой интерпретации этноса его расселение может не совпадать с границами государств. Отдельные группы (диаспоры) русских, армян, евреев, поляков и др., проживая за пределами своей национальной государственности, относятся к своему этносу. Генезис любого этноса предполагает значительную протяженность во времени. Формирование историко-культурных ареалов зачастую происходит вокруг определенных элементов культуры, например, языка или религии.
Основные условия возникновения этноса — общность территории и языка — впоследствии выступают в качестве её главных признаков. При этом этнос может складываться и из разноязычных элементов.
Дополнительными условиями сложения этнической общности могут служить общность религии, близость компонентов этноса в расовом отношении или наличие значительных метисных (переходных) групп (https://ru.science.wikia.com/wiki).
Л.Н. Гумилев отмечал, что этнос – это явление на границе биосферы и социосферы, имеющее весьма специальное назначение в строении биосферы Земли на стыке истории, географии, экологии, социологии. Историческая судьба этноса – следствие хозяйственной деятельности, непосредственно связана с динамическим состоянием вмещающего ландшафта (Гумилев, 1998, 2001, 2002). Культура этноса отражает палеогеографическое и палеоэкологическое состояние ландшафта в определенную историческую эпоху.
Отметим, что человек всегда прямо или косвенно воздействовал и в уж тем более в настоящее время воздействует на экосистему и как биологический вид и часть экосистемы, и как социальный вид, часть социума, сообщества особей, объединенных не только по биологической, но и по социальной, социально-политической или социально-религиозной значимости. И мощность воздействия на экосистему связана и с количеством людей, проживающих на данной территории и с технической эволюцией, формированием техносферы.
Но, тем не менее, человек отличается от прочих животных тем, что изготовляет орудия, создавая новую прослойку – техносферу, и как уже было отмечено – хозяйственная жизнь этноса тесно связана с ландшафтами и климатом населенных территорий. Жизнь человеческих коллективов в огромной степени зависела (да и зависит в настоящее время) от природных, климатических условий, удачной охоты, случая. Учитывая тот факт, что Человек – животное стадное, его выживание в той или иной степени связано с деятельностью группы и внутри группы (племени, деревни, города, страны, государства, этноса). Известно, что для некоторых племен изгнание – самое страшное наказание, обрекающее бывшего члена группы на медленную смерть (такое наказание практиковали, в частности, племена австралийских аборигенов). Однако есть примеры выживания человека в самых неблагоприятных условиях и в одиночку или очень малыми группами.
Рассматривая человека как биологический вид, как часть экосистемы, отметим, что с первых шагов своего развития отдельные этносы (социально-территориальные группы человека) воздействовали на окружающий их ландшафт, с одной стороны сживаясь с ним, а с другой стороны – видоизменяя как отдельные его составляющие, так и практически весь ландшафт в целом.
Отметим главные вопросы, волнующие исследователей, изучающих вопросы миграции населения:
Существуют различные гипотезы о первых этапах расселения человека с его прародины. Проблемы миграции из Африки в Евразию занимают сейчас центральное место в спорах о происхождении человека. Проникновение предков человека в Евразию представляло собой поступательный и неизменно успешный процесс колонизации, при этом группы Homo erectus пересекли границы всех ландшафтных зон (от тропиков до умеренного пояса) и сумели приспособиться к самым различным ландшафтам Европы. Группы могли перемещаться в разных направлениях, и этот процесс определялся уровнем развития технологии добывания пищи, возможностью употреблять трупы животных, доступностью растительной пищи, конкуренцией со стороны хищников и других групп людей (Бар-Йозеф, 1997). Расселение человека из единого африканского центра гоминизации происходило под влиянием нескольких факторов:
Причины миграций в палеолите следует искать в первую очередь в материальных условиях жизни охотников палеолита, а также в хозяйственно-социальных факторах. Непрерывный и неудержимый процесс миграций населения в палеолите – вполне нормальный процесс в жизни охотников, рыболовов и собирателей, так как при низком уровне производительных сил и потребности в больших пространствах, необходимых для успешной охоты, процессы миграции и естественное увеличение населения связано с наиболее благоприятными для жизни регионах. Причем процессы миграции в палеолите имело не случайный, а закономерный характер, так протекали в виде непрерывного расчленения древних общин. Как отмечал американский этнограф Морган, новые племена и новые роды постоянно образовывались вследствие естественного прироста населения, и происходило медленное и стихийное «просачивание» на новые территории мелких коллективов, причем в ряде случаев возможно и обратное движение (Всемирная история…, 2002).
