Эстетические разногласия

Когда прочитал  листок-афишу, взятый с выкладки в синагоге, где говорилось  о  концерте, посвященном  празднику Ханука, возникло много вопросов по существу. И самый главный — зачем и кому все это нужно?

Меня не смущает место проведения концерта  — площадка  цыганского театра «Ромен», хотя оно  несколько  странно, поскольку зал там небольшой.

Замечу, место — театр «Ромен» —  в истории еврейского театра нашего времени в некотором роде  легендарное. Именно тут начинался  Московский еврейский ансамбль, каждый  спектакль которого после  перерыва чуть  ли ни в  полвека  становился событием  и принимался зрителями восторженно, эмоционально и воодушевленно. Главным спектаклем , естественно, был «Гершеле Острополер», в котором заглавную роль играл  постаревший Каминский, кажется, участвовавший в спектаклях Михоэлса.

Возникало во время просмотра удивительное ощущение —  соприкоснуться с тем, что основывалось на классике национальной литературы и  возродилось  именно, как классика. Являясь, к тому же, и глотком свободы, и надеждой на значительные изменения к лучшему в обществе.

Помню,  как после моноспектакля  Пирятинской по роману «О, суббота!» его автор, Дина Калиновская,  говорила зрителям , пришедшим в тот вечер на программу: «Форточка открылась и ее уже  не закроют!» Таким казался вектор перемен, таковыми  они представлялись на волне общественной  эйфории.

Правда, прекрасное и обнадеживающее возвращение национального театра в  столице закончилось достаточно быстро. Поставили спектакль «Еврейский анекдот» по  пьесе Арона Вергелиса, личности неоднозначной для еврейской литературы послевоенного времени. С одной стороны, главный редактор журнала «Советиш  Геймланд» («Советская Родина») на идише, где печатались известные и молодые писатели,  с другой — так сказать, казенный  еврей, официальный  представитель национального меньшинства в  СССР,  со всеми издержками данного статуса.

Спектакль показывали в помещении Театра имени Станиславского, на сцене Московского окружного дома офицеров в Лефортово. А потом ансамбль переехал на окраину города,  стал  называться театром «Шалом», сменил руководителя  —  вместо Губенко им стал Левенбук, знакомый многим артист эстрады и соведущий «Радионяни». Спектакли в  репертуаре театра появились  достойные, только играют их  в выходные  дни и идут они то на русском  языке, то на суржике русского и идиша. Но, повторю, все при этом  интересно  и профессионально.

А  эстрада почему-то из  всех еврейских  праздников знает только Хануку, очень важный, но не один из самых главных  праздников.

В конце девяностых  концерт, посвященный Хануке, показали  в тогда еще  существовавшем  при гостинице «Россия»  одноименном зале. В тот вечер участников  и зрителей  концерта поздравлял Уринсон,  являвшийся  в  тот момент высокопоставленным правительственным чиновником  новой России, а  ведущими стали Матвей Ганопольский и Юлия Рутберг. И Рутберг  буквально заходилась в восторге: «Представьте, Ханука  в России», обыгрывая и название зала, и государства так, как будто вела  стадионный концерт с участием рок-групп.

Тем не менее, программа давнего того концерта составлена была очень достойно. Достаточно   сказать, например, о «Еврейской  сюите», которую показал Ансамбль народного танца Игоря  Моисеева. Все номера программы соответствовали общему настроению праздника —  радости, веселью, чувству сопричастности и возвращения к историческим событиям второго века до нашей эры.

Будет ли что-то подобное в концерте, который сейчас активно рекламируется, я не уверен.

И потому, что его фронтмены — Алла Иошпе и Стахан Рахимов — объявляют идею  его вроде бы, как праздник всех без исключения,  хотя  по  сути своей  Ханука есть исключительно национальный, более того,  религиозный  праздник.

Его суть — воспоминание о том, как малочисленной горстке евреев удалось разбить многочисленную регулярную  армию греческих завоевателей.  Но дело не только в военной победе. В Иерусалимском Храме оставался неоскверненным только один кувшин оливкового масла, которое возжигали  на семисвечнике. И вот чудо состояло в том, что масло не прекращалось до тех  пор, пока через восемь дней ни привезли достаточное количество его, чтобы  продолжать  храмовую  службу  установленным Всевышним  образом.

То есть, Ханука есть напоминание о поддержке Всевышнего своему народу, о том, что чудо сопровождает нашу жизнь  постоянно.

Удастся ли создать должную атмосферу во время объявленного на ближайший понедельник концерта —    бог весть.

Одно дело,  когда после немоты  советских  лет стало возможным  не стесняться своего происхождения, Алла Иошпе  со  Стаханом Рахимовым показали в Театре эстрады  концерт «Дорогие  мои аиды» (аид  в переводе с идиша —  еврей) и это оказалось современным, востребованным и правильным, хотя и не во всем соответствующим национальной традиции.

(Заметим, что даже  в советское время выступали, пока было возможно, с концертами певицы Сиди Таль , Нехама Лившицайте, как и другие артисты,  выпускали грампластинки с  записями еврейских  народных  песен.)

И совсем  другое  дело, если сейчас, когда  многое можно  и уже  не  является новинкой,  артефактом особого рода,  сделать сборную  программу, где в  названии есть Ханука, а содержание — отнюдь  не ханукальное по сути своей.

Не знаю, покажут ли, как обещали в афише, в названном концерте номер «Песков-шоу»? Но , если покажут,  то это  станет не  только вещью неполиткорректной, но и откровенным глумлением над сутью дорогого народного праздника.

Дело даже  не  в  том, что Александр Песков  и его шоу с переодеванием  в  женские наряды и пением  под  фонограмму неоднозначно по всему. Дело в  том, что в Хануку  мы  вспоминаем о сохранении национального своеобразия. А также в первую очередь и об освобождении не  только от политической власти греков, а и от влияния греческой  культуры  во всех ее проявлениях и издержках. А последнее есть  именно то, на чем строится своеобразие и подтекст песковских трансформаций на сцене. И не только в  них.

Но  ведь как  бывает — если устроили ханукальный концерт и пригласили тех, кто в нем не должен был бы выступать по определению, значит, можно, значит, ничего, позволено.  Таким образом,  вместо  того, чтобы напомнить зрителям об истории их  народа, им предлагается  нечто недостойное, в чем-то откровенно сомнительное. И потому —  в   некоторых моментах развращающее по своей природе.

Известно, что  любая  афиша с еврейской тематикой найдет своего зрителя. И заявленный в театре «Ромен» концерт пройдет, вероятно, при полном зале.

Но кажется, что правильнее в подобный день  пойти на мероприятие по-настоящему знаменательное: внесение  Свитка Торы в главную синагогу Москвы, недавно  отметившую свое столетие. Вот это и есть —  истинное празднование Хануки.

В чем можно единственно согласиться с организаторами предлагаемого в  ближайшие  дни концерта, так это в том, что «ханукальные свечи горят». Вопрос только в том, что свет их  надо заметить среди суеты, пошлости и псевдорадости. А подобное возможно и даже необходимо осознать, но вряд ли с помощью  тех, кто будет воспевать праздник Ханука в гостинице «Советская».

Илья АБЕЛЬ