Иосиф Гальперин | Этнократия или демократия?

Чем ближе и реальнее конец российской имперской авантюры, тем внимательнее мы должны относиться к своим словам. Последний (к сожалению, неоконченный) прыжок империи тоже предварялся словами, которые можно было принять за мыслительные упражнения или за высказывание возможных альтернатив, но не за планомерную позицию. Не хотелось бы повторения «от противного» – от противников нынешнего российского режима.

Речь о распаде РФ, о раскрое ее безразмерного полотна по национальным лекалам. В начале года, в начале российской агрессии я сразу писал о возможном распаде, более того, лет сорок назад я писал в стихах «распад – это имя, а кличка – разгул», летом 2022-го написал статью, вышедшую в интернет-изданиях, «Доживет ли РФ до 2024 года?», где называл и возможный разлом по национальным квартирам. Но я не призывал и не призываю к этому! Если так и произойдет, то это будет вина Путина, его тупой камарильи, а не следствие исторической логики и движения прогресса.

Я против, считаю такой подход примитивным извращением логики. Потому что наступит не прогресс, а явный регресс. Не только в экономике или политике, но и в сфере мысли, морали, модели развития, противоположной развивающейся глобализации. И это заразное явление именно в силу глобализации может распространиться за пределы побежденной империи. Примитив заразен, потому что ему легче следовать.

И вот вижу, что зараза российской пропаганды, которая не один год трубила о разделении Украины по этносоциальным границам, перешла на ее антагонистов, на противников существования Российской империи (пусть видоизмененной и подкрашенной) – моих, в остальном, единомышленников. (Скорее всего, зараза родом из прежних гэбистских формально-научных разработок, общих для всей территории СССР.) Начались конкретные практические советы: об отдельных государствах якутов, бурят, башкир, татар. Отделяйтесь, мол, давайте вместе развалим РФ, чтобы неповадно было дикой Орде лезть на Запад (а отделившиеся, значит, будут светочами цивилизации. Что, впрочем, мало заботит советчиков…).

Прежде всего, дело в том, что почти нигде никаких отдельных «национальных квартир» в нынешней империи не существует, несмотря на многочисленные этнонимы в названиях регионов. Нет мононациональных географических субъектов – и это результат и прежней политики царизма, и советского перемешивания народов, и почти вековой индустриализации. Разве что в Дагестане коренных представителей народностей явно больше, чем пришлых, но зато там хватает и внутреннего антагонизма. Помню, как долго мне в Махачкале объясняли, из какого ущелья должен быть председатель пенсионного фонда, а из какого – заведующий электричеством. Иначе начнутся волнения (вплоть до выстрелов при попытке снять проворовавшегося), распределение мест у госкормушки – это и есть справедливость.

Мои рассуждения – не из усвоенных умозаключений, а от простой журналистской практики.

Я увидел полтора десятка «национальных окраин», «с южных гор до северных морей» (впрочем, многие-то в центре): конфликты и особенности, общее и уникальное. Нигде не видел, общаясь с самыми продвинутыми представители антиимперского сознания, стремления устроить обязательную полную государственную независимость своего народа. Как сказал один профессор-черкес, редактор газеты на родном языке, «язык живет, когда на нем ведется экономическая деятельность», то же, думаю, относится и к созданию нации, которой потребно свое государство. Какая экономическая деятельность ведется исключительно внутри бурят, якутов, башкир и татар?

Даже в Татарии по переписям никогда не было абсолютного большинства татарского населения (а если еще учесть внутреннее дробление на сохранившиеся племена и рода…), и это при ее наиболее развитом внутри РФ национальном самосознании, при записи в Конституции о суверенитете Татарстана. Да, там есть жесткие предпочтения при формировании госэлиты (ну и среди бизнеса, и среди криминала – как без этого в мафиозной России), есть развитие языка, но есть и понимание своих связей со многими регионами России. Которые могут порушиться при попытке обособиться. В том числе, получается, отделиться и от татар других регионов Поволжья и Сибири.