Ряд исследователей считает, что путь миграций человека проходил лишь через Синайский полуостров и побережье Аравии, вдоль береговой линии Индийского океана. Около 80 тысяч лет назад небольшая группа (около 200 – 300 особей) перешла мелководное тогда Красное море и ступила на территорию современного Йемена. Другая группа примерно в то же время начала долгий путь вдоль побережья и примерно через 4 тыс. лет, т.е. около 76 тыс. лет тому назад, дошла до Юго-Восточной Азии, Молуккского полуострова, о. Ява и некоторых других островов. После окончания эпохи великих оледенений (около 10 тыс. лет назад), уровень океана поднялся на 50 метров и практически все следы пребывания человека на побережье Аравийского полуострова, Индии и т.д. были затоплены. Единственный след пребывания древнего человека в Юго-Западной Азии – каменные орудия в отложениях вулкана Тоба (извержение произошло как раз 76 тыс. лет назад).
Адаптация при миграционных процессах связано с морфологическими и физиологическими изменениями в организме и зависела от: изменений самой среды (качественной и количественной) в процессе миграций; величины группы мигрантов и степени их изоляции; приспособленности к новой экологической нише, что связано с физической приспособляемостью; характера исходного генофонда мигрантов.
Отмечено, что организм жителей палеолита был в большой степени зависим от природных условий, и как следствие – именно экологические факторы играли существенную роль в образовании рас. Причем с увеличением радиуса миграций, расстояний миграции, длительности миграций, возникала и определенная изоляция особей, и чем более длительное время группа особей находились в изоляции, тем больше выделись подвидовые, т.е. расовые признаки, как писал Э. Майр «…образование подвидов под воздействием расстояния…».
Однако по мере развития материальной культуры процессы расообразования уменьшались, а сложившиеся расовые комплексы постепенно теряли свое приспособительное значение, расовые различия сглаживались и в настоящее время продолжают сглаживаться за счет именно метисации. Тем не менее, расы существуют до настоящего времени и различие между некоторыми расами (а чаще малыми расами) в ряде случаев не уменьшается, а наоборот, увеличивается, что связано не только с эколого-социальными и социально-политическими, но и с социально-религиозными или религиозно-политическими проблемами современной геополитики.
В раннем палеолите, когда человек практически полностью зависел от определенных пищевых ресурсов, его расселение могло быть связано с миграцией копытных и следующих за ними хищников. В дальнейшем, при заселении других территорий, специализации орудий труда, смены объектов охоты, расселение человека могло быть связано как с ландшафтами данного региона, так и с определенной сменой ландшафтов вследствие климатических изменений.
Понятно, что для охотников и собирателей основным фактором перемещения были определенные природные процессы, связанные с сезонной миграцией промысловых животных. Кроме того, направления миграций могли быть связаны и с местами концентраций перелетной или ленной птицы или нерестилищами рыбы.
Так, например, данные Д. Лордкипанидзе свидетельствуют о том, что «…Позднепалеолитическая адаптация на территории Европы была связана с миграциями крупных стадных животных, что определяло высокую мобильность охотничьих групп…» (Лордкипанидзе, 1997). Для горных территорий характерно передвижение людей за стадами благородных оленей – зимой первобытные люди обитали на побережье, летом поднимались в горы (Лордкипанидзе, 1997).
Для номадов (кочевников) пути миграций связаны с пастбищами и перекочевками (с севера на юг и обратно), либо с переходом на горные пастбища (джеляйу). Кроме того, (особенно это касается полупустынь и пустынь), для кочевников немаловажным фактором перекочевок служило наличие пресной воды (колодцев, рек, озер и т.д.). При этом существенным фактором служила удаленность колодца от мест перекочевок, так, например, средние радиусы отгона поголовья мелкого рогатого скота колеблется от 2.5 – 5 км (горные и предгорные пастбища) до 7 – 8 км (Бабаев, 1989).
До сих пор остается открытым вопрос – с чем связано «великое переселение народов» на рубеже эр (I в. до н.э. – III – V в.в. н.э.). Большинство исследователей связывают миграционные процессы с изменением климатических факторов, не всегда (а практически крайне редко) учитывая экологический фактор (в понимании его как воздействие человека на экосистему). Существуют следующие основные гипотезы миграций:
Связывать мощные миграции определенных этносов с негативными климатическими изменениями вряд ли целесообразно. Хорошо известно, что и миграции, например, гуннов и монголов связаны не с ухудшением климатических условий в местах их жизнеобитания, а скорее, наоборот, с длительными и благоприятными климатическими условиями степи, и соответственно с ростом благосостояния и усиления этноса. Тем более, до сих пор точно неизвестно, были ли за последние несколько тысяч лет резкие и масштабные изменения климата.
