Если бы метро платило за стресс

Из цикла «Как это делается в Москве сейчас»

Не имеет смысла вдаваться в подробности случившегося, а с точки зрения фактов все было так.

Что-то не понравилось во мне пассажиру метро, который ехал вверх на параллельном эскалаторе на одну из центральных станций московского метро. Поэтому он сгруппировался, встал против движения, размахнулся и со всей силы ударил в метровый тяжелый плафон, что укреплен был между эскалаторами.

Удар был такой силы, что плафон килограмм 30-50 весом разбился на большие фрагменты, которые упали точно за моей спиной. Если бы лестница-чудесница не двигалась, то пришлось бы явно не комфортно. А так все упало на ступеньки за мной. К счастью, там никого и не было.

Дежурный по эскалатору не остановил его, полиция не задержала хулигана.

И, если бы не пассажир, который ехал за мною, схвативший мужчину буквально за шкирку, тот спокойно поехал бы дальше. Но мы отвели его в стекляшку полицейских, что прямо на станции, и сдали служителям порядка на метрополитене из рук в руки.

Через день я позвонил на горячую линию столичной подземки. Там письменно и на магнитофон записали мой рассказ, обещали разобраться и перезвонить. После этого звонил по тому же телефону еще несколько раз, но вразумительного ответа так и не получил.

Доказывали устно, что сотрудники метрополитена действовали правильно, потому что именно они вызвали полицейских и задержали преступника. А полицейские оштрафовали его сугубо за нахождение в общественном месте в пьяном виде, согласившись с тем, что плафон он разбил без всякого умысла, а просто случайно (!) задел его.

Выплачивать компенсацию метрополитен отказался, поскольку шок, стресс, опасность жизни и здоровью не входят в перечень страховых случаев для подземки. Стоимость плафона выплатит страховая компания, с которой у метро договор. А вот она как-то взыщет ту же сумму с пассажира. (Как это произойдет, если дело не доведено до суда, неизвестно.)

Но самое интересное оказалось в конце выяснения ситуации: сообщили, что видеозаписей как на эскалаторе, так и в отделе полиции по истекшим срокам не сохранилось. Поэтому и невозможно восстановить картину ЧП, поэтому доказать, что именно меня чуть не покалечили, не дай бог, невозможно теперь.

Да, судя по всему, и особенно не нужно было метрополитену.

В этом году у столичной подземки – юбилей, газета «Вечерняя Москва» каждый день расхваливает метро в городе. А тут какой-то плафон, который мог зашибить пассажира. Мелочь, да и только. Не стоит волноваться.

Тем более что, опять же, по официальной версии все сотрудники метрополитена действовали строго по инструкции. ( Не на деле, напомним, а по объяснительным их запискам, которые вполне удовлетворяют их руководство от руководителя низшего до высшего звена.)

Вот я и подумал: юбилей юбилеем, а безопасность пассажиров тоже имеет значение. И понимание ее надо расширять, чего все мерить авариями и техногенными катастрофами.

О том и речь далее.

Понимаю, что это прекраснодушное мечтание, что вряд ли Мосгордума примет когда-нибудь такой закон (депутатов ее выбирали/назначали для того, чтобы они голосовали правильно и за нужные городу законы – с точки зрения столичной власти, как видится со стороны).

И все же – почему бы не обратиться с инициативой не на сайт Думы, чтобы на нее ответили забюрократизировано, а непосредственно к горожанам.

На своем личном опыте убедился, что пассажир в метрополитене бесправен. К нему могут придраться по любому поводу, но защитить его интересы в метро некому.

Как выяснилось, подземка выплачивает компенсацию только в том случае, если, не про нас будь сказано, случилась авария. Тут, правда, не совсем понятно, кто выплачивает – город или метрополитен?

К счастью, аварии в метро случаются редко, а вот сбои в работе подвижного состава достаточно часто.

А разве это не ЧП, если поезд замер в тоннеле, и стоит больше нескольких минут?

Несомненно, ЧП. Для кого-то причина беспокойства из-за опоздания по делам, для кого-то – явный ущерб здоровью и тому подобное.

Как и задымление станции, как и толкучка на переходе.
Да много есть ситуаций, когда пассажир в метрополитене Москвы испытывает шок, а не только неудобство того или иного рода.
Должен ли метрополитен в таких ситуациях выплачивать компенсацию?

Уверен, что должен.

И почему-то думается, что, если названный закон о выплатах за стресс, перенесенный в метро, окажется принятым, работникам подземки придется работать лучше и ответственнее.

Не как сейчас, когда можно сказать – произошел сбой на такой-то линии, поезда или вообще не идут или двигаются в одну сторону, и потому надо добираться своим ходом, или на автобусах, что тоже не всегда быстро и комфортно.

Будет закон – станет в метрополитене больше порядка, труднее будет ссылаться на человеческий, технический факторы, понятнее будет, с кого спрашивать и за что.

А сейчас – в этом смысле настоящая лафа.

Ну, и что, что страдают сотни и тысячи пассажиров по разным причинам. Метро – предприятие, в котором задействовано много техники. И она дает сбой, ничего не поделаешь, не попишешь.

А вот надо поделать и написать, принять закон, по которому пассажир, как в сфере наземных услуг, всегда будет прав.

Или почти прав. И то – иногда, если очень напористый и упрямый.

Понятно, что такое отношение к пассажиру метро, когда стараются , чтобы ему было в дороге комфортно и удобно – фантастика.

Нам начнут говорить о том, что метрополитену не хватает средств на зарплату, на обновление парка поездов, на обучение машинистов.

Но, если их, денег хватает на строительство новых станций метро в рекордные сроки, значит, и на то, чтобы обеспечить нормальный хотя бы проезд пассажиров до нужного им места – средств тоже должно хватать, чтобы не получалось, что станций много, а комфорт в подземке – как в прошлом веке.

Ну, да, не примут закон о стрессе пассажиров в метро.

Даже не попытаются его инициировать, чтобы метро не разорилось из-за выплаты компенсаций.

Поэтому ему, метро, можно работать так, как получается, а пассажирам мечтать.

И читать в каждом номере газеты «Вечерняя Москва», какой в столице замечательный метрополитен.

По написанному – вроде бы так. В жизни – немного иначе. Ну, совсем немного, буквально чуть-чуть.

Илья Абель