Вот в Башкирии, по некоторым подсчетам, татар больше, чем башкир. А больше всего – тех, кто считает себя русскими. Лет пятнадцать я занимался башкирской политикой, и как инициатор многих процессов, и как политолог, работающих на тех, кому доверился. Писал уставы всем национально-культурным объединениям внутри республики: марийцам, удмуртам, мордве, помогал татарам и башкирам. Бесплатно. Потому что боялся, что радикальное понимание национализма приведет к кровавым конфликтам среди людей, которые этого вполне могут избежать. И которые мне по-разному, но с одинаковой силой, симпатичны с детства. Среди тех, с кем я откровенно общался, были и башкирские, и татарские активисты. Кстати, и те и другие неприязненно относились к политике первого президента Башкортостана Муртазы Рахимова – может быть потому, что он пытался выстроить под маркой суверенизации обыкновенное раннефеодальное общество, пример этнократии, главенства своего рода-племени – ну, как Рамзан Кадыров нынче.

Продолжению архаичного этноцентризма и способствуют советы высокоумных и высоконравственных противников феодально-криминального путинского режима. На деле следование этим советам, при обязательном падении уровня экономического развития, приведет к трайбализму. Со всеми возможными кровавыми и моральными жертвами.

И не нужно приводить в положительный пример Чечню, ее стремление к независимой Ичкерии. Я хорошо помню, с какой этночистки начали свое воцарение в Грозном ее сторонники. И ясно видно, к какому дикому режиму привел карт-бланш, выданный Кремлем роду Кадыровых. Не думаю, что реванш их противников будет менее кровавым.

При этом я уважаю чеченцев, воюющих в Украине против Российской империи, и понимаю тех моих земляков, которые добровольцами пошли в состав башкирской роты ВСУ. Потому что это разные действия – воевать против угнетателей, агрессоров, бандитов – и создавать свое государство. Даже Ахмет-Заки Валиди, создатель первого в России суверенного автономного государства башкир, воевавший против всех притеснителей башкир вне зависимости от цвета их флага, был против присоединения к своей «Малой Башкирии» земель с небашкирским населением – не хотел терять идентичности ради широты захвата. И как вы теперь, господа-советчики, будете на этих землях Республики Башкортостан устанавливать этноориентированную государственную власть? Не падет ли кровь невинных жертв на ваши головы?

Пример государственной независимости самой Украины, Грузии, балтийских стран – из другой истории. Прежде всего, там еще при Советах (иногда в противоборстве с ними) были созданы почти готовые политические нации, обязательное наполнение независимого государства. Я не думаю, что в российских регионах, именующихся по титульным национальностям, такие сформированные предпосылки есть.

Нация – это прежде всего гражданское общество, а не национализация властных атрибутов и инструментов. Тем более что в современной российской псевдофедерации эти атрибуты и инструменты негодны к созидательной работе, поскольку в процессе путинизации лишились остатков фундамента и облокачиваются лишь на прогнившую вертикаль. Стоит также посмотреть, как людоедские произведения думцев и/или кириенковских методологов отразились в сознании нынешних российских граждан – граждан прокламируемых национальных государств. Не думаю, что так уж все граждане РФ, поддерживающие агрессию вне зависимости от своего национального происхождения, делают это из-под палки. Империя, дряхлея, развивает садомазохизм.

Нет, я не отказываюсь от высказанного вопроса: доживет ли РФ до 2024 года? И вижу одной из вероятностей ее распад на несколько стран. Но там, где создастся экономическая, гражданская, политическая независимость – основа независимости государственной. И как при этом будут дробиться или объединяться регионы – не мне снаружи решать. Лишь об одном хочется сказать: строить всегда естественней с фундамента. С самостоятельности личности, сообщества людей, живущих на осязаемой ими территории, с чувства ответственности за нее. Проще говоря, с прав человека, муниципалитетов и регионов. Типа штатов, которые создали самое могучее нынешнее государство, не отказываясь от национального или регионального своеобразия. Ну, то есть, демократии.