А.Д. Таиров отмечает, что движения кочевых племен (исходной территорией обитания которых были районы Северо-западного и Северного Китая и Монголии) происходили в несколько этапов, с разной интенсивностью, и были направлены в разные регионы (Таиров, 2003).
Миграции (по мнению А.Д. Таирова), связаны исключительно с изменением природных экологических условий с IX – VIII веках до н.э., под которыми понимается смена климатических условий в сторону увлажнения и уменьшения аридизации (Таиров, 2003). Данные процессы привели к усилению кочевых цивилизаций, к возможности быстрого освоения новых территорий.
Согласно гипотезе этногенеза Л.Н. Гумилева социально-политические причины миграций также в той или иной степени зависят от благосостояния населения (Гумилев, 1999). Тем не менее, А.Д. Таиров отмечает, что «…первопричинами изменения этнокультурной ситуации в тех или иных областях степной и лесостепной зоны Евразии, первопричинами миграций, как локальных, так и глобальных, были не только изменения климата. Не меньшую, а в некоторые эпохи даже и большую роль играли экономические и политические интересы различных слоев как кочевых, так и оседло-земледельческих обществ. Массу примеров того или иного рода нам дает история населения степи и лесостепи Евразии в период средневековья и нового времени. Однако отсутствие письменных источников для более ранних эпох заставляет нас конструировать определенные схемы призванные не только объяснять происходившие этнокультурные трансформации, но и понять причины их вызвавшие. В этих условиях важно помнить, что реальная история кочевых и полукочевых обществ гораздо сложнее и динамичнее, чем мы ее представляем, создавая свои схемы…» (Таиров, 2003, с. 55).
Однако миграции могли быть вызваны и экологическими проблемами, связанными с ростом населения, и соответственно с увеличением количества домашних животных. И именно этот вопрос до сих пор остается спорным. Н.А. Хотинский отмечает, что «…не следует преувеличивать рост численности скотоводов–кочевников рассредоточенных на огромных пространствах Евразии. Неприемлемо и представление о грандиозности масштабов превращения степей в «бесплодные пустыни» из-за неумеренного выпаса скота…» (Хотинский, 1991, с. 59). С одной стороны это правильный подход, так как кочевники в прошлом, а их потомки в и настоящее время, достаточно трепетно относятся к пастбищам, не позволяют длительно пасти скот на одном месте… «Степь должна отдохнуть» – говорят они.
Приведем пример – еще в конце XIX – начале ХХ века в России были отдельные регионы, где запрещалась землепашество, а также выпас овец и коз, только заготовка сена и выпас лошадей (например, Сальские степи на землях Ростовского казачьего округа). Как отмечал В.А. Гиляровский, местное население (калмыки и казаки) очень трепетно относилось к экосистеме степей («Овца степь ест…» – говорили они).
Однако следует отметить, что в древности в ряде случаев могли возникать определенные участки, пусть локальные, где нагрузка на степные экосистемы резко возрастала – в местах постоянных встреч групп и племен, у водопоев и т.д. С другой стороны длительные благоприятные климатические условия могли способствовать резкому росту населения и домашних животных и в свою очередь увеличить нагрузку на степь, что могло интенсифицировать миграционные процессы.
Есть мнение, что главной причиной вынужденного оттока населения на новые территории в эпоху энеолита-бронзы было избыточное демографическое давление (Черносвитов, 1994). Но демографические проблемы связаны, в частности, и с проблемами экологическими: истощением земельных ресурсов и деградацией почв как следствия агрогенного воздействия (пахота, перевыпас скота).
Кроме того, плотность населения в районах интенсивного сельскохозяйственного освоения была очень высока, и, в ряде случаев, возникали и проблемы с питьевой водой (оптимальное количество питьевой воды на человека в сутки в районах с аридным и семиаридным климатом – 0.8 – 1 литр), кроме того, необходима вода и для полива и для домашней птицы и скота.
Таким образом, миграции – явление не только историческое, но и географическое, связанное с перестройкой антропогенного (техногенного) ландшафта. При миграциях люди заселяли в основном территории схожие с теми, которые они покинули. Л.Н. Гумилев отмечает, что, например, якуты в IX веке проникли долину р. Лены, развели там лошадей, имитируя свою жизнь на берегах Байкала, но не селились в таежных водоразделах, где жили эвенки. Русские землепроходцы в XVII веке прошли всю Сибирь, но заселили в основном только лесостепную окраину тайги и берега рек, т.е. ландшафты сходные с теми, где сложился их этнос (Гумилев, 2001).
