Если завтра война

Новости из Северной Кореи с каждым днем внушают все более серьезные опасения, хотя многочисленные эксперты продолжают уверять, что полномасштабные военные действия на Корейском полуострове маловероятны, поскольку невыгодны ни одной из сторон конфликта.

Главной декларируемой внешнеполитической целью правительств КНДР и Республики Корея является объединение двух стран, а претензии на лидерство в этом процессе — суть конфликта. Ни одна из сторон никогда не оказывалась от аргументов в пользу «восстановления единства нации» по своему идеологическому сценарию. Однако на деле обе Кореи давно охладели к данной идее.

Для политической и военной элиты КНДР объединение будет означать потерю власти и, скорее всего, международный трибунал. Вряд ли западные политики согласятся дать  гарантии неприкосновенности режиму, который они сами провозгласили частью «оси зла».

В свою очередь, Южная Корея на примере ФРГ и ГДР могла убедиться, что подобного рода «восстановления единства» чреваты значительными экономическими проблемами. А если учесть  тот факт, что разница между размерами экономик государств Корейского полуострова несоизмеримо больше (по некоторым оценкам — до 30 раз), то объединение повлечет за собой огромные расходы и может сильно повлиять на привычно высокий уровень жизни «южан». Сомнительно, что большинство населения, даже сторонники южнокорейских левых, будет готово отказаться от личного комфорта ради абстрактной «исторической цели».

Экономические вопросы могут стать и ключом к пониманию нынешнего обострения конфликта. Новый всплеск агрессивной риторики со стороны КНДР и обострение дискуссий вокруг северокорейской ядерной программы произошли в 2008 году, когда новый президент Южной Кореи Ли Мен Бак начал отходить от миролюбивой «Политики солнечного сияния», проводившейся либералами в предыдущее десятилетие. Эта политика предполагала значительные расходы на поддержку экономики северного соседа без жестких условий и контроля за использованием предоставляемых средств.

Косвенным признаком недовольства политикой Ли Мен Бака являются регулярные заявления Центрального телеграфного агентства Северной Кореи и других местных изданий, в которых «врагом и предателем» все еще называют именно этого президента, хотя действующим главой государства является Пак Кын Хе, избранная в 2012 году.

Несмотря на то, что угрозы КНДР открыто называют всего лишь «шантажом» и попыткой получить экономическую поддержку развитых стран, растущая напряженность не может не вызывать беспокойства. Его усиливают и периодические силовые столкновения: весной 2010 году южнокорейский корвет «Чхонан» был потоплен, предположительно, подводной лодкой КНДР, а осенью того же года северокорейская артиллерия обстреляла спорный остров Енпхендо. Кроме того, патрульные катера двух стран время от времени устраивают перестрелки в районе северной разграничительной линии.

С начала этого года Корейская Народно-Демократическая Республика уже успела припугнуть Запад новыми ядерными испытаниями, в очередной раз разорвать соглашение 1953 года о перемирии с Южной Кореей, отключить линию экстренной связи с Сеулом и объявить о готовности к возобновлению программы по обогащению урана в ядерном центре в Йонбене. Эти действия перемежались ежедневными грозными заявлениями об «окончательном решении» начать боевые действия и «сокрушить империалистов».

На прошлой неделе правительство КНДР предупредило международное сообщество о том, что в вскоре не сможет «обеспечить безопасность посольств». Кроме того, для работников из Южной Кореи была закрыта промышленная зона Кэсон. Происходящее вокруг этой северокорейской приграничной зоны, которая совместно осваивается с 2004 года по соглашению властей двух стран, является для аналитиков неким «политическим барометром».

«Промышленный парк», открытый здесь при активной финансовой поддержке южного соседа, важен властям КНДР: он создает рабочие места для граждан страны, а в казну поступают  доходы от налогообложения. Взамен южнокорейские компании получают дешевую рабочую силу и доступ на рынок «северян». Закрытие зоны Кэсон свидетельствует о беспрецедентном «похолодании», которое наступило в отношениях Пхеньяна и Сеула.

Все эти события невольно заставляют задуматься о том, как могут развиваться события, если «невозможная война» все же произойдет.

Сведения о вооруженных силах Корейской Народно-Демократической Республики по понятным причинам не очень точны. По разным оценкам, армия Северной Кореи является четвертой или пятой в мире по численности личного состава.