При изменении ландшафта, т.е. окружающей человека среды (причем не только вследствие антропогенной (техногенной) перестройки, но вследствие природных воздействий), начинаются либо миграционные процессы, либо смена хозяйственно-культурного типа, причем и изменение культурных особенностей и миграционные процессы связаны как с плотностью населения, так и с благоприятной средой обитания.
Безусловно, что для ряда районов (или регионов) миграция населения может быть связана исключительно с климатическими колебаниями, какими-либо негативными природными процессами (извержениями вулканов, землетрясениями, возможными разливами рек и т.д.). Так, например, поселения определенных культур традиционно тяготеющих к поймам рек или берегам озер могли затапливаться в период резкого подъема воды вследствие увеличения количества осадков или (в зависимости от типа питания рек) таяния ледников.
Однако не всегда следует распространять климатические факторы на большой регион, так как существуют определенные локальные климатические подвижки, характерные для небольших территорий. При этом сходные процессы происходили в разное время в разных районах, и были вызваны в ряде случаев не климатическими изменения, а своеобразной «цепной реакции» миграций, когда одни культуры теснили другие, уходя с неблагоприятных территорий.
Б. Филиппов и А. Ястребицкая, исследуя миграции в Средние Века, в своей работе «Европейский мир Х-ХV в.в.», отмечают, что современные историко-демографические исследования Средневековья не только позволили установить главные тенденции движения численности народонаселения и факторы, влиявшие на него, но позволили также по-новому взглянуть и на эпоху Средневековья как время мощных миграционных процессов – перемещений огромных масс и групп людей, в ходе которых осуществлялось формирование этнического облика европейского континента и его хозяйственно-культурное освоение.
Миграции раннего Средневековья, как и периода древности, отличались от позднейших тем, что они нередко втягивали в себя целиком весь народ, который в течение относительно короткого времени переселялся полностью на новое место. Именно такой характер носили миграции германских племен и их результатом было значительное обновление населения на европейском западе.
Однако отметим, что ещё в период Поздней Римской Империи, было обычным, что народы, которых правительство пригласило для охраны границ империи, расселялись на отведенных им общественных землях или конфискованных частных владениях.
Остготы именно таким образом получили в Италии треть римских окультуренных земель, бургунды – половину, вестготы в Аквитании и Испании – две трети.
Однако к середине XI века вооруженные и насильственные экспансии и соответственно, миграции в Западную Европу этнически замкнутых групп кочевых народов прекращаются. После военных набегов X века на юго-востоке Европы осели венгры, а на северо-западе континента и Британских островах – норманны.
Мощное миграционное движение, начавшись с середины XI в., охватило всю Европу и продолжавшееся вплоть до середины XIII века, было вызвано иными, внутренними жизненными импульсами самого европейского континента и имело другую природу и иные последствия.
В основе этой волны миграций лежал резкий (охвативший более чем два с половиной столетия) рост народонаселения Европы и связанный с этим процесс колонизации обширных пространств. Осваивались, прежде всего, приграничные и пограничные земли Иберийского плато и равнины за Эльбой, а также площади старинных областей расселения, что полностью преобразило культурный ландшафт европейского континента. Корчевались леса, целина превращалась в пашню, а на полянах, отвоеванных у леса, вырастали новые поселения и деревни.
Все это способствовало сближению людей и отныне селения уже не разделялись обширными пустынными пространствами, которые трудно было преодолевать (за исключением, конечно, самых бедных областей, особенно в труднодоступных, например горных местностях).
Избыточное население устремлялось и в города, что способствовало их росту. Среди переселенцев в городах могли быть не только местные, но и люди из областей за несколько десятков и даже сотен километров, особенно, если речь шла о крупных торговых центрах. Таким образом, избыточное население, а также политические интересы и устремления феодальных господ, а также духовно-религиозные движения XI – XIII в.в. являлись мощным импульсом для миграционных процессов, освоение новых территорий.
Были и миграции, связанные с завоевательными походами: норманнское завоевание Англии в 1066 году, в ходе которого на Британские острова переселилось до 6 тысяч воинов со своими семьями; экспансия Оттона за Эльбу и Заале; испанская Реконкиста; крестовые походы, в ходе которых образовалась Латинская империя и крестоносные княжества на Ближнем Востоке; шведскую экспансия в область Восточной Балтики; захват англичанами Ирландии и Уэльса, а также постоянный обмен людскими ресурсами между континентальной Европой и Англией в годы Столетней войны.