В настоящее время население КНДР, по данным ООН, составляет 24 миллиона человек. Согласно сведениям, опубликованным в докладе «Северная Корея: возможные военные  сценарии», подготовленном Исследовательским центром Конгресса США, в корейской армии несут службу около одного миллиона солдат (по другим данным — 1,3 миллиона). Особое внимание эксперты обращают на то, что численность «войск специальных операций» (отличающихся высоким уровнем подготовки) составляет до 90 тысяч человек. Это одно из самых крупных подобных подразделений в мире.

Кроме того, страна располагает огромным резервом — от 5 до 9 миллионов человек. По информации Федерального отдела исследований при Библиотеке Конгресса США, резерв формируется благодаря обязательной военной подготовке населения в возрасте от 17 до 60 лет в рамках специальных программ. Все ополченцы числятся в соответствующих организациях — «Молодежных отрядах красных стражей», «Рабоче-крестьянских отрядах красных стражей», «Подразделениях подготовки военного резерва». Процент вовлечения мирного населения в мероприятия по военной подготовке очень велик, ежегодное время тренировок составляет не менее 30 дней.

Арсенал обычных вооружений, которыми располагает Пхеньян, западными аналитиками признается устаревшим, но весьма внушительным. На вооружении страны состоят более 13 тысяч артиллерийских орудий (этот показатель признан самым большим в мире), в том числе советские системы залпового огня (107-мм и 240-мм), зенитные пушки (100-мм) и тяжелые гаубицы (170-мм), зенитно-ракетные комплексы С-200, С-125 «Нева», С-75 «Двина». У КНДР имеется около 2000 машин БТР и БМП, а также от 3700 до 4000 танков: легких — ПТ-76, Т-62 и Т-63 и средних — Т-54, Т-55, Т-59.

Военно-воздушный флот представлен 1600 «летательными аппаратами». На вооружении состоят 780 истребителей и 80 бомбардировщиков. В основном это советские модели: МиГ–15, МиГ–17, МиГ–19, МиГ–21 и Ил–28. Предполагается, что страна обладает некоторым количеством самолетов МиГ–23 и МиГ–29, а также СУ–25. Кроме того, в распоряжении ВВС имеются несколько сотен вертолетов Ми-2, Ми-4, Ми-8, Ми-17 и Hughes–500. Летательные аппараты располагаются на 20 стратегических авиабазах. Также есть данные о 70 законсервированных резервных авиабазах, которые могут быть использованы во время боевых действий.

На вооружении военно-морского флота Северной Кореи состоят около тысячи судов, разделенных на «Флот западного моря» и «Флот восточного моря». Всего у КНДР 19 морских баз. Основные силы флота составляют 430 корветов, ракетных катеров и миноносцев. По признанию американских экспертов, наибольшую опасность для судов потенциального противника представляют ракетные катера, вооруженные противокорабельными ракетами П-15 «Термит». Кроме того, на вооружении ВМФ КНДР состоят 90 подводных лодок. Правда, из них лишь 26 имеют значительную рабочую глубину погружения, а остальные могут использоваться только в прибрежных водах. Для защиты береговой линии созданы не менее 250 укрепленных пунктов с артиллерийскими орудиями.

Стратегические ракетные войска Северной Кореи, по имеющимся данным, пока обладают незначительным количеством ракет, способных преодолевать расстояния больше тысячи километров. Дальность поражения ракеты Rodong-1 (модифицированный вариант советской Р-11, созданной еще Королевым) может достигать 1300 километров. Таких ракет у Пхеньяна не более 200. А проекты Taepodong-1 (с дальностью до 2500 км) BM25 Musudan (до 4000 км) Taepodong-2 (до 10000  км) существуют пока в виде образцов, эффективность использования которых в боевых условиях неизвестна. Теоретически, северокорейские ракеты способны нести ядерные заряды или являться средством доставки химического и бактериологического оружия, однако его наличие у КНДР – тоже предмет дискуссии.

В армии Южной Кореи, с населением около 49 миллионов человек, насчитывается 650 тысяч военнослужащих и 4,5 миллиона резервистов. На вооружении южнокорейской армии состоят 11 тысяч современных артиллерийских систем, 2500 бронемашин 2800 танков (из них около 1500 – танки K1, аналог американского M1 Abrams, а также российские танки Т80У и американские M48. Пехотинцы вооружены автоматами Daewoo K1, а с 2010 года в войска начали поступать новейшие автоматно-гранатометные комплексы S&T Daewoo K11.

Военно-воздушные силы имеют на вооружении 600 самолетов, включая американские истребители F-16C/D, а также 350 вертолетов, в том числе AH-1 Cobras, CH-47 Chinooks, and UH-60 Blackhawks. Военно-морской флот располагает 170 судами. Среди них 12 эскадренных миноносцев, в том числе с управляемыми ракетами, 9 фрегатов, 20 корветов и 26 субмарин.

Очевидно, что южнокорейская армия компенсирует численное превосходство северного соседа за счет новизны и качества обычных вооружений. Однако собственные показатели южнокорейской армии бессмысленно оценивать в отрыве от факта тесного военного сотрудничества с Соединенными Штатами. Соответствующие соглашения между США и Республикой Корея действуют с начала 50-х гг. прошлого века.

В марте 2012 года генерал Джеймс Труман, командующий объединенными силами США и Республики Корея в докладе для Комитета вооруженных сил Палаты представителей подчеркнул, что целью сотрудничества двух стран является совершенствование подготовки южнокорейской армии, снижение в ней роли пехотных войск и ее превращение в самостоятельную военную силу, которая способна будет оказывать влияние «на глобальном уровне».

Но пока эта цель не достигнута, развитие «интегрированной» системы безопасности позволяет «южанам» рассчитывать на американскую военную мощь. На многочисленных военных базах США на территории Южной Кореи несут службу десятки тысяч солдат и офицеров американской армии, а для отработки взаимодействия вооруженных сил двух стран регулярно проводятся учения, всякий раз вызывающие в Пхеньяне бурю эмоций.

Официально декларируемая стратегия южнокорейских и американских сил – оборонительная. Предполагается, что первыми агрессию проявят «северяне». Несмотря на то, что о наличии у Северной Кореи полноценного ядерного оружия говорить пока рано, наиболее вероятный сценарий предстоящего конфликта, который рассматривают американские военные специалисты, предполагает, что КНДР уже имеет некоторое количество ядерных боеголовок и средства доставки.

Вместе с тем, согласно прогнозам, применение ядерного оружия в самом начале конфликта является маловероятным. Учитывая техническое превосходство американских систем противоракетной обороны, ограниченный арсенал технически отсталых ядерных ракет может быть выгоден Пхеньяну скорее в качестве сдерживающей меры.

Считается, что командование северокорейской армией будет использовать обычные вооружения и при планировании своих действий опираться на советскую «теорию глубокой операции». Она предполагает быструю массированную атаку по всей глубине обороны противника с активным использованием артиллерии и авиации, в прорывы обороны немедленно вводятся высокомобильные механизированные части.

Оценка вооружений сторон показывает, что войска КНДР не смогут достичь «превосходства в воздухе» необходимого, по мысли советских стратегов, для достижения успеха. Однако некоторые американские эксперты полагают, что компенсировать слабость авиации Пхеньян может за счет применения артиллерии.

При этом основная задача флота Северной Кореи, по всей видимости, ограничивается защитой собственной береговой линии и предотвращением высадки десанта. Однако на успешность действий на море командование КНДР вряд ли может рассчитывать, поскольку северокорейским судам предстоит противостоять не только флоту Республики Корея, но и силам седьмого флота ВМС США, располагающегося на базах в соседней Японии.

Предполагается, что первостепенной целью «молниеносной атаки» северокорейской армии должен стать Сеул, который находится всего в 50 километрах от демаркационной линии. В июле 1950 года войскам Корейской Народно-Демократической Республики удалось взять город за одну неделю. Тогда советское вооружение, особенно танки и артиллерия, давали значительное превосходство над плохо вооруженными войсками Республики Корея. Одним из решающих факторов стала массированная артподготовка наступления. Выбить из города солдат КНДР через месяц удалось только американской армии.

В нынешней ситуации очевидное техническое превосходство Южной Кореи и Соединенных штатов сделает невозможным даже кратковременное закрепление успеха «северян» на территории южнее демаркационной линии. Оказание существенной военной помощи КНДР со стороны Китая или России в настоящее время серьезно не рассматривается: ни Пекин, ни Москва не желают превращения конфликта на Корейском полуострове в глобальную войну.

Однако гипотетическое наличие у Северной Кореи ядерного оружия вносит дополнительную сложность. Первый вариант развития событий предполагает, что КНДР применит этот вид вооружений, столкнувшись с перспективой неминуемого поражения. Эта версия уже много раз обсуждалась западной прессой. Однако успешность поражения целей северокорейскими ракетами весьма сомнительна, а результатом подобных действий считается массированная ответная атака США.