Движение на Восток, за Эльбу, как политическое и завоевательное началось с середины X в. и сохраняло такой характер до XIII столетия, когда развернулось мощное крестьянское переселенческое движение, которое очень скоро вышло за пределы империи и вновь присоединенных к ней земель, распространившись на соседние венгерские и западно-славянские территории: высшие сословия этих территорий были заинтересованы в приеме квалифицированных рабочих рук.
Основную массу крестьян-переселенцев составляли выходцы из перенаселенных западных областей, прежде всего – из Рейнской области, а также из Фламандии и Голландии. С переселением крестьяне связывали надежды не только на обзаведение собственным хозяйством, уменьшением опасности голодовок, но и на освобождение от барщины, снижение денежных платежей и оброка, словом, на более свободный статус, чем был у крестьян в тех землях, которые они покидали, и у местных жителей. Расселившиеся в Бранденбурге, Саксонии, Силезии, предгорьях чешских Рудных гор эмигранты осваивали пустоши, заболоченные земли.
Восточная колонизация не ограничивалась только переселениями крестьян. В нее было вовлечено и ремесленное население городов, мастера горного дела и по обработке металлов из различных областей Германии, Италии, Валлонии. В ходе колонизации возникла сеть не только новых деревень, но и городов, основанных по инициативе правителей, королей или крупных князей. Так был основан в 1158 году город Любек, а в 1160 году – Шверин и Лейпциг.
А всего через полстолетия волна градостроительства распространилась в Силезии, Чехии, Моравии, в землях Польского королевства, в Венгрии. Новые города создавались как на новых, неосвоенных землях, так и рядом с уже существующими старинными центрами. Некоторые из новых городов скоро сами превращаются в исходные пункты колонизационного движения. Так произошло, в частности, с Любеком, одним из самых могущественных городов на Балтике, жители которого (выходцы из Рейнской области и Вестфалии) создали сеть торгово-ремесленных колоний на Востоке – вплоть до Литвы и Эстонии, а также в Скандинавии. Здесь в XIII в. большинство горожан было немецкого происхождения. Одним из ярких свидетельств демографических результатов восточной колонизации может служить Саксония, население которой в течение XII – XIII вв. удесятерилось.
На самом Западе Европы ареной мощного колонизационного процесса сделался в XI – XIII вв. Иберийский полуостров. Однако колонизация здесь отличалась от той, что происходила на Востоке Европы, прежде всего тем, что развертывалась в ходе Реконкисты христианскими государями и их воинством мавританских владений, в хозяйственном отношении не только не уступавших, но порой и превосходивших области, откуда родом были прибывшие сюда переселенцы. Имелось здесь достаточно и рабочих рук для возделывания земель. Апогей Реконкисты приходится на XIII веке, когда были отвоеваны богатые южные провинции, и после поражения берберов при Лас-Навас-де-Толоза исчезла опасность нападений со стороны мавров.
Перемещениям огромных масс населения, способствовали и трагические события – люди бежали от войн, эпидемий, устремляясь одновременно туда, где наступало затишье, и где из-за больших людских потерь возникала острая потребность в рабочих руках. Характерно, что на всем протяжении Средневековья города восполняли потери в населении исключительно за счет притока иммигрантов из числа как крестьян, так и жителей других городов. Путем естественного прироста население городов начинает пополняться лишь в Новое время.
Таким образом, можно сделать вывод, что в целом миграционные процессы – это не всегда непосредственное влияние и изменение климата, как считают большинство географов и археологов, это, что более вероятно, очень сложные полициклические процессы, связанные как с природными климатическими изменениями, так и с экологическими проблемами (в том числе и возможное воздействие на климат, пусть даже на локальном уровне), а также сложнейшие экосоциальные, экосоциально-политические или геополитические, и даже религиозные проблемы, и именно совокупность различных факторов и давало толчок к миграциям.
Но для охотников и собирателей, это конечно в первую очередь изменение климата, для земледельцев и скотоводов – и изменение климата и антропогенный (техногенный) экологический фактор, для более сложных этносоциальных, социально-политических, и религиозно-социальных групп – в первую очередь социально-политические и религиозные проблемы.
Эта рассылка с самыми интересными материалами с нашего сайта. Она приходит к вам на e-mail каждый день по утрам.