Второй вариант иногда рассматривается южнокорейскими военными в контексте учащающихся военных провокаций. Поскольку обычные угрозы и ядерный шантаж уже не могут способствовать получению экономической помощи развитых стран, то войска Северной Кореи, используя все ту же тактику «молниеносного вторжения», атакуют Сеул, и правительство КНДР немедленно потребует начала переговоров. Возврат войск за демаркационную линию может стать условием получения каких-либо экономических благ. При этом ядерное оружие применяться не будет, и ракеты станут прикрытием и «гарантией выживания режима» в случае неудачной военной операции или провала на переговорах.

Любой военный сценарий предполагает потери среди мирного населения Южной Кореи, а также разрушение инфраструктуры многих населенных пунктов, прежде всего – Сеула. И с этой точки зрения вариант превентивного удара США по ядерным объектам КНДР тоже бесперспективен. Северная Корея даже без гипотетического ядерного арсенала имеет возможность разрушить ответным ударом артиллерии большую часть южнокорейской столицы, поскольку город расположен очень близко к границе.

Кроме того, учитывая количество резервистов, готовых к партизанской войне, и размер арсенала обычных вооружений КНДР, в ходе сухопутной операции на территории «северян» американские и южнокорейские войска могут понести тяжелые потери. Не стоит забывать и о «факторе мотивации» – пресловутой «готовности умереть». В некоторых докладах военных экспертов отмечается, что «фанатичность, упорство и дисциплинированность» северокорейских солдат могут создать дополнительные сложности для американской и южнокорейской армий, стремящихся минимизировать потери в живой силе.

С другой стороны, северокорейское руководство прекрасно понимает, что открытый военный конфликт с Соединенными Штатами – это гарантированное поражение и падение режима. А «партизанская война» и сопротивление внешнему вторжению со стороны населения зависят не только от уровня подготовки ополченцев, но и от их лояльности действующему правительству. Конечно, несколько поколений граждан страны выросли в условиях информационной изоляции и едва ли представляют перспективы иного политического устройства государства. Тем не менее, готовность населения страны защищать диктаторский режим всегда находится под вопросом.

Таким образом, военные эксперты приходят к выводу, что ни одна из сторон в настоящее время не заинтересована в начале боевых действий. Например, авторы доклада «Северокорейская военная угроза», подготовленного американским институтом стратегических исследований, считают, что, несмотря на огромную технологическую и экономическую разницу, между сторонами конфликта сохраняется силовой паритет. Соединенным Штатам не нужна тяжелая война, а КНДР – заведомо проигрышная.

Под эгидой того же института стратегических исследований в последнее время выходили издания, рассматривающие необходимость поэтапного урегулирования противоречий с Северной Кореей, возможности смягчения позиции США и установления дипломатических отношений между странами. Кроме того, ключевым фактором снижения уровня напряженности на Корейском полуострове могло бы стать заключение мирного договора между Пхеньяном и Сеулом. Однако в нынешней ситуации такие перспективы выглядят утопическими.

Рассматриваются и варианты «коллапса режима», в том числе, вследствие влияния Вашингтона на страны, сотрудничающие с Северной Кореей. Одним из важнейших факторов устойчивости действующего правительства КНДР является экономическая поддержка иностранных государств, прежде всего — Китая. По приблизительным оценкам, эта страна ежегодно поставляет Северной Корее около миллиона тонн пшеницы и риса (это примерно треть всего импортируемого продовольствия), и около 500 тысяч тонн автомобильного горючего (что составляет около 70% топлива, используемого в стране).

Прекращение поддержки со стороны одного только Китая оставит правительство Северной Кореи на голодном пайке и сделает падение режима значительно более вероятным. Однако многие западные аналитики убеждены, что Пекин, несмотря на недовольство непредсказуемостью политики КНДР, до сих пор не прекратил поддержку страны по весьма прозаической причине: власти Китая не хотят разбираться с огромным потоком голодных беженцев, который непременно направится через границу, если КНДР поглотит хаос безвластия. И данная тема беспокоит не только китайское правительство.

Так или иначе, проблема смены власти в Корейской Народно-Демократическая Республике и проблема объединения «северян» и «южан» упираются не только в выбор способов «внешнего воздействия», но и в очевидные экономические трудности. В случае успешного смещения режима перед «счастливым победителем» встанет вопрос о том, кто и на какие средства будет заниматься восстановлением экономики и кормить многомиллионное население нищей страны, которая не обеспечивает себя даже продовольствием. В этом контексте возможность начала войны на Корейском полуострове зависит еще и от того, готовы ли правительства Республики Корея и Соединенных Штатов взвалить на себя такую ношу.

Петр Своекоштный
polit